Именно 29 сентября 1920-го Главное управление рабоче-крестьянской милиции тогдашней Белорусской ССР сформировало особый летучий отряд, перед которым ставилась задача поддерживать общественный порядок и пресекать правонарушения на улицах Минска.
Служба эта очень напряженная — нужно постоянно быть в курсе всего, что происходит на территории вверенного района, держать контакт с местными жителями. Наш собеседник Сергей Копанец прослужил в патрульно-постовой службе Заводского РУВД Минска 26 лет без перерыва. Пришел он туда поздней осенью 1993-го обычным рядовым. На пенсию уходил в конце 2019-го в звании подполковника. Карьеру закончил в должности командира роты.
— Я сам родом из Червеня, — говорит Сергей Капанец. — Вернулся я весной 1991 года из армии и задумался: кем быть? В то время было множество кооперативов. В один из них, который специализировался на строительстве, я и устроился. Работа была тяжелая физически, но и платили хорошо. Да только вот кооперативы в то время как быстро появлялись, так же быстро и исчезали. В конце концов захотелось какой-то зрелости. И вот где-то через год я пришел на службу в Червеньское РУВД.
На родине Сергей Копанец отслужил полтора года. Червень — небольшой город с населением около 10 тысяч человек. Казалось бы, вот она — тихая заводь в неспокойное время. Но в Минск нашего собеседника позвала любовь.
— Когда я сказал, что переезжаю в Минск, то и родители, и знакомые пытались отговаривать. Мол, там тяжелая преступность, как в американских фильмах, стрельбы много. Но ничего такого я в столице не увидел. И не знаю, откуда пошла эта молва. Может, ситуацию из фильмов люди проецировали на свою повседневность... Тех же заказных убийств в Заводском районе почти не было. Но была другая беда, которая сохраняется и сейчас, — очень много так называемых пьяных преступлений. Мы сталкивались с множеством конфликтов, которые разворачивались по одному и тому же сценарию. Скажем, сидят за столом с бутылкой водки отец с сыном или два друга. Слово за слово, возникает спор, они хватаются за ножи и режут друг друга.
Еще одним признаком 1990-х стало огромное количество грабежей. Это стало последствием ухудшения социально-экономических условий жизни. Отголоски этого шли довольно долго:
— Когда я стал командиром отделения, взвода, а после роты, то анализировал преступность по времени и районам. Так вот, раньше только на просторах микрорайона Ангарская было столько грабежей в месяц, сколько в прошлом году по всему Заводскому району в год. Наркоторговля была также болевой точкой Заводского района. Очень много грабили людей, которые шли в подпитии. В середине 1990-х начали срывать с голов норковые шапки, которые стоили не один месячный заработок. И опять же. Прошло десять-пятнадцать лет, я встречался за это время с людьми, которые тогда нарушали таким образом закон. К части из них пришло понимание того, что они сделали ошибку. И теперь об этом жалеют. Что и говорить — изменилась эпоха, изменился менталитет…
Свой первый выход на службу поздней осенью 1993 года Сергей Капанец помнит отлично:
— Мне назначили очень опытного учителя. За нами закрепили место на территории так называемых «Шариков». Так в народе называют район застройки 1950-х и 1960-х годов возле станции метро «Партизанская». В учителя мне подобрали милиционера, который прошел через Афганистан. И вот так за месяц я познакомился с новым для себя районом. Там и работал следующие десять лет. Хочу сказать, что на «Шариках» в то время было огромное количество спонтанных преступлений. Да и огромные дворы в то время были там плохо освещены. Когда мы замечали, что где-то побили лампу или отсутствует фонарь рядом с пешеходной дорожкой, то составляли рапорты и передавали их в райисполком. Но специфика района имела и свои плюсы. Поскольку население там менялось слабо, то мы даже подмечали неизвестных людей, сидевших в компаниях во дворе или на берегу ручья. Причем большая часть нарядов работала тогда вечером. Мы знали, что значительная часть горожан работает на промышленных предприятиях. И все конфликты, ссоры и споры начинались именно тогда, когда люди после работы приходили домой.
