Наследие без наследников, или что делать с заброшенными синагогами

Когда объекты наследия разрушаются, мало заботиться только о консервации и восстановлении, важно подумать о местных сообществах, которым такие здания могут послужить. Собственно, именно с людей, живущих рядом, и начинается возвращение. Развалины или рассыпающиеся постройки перестают быть кучей камней, когда люди узнают, какая история стоит за каждым памятником. А самое удивительное начинается, когда здания обрастают новыми событиями и идеями, превращаются в культурное пространство, способное менять всех, кто туда приходит.

В этом году Белорусский комитет Международного совета по памятникам и историческим местам (ИКОМОС) и представители местных сообществ из разных уголков нашей страны начали масштабный проект «Сохранение и актуализация бывших синагог в Беларуси», в рамках которого проводятся образовательные семинары, ряд разнообразных культурных мероприятий, изучается опыт по работе со схожими объектами в других странах. А главное, накапливаются идеи, как впредь работать с любым наследием. Все же сегодня очень много объектов требуют внимания. Важно проследить, как различные традиции взаимодействовали, оказывали влияние на местную жизнь и как наши объекты вписываются в мировую культурную копилку.

Множество вопросов

Вопрос, что делать с заброшенными синагогами, — один из самых болезненных: это наследие без наследников. В годы Второй мировой войны во многих городах и местечках еврейское население было истреблено. Вместе с носителями культуры и традиций часто исчезала и часть местной истории. Нельзя забывать, что во многих городах и местечках евреи до войны составляли 30-50 процентов населения.

Председатель правления Белорусского комитета ИКОМОС Степан Стурейко, обозначал проблему, которую необходимо попытаться решить в рамках нового проекта по сохранению наследия («Синагоги: между забвением и принятием»): «Когда мы говорим о синагогах, прежде всего вспоминаем самое очевидное — здания, но это только вершина айсберга. Нельзя забывать о культуре и ее следах, в том числе нематериальных, иногда они не воспринимаются как свои, как те, в которые нужно инвестировать моральные и материальные ресурсы».

Часто такие объекты стоят в центрах поселений, но сегодня они не считаются важными. Например, к «Дожинкам», дням письменности, другим мероприятиям реставрировались церкви и костелы, замки и усадьбы, исторические здания, иногда и рядовая застройка. А вкладывались ли средства в синагоги? И это при том, что многие из них являются шикарными памятниками архитектуры. Разве что можно упомянуть о консервации синагоги в Быхове — здания, созданного еще в XVIII веке.

Много ли вы найдете исследований, посвященных еврейскому архитектурному наследию? А сколько зданий исчезало на наших глазах и при этом не фиксировалось, как они выглядели. Например, в Лоеве синагога была разобрана уже в ХХІ веке и при этом до нас дошло очень мало ее изображений.

По подсчетам Центра еврейского искусства Еврейского университета Иерусалима, который в 2018 году издал путеводитель по синагогам Беларуси, в нашей стране сохранилось около 120 объектов. Большинство из них находится в удовлетворительном состоянии и продолжает существовать, правда, крайне редко как религиозные строения. Чаще в них расположены кинотеатры, дома культуры, склады, автомастерские и даже райотделы милиции. Вторая половина зданий либо доживает последние дни как объекты коммунального хозяйства с высокой степенью износа, или постройки уже заброшены или даже в состоянии руин.

Среди оставленного временем еврейского наследия есть и настоящие архитектурные жемчужины, например синагоги в Ружанах, Ошмянах. Некоторые важны исторически — как синагога в Витебске, в которой молилась семья Шагала. Из более чем 120 объектов в список историко-культурных ценностей попало лишь около двух десятков зданий.

Для большинства этих объектов единственная надежда на спасение — оказаться нужными бизнесу или местным жителям.

Остается множество вопросов. Нужно ли все эти объекты включать в государственный охранный список? Как определиться, что нужно спасти обязательно и для чего? Например, нужно ли сохранять здания, которые не представляют архитектурной ценности? Кто должен брать ответственность за них? Можно ли эту ответственность разделять в том числе с евреями, которые покинули пределы Беларуси, являются гражданами других государств, но не забывают о малой родине и готовы вкладывать деньги в сохранение памяти? Как помочь местным жителям, выступающим за сохранение таких объектов? Каким образом будут восстанавливаться здания и какие функции они будут выполнять? Так, если в них делать музеи, будут ли они рентабельны и востребованы в небольших населенных пунктах? И опять же, как вписать новые формы работы, чтобы это не выглядело дикостью, не обижало людей, для которых синагога — религиозный объект? Вообще, как при решении судьбы зданий учесть интересы всех (в том числе пожелания евреев) и запустить рентабельные проекты, благодаря которым наследие будет восстанавливаться и сохраняться?

Важно знакомиться и с опытом работы с таким наследием в других странах. Так, в Польше подобные объекты могут иметь статус охраняемых памятников, быть отреставрированными с соблюдением всех норм, но при этом в зданиях с восстановленными росписями, нанесенных на различные туристические карты, может располагаться... обычный продуктовый магазин или даже бар. В Литве синагоги становятся мультикультурными площадками, на их базе рассказывают о Холокосте и истории евреев, о ценности человеческой жизни, гуманизме, правах человека. Здесь можно говорить о взаимовлияниях разных культур, показывать фильмы, проводить выставки и презентации, давать возможность для встреч и обучения самых разных категорий, найдутся мероприятия и для детей, и для людей старшего возраста.

Социальный потенциал

За каждым архитектурным объектом стоит и культурное наследие. В наше время нужно не только реанимировать забытые знания, смыслы, достижения, но и генерировать новые идеи.

Сегодня в Беларуси в разных городах благодаря усилиям местных инициатив вырабатываются новые концепции развития зданий синагог, ведется исследование по истории синагог в послевоенные годы, когда они перестали служить религиозными объектами, ведь даже такие поиски могут выявить интересные факты.

Иногда сама жизнь подсказывает, в каком направлении двигаться. В городках хранится память о том, что, казалось бы, истреблено и стерто войной. Всплывают имена известных горожан-евреев, мы узнаем о том, какой вклад они внесли в культуру и науку. Остатки еврейских построек вписываются экскурсоводами в новые маршруты.

Эксперт Белорусского комитета ИКОМОС Анна Альбертовна Выгонная замечает, что во время реализации разнообразных культурных проектов в малых городах ей невольно приходится сталкиваться с еврейской культурой, которую также нужно переживать и транслировать.

Казалось бы, в современном Лоеве мало что может напоминать об истории еврейского городка, но, когда в городском поселке начали раскрашивать бетонную стену на берегу Днепра, чтобы создать образ жизни, что здесь было в прошлом веке, пришли к идее написать песни, которые здесь раньше звучали. Одна из песен была на идиш. Также здесь по мотивам еврейских авторов местные жители делали спектакль. В музее «Битвы за Днепр» вспоминают не только о военной трагедии еврейской общины Лоевского района, в экспозиции можно увидеть экспонат — басни Крылова, переведенные в 1920-е годы на идиш.

Даже если в бывших городках уже не осталось объектов, принадлежавших евреям, в местных общинах еще продолжают вспоминать о них. В Елче, что находится в Брагинском районе, дети вместе с художниками рисовали карту своей местности. Карта оказалась с сюрпризами — в кармашках была информация о том, как раньше выглядела территория, что за объекты на ней стояли. Горожане знают, где располагался жилой еврейский дом, и какие объекты, принадлежали его хозяевам. Также события, происходившие в Елче, описаны в рассказе Паустовского «Корчма на Брагинке», и когда местные жители по нему делали спектакль, знакомились с историей, воссоздавали пробелы в ней, переживали прошлое.

Несколько лет назад жители Ошмян ставили театральную постановку на основе собранных здесь историй. Замысел был показать образ центральной площади. Ошмяны — классический белорусский город, где церковь, костел и синагога находятся в непосредственной близости. Тема разных народов и представлений звучала в этом спектакле.

Да, отпечатки старой культуры продолжают влиять на нас. Естественно, такая память будет очень полезна при разработке проектов, которые станут реализовывать в восстановленных объектах наследия.

Ноу-хау

«Многовековое плотное соседство народов, смешение культур также может быть национальным брендом», — уверена Майя Кацнельсон, основательница Центра белорусско-еврейского культурного наследия. Основная задача этой общественной организации — изучение и трансляция знаний о том, какая еврейская культура существовала на наших землях, как она влияла на белорусскую культуру и наоборот. Активисты стараются привлекать к своим проектам в том числе и выходцев из Беларуси. Они работали, в частности, с наследниками Лазаря Хидекеля — одного из основателей легендарного объединения «УНОВИС» Витебской художественной школы. К сожалению, сегодня имя этого яркого представителя авангарда и первого в мире супрематического архитектора в Беларуси почти забыто.

Сотрудничает объединение и с правнучкой художника и архитектора Эль Лисицкого-в этом году был реализован проект по созданию на основе одной из его работ формы для футбольного клуба «Витебск». Кстати, подобных проектов в мире еще не было. Как заметила Майя Кацнельсон, сегодня важно развивать новые формы и представления, гордиться достояниями, сделанными на нашей земле, показывать, что у жителей Беларуси глубокий культурный код.

Синагоги могли бы стать местами для экспериментов и поисков новых форм работы в том числе по возвращению гордости за открытия и достижения, сделанные на нашей земле.

Активисты из Гродно также заботятся не только о сохранении здания синагоги, но и о наполнении ее содержанием. Даже музыкальные фестивали, выставки картин могут работать на предотвращение антисемитских настроений, на воспитание культурного человека, который способен воспринимать мир в его многообразии. Объекты наследия могут становиться не только музеями или какими другими культурными учреждениями, но и центрами неформального образования, местами, откуда люди будут выходить с новыми знаниями, идеями, мыслями.

Елена ДЕДЮЛЯ

Фото Анатолия КЛЕЩУКА