К тому же в те времена зарплату только-только начинали выплачивать на пластиковые карточки. Но банкоматы были редкостью, и люди предпочитали получать деньги по-прежнему наличными. К этому нужно добавить традицию «обмыть» зарплату. Пивные, кафе тогда буквально ломились от людей. Не говоря о том, что алкоголь лился рекой, что в самих кафе усердствовали карманники, и после грабили пьяных людей, которые решили отдохнуть в ближайших дворах. Но опять же, подчеркну, никаких банд у нас не было. И традиционно в этот день нам хватало работы и вечером, ведь семейно-бытовые скандалы на почве алкоголя — это уже классика.
Через десять лет службы на «Шариках» Сергея Капанца перевели в другой микрорайон — на Ангарскую, которая также «славилась» в те времена.
— Что и говорить, контингент был активен. Да и элементарно его больше было. Посчитайте, сколько квартир в целой хрущевке с «Шариков», так там столько же только в одном подъезде, не говоря уже о малосемейке. И население было заметно моложе. Изменилась и специфика работы — стали больше ездить в составе автопатрулей. При этом, конечно же, обходили пешком все дворы и улицы.
Сергей Капанец вспоминает, что «плохое» место в нулевые было вблизи местного универсама. Тогда там существовал магазин, в котором ночью торговали алкоголем.
— И чего там только не было! Драки, скандалы, бесконечное распитие спиртного в общественном месте. Долгое время мы боролись за то, чтобы остановить эту торговлю в ночное время. И как только это произошло — стало заметно тише. Доходило же даже до того, что сюда, на Ангарскую, чуть ли не через полгорода ездили выпивохи. Хватало «утомленных нарзанов» и из пристоличных деревень — Большого Тростенца и Большого Стиклево.
Много работы добавляли и кражи из автомобилей. В них били стекло и доставали автомагнитолы, а также вещи, которые лежали в салоне. Постоянно задерживали таких злодеев.
Между прочим, что еще поразило на Ангарской — большое количество поврежденных таксофонов. Мобильники тогда только-только начинали входить в быт. Воровали, конечно, и их — просили позвонить и сбегали с дорогим устройством. А что касается телефонов-автоматов, то у них почему-то рвали трубки. Не знаю, из хулиганских это было целей или из них намеревались что-то добыть. Но это закончилось после того, как таксофоны начали оснащать специальной системой. Как только где рвали трубку — тут же шло сообщение милиции. И таких преступников нередко ловили на «горячем».
Интересуюсь у собеседника — не было ли сомнений в правильности выбора профессионального пути, связанных со сложностью работы?
— Ни о чем не жалею. Нередко было трудно, я это не отрицаю. Загруженность на работе сильно сказывалась на семье. Все-таки служба требует много времени и моральных сил. Но и жена, и дочь относились к этому с пониманием и всегда поддерживали. А приобретенный в те времена опыт помогает мне и сейчас. Сейчас я не могу представить такую задачу, которую не сумел бы решить.
Сергей Капанец говорит, что и сейчас еще перестраивается на новый ритм. Оно и неудивительно — после двадцати шести годков «на передовой» сложно в один момент перейти к тишине и покою.
— Меня когда-то об этом предупреждали, что так и будет. За день входящих звонков сейчас очень мало, а раньше телефон не умолкал. Все-таки десять лет быть командиром роты патрульно-постовой службы — это очень ответственно. И в первое время все казалось, что я мог пропустить что-то важное. Но я и тогда находил «отдушину», чтобы хоть в выходной перевести дух. Такой базой для поддержания сил стала рыбалка, отдых на природе. Ей люблю заниматься и сейчас.
Пользуясь случаем, хочу искренне поздравить всех сотрудников патрульно-постовой службы милиции ГУВД Мингорисполкома с Днем образования службы. Отдельно — от чистого сердца — сотрудников роты ППСМ Заводского РУВД. Хочу пожелать мужества и терпения, удачи и спокойных рабочих будней, здоровья и счастья вам и вашим семьям.
Валерьян ШКЛЕННИК
Фото из архива Сергея КАПАНЦА
Идентичность через наследство.
Василевские такие: на Земле и в космосе лихие!
Беларусь — в тройке лидеров по заболеваемости.
