Доцент кафедры вспомогательных дисциплин и методики преподавания истории БГПУ им. М. Танка, кандидат исторических наук Инна Калечиц — первый и пока единственный специалист в Беларуси, занимающийся эпиграфикой. Вот уже почти 20 лет она изучает древние надписи на камнях, керамике, металлах и других материалах, которые использовали вместо бумаги в те далекие времена, когда ее еще не было.
О том, как неожиданно для себя увлеклась наукой, о «голосах» давно умерших предков, которые слышит из глубины веков, о радости, которую испытывает, пополняя копилку знаний о прошлом, мы и поговорили с моей собеседницей.
Найти свое призвание
— Наукой занялась неожиданно для себя, — признается Инна Леонидовна. — Я филолог по специальности, преподаватель русского языка и литературы. Вышла замуж, родила двух дочерей и была полностью собой довольна. Когда второй декретный отпуск подошел к концу, хотела вернуться в школу, но меня не взяли, посчитав, наверное, что от мамы двоих маленьких детей больше хлопот, чем толку. Тогда устроилась лаборанткой на кафедру вспомогательных дисциплин и методики преподавания истории БГПУ им. М. Танка. Археолог Леонид Владимирович Колядинский, зная о моем волонтерском опыте участия в археологических раскопках, посоветовал поступить в аспирантуру и заняться изучением эпиграфических источников.
Так начался ее «роман» с эпиграфикой. Тогда Инна Леонидовна даже не представляла, какие сложности ждут ее впереди. Может, поэтому и не испугалась осваивать научную «целину». А потом настолько увлеклась работой, что уже готова была преодолевать любые трудности. В прошлом году ей впервые выделили финансирование исследований. До этого Инна Калечиц сама зарабатывала на то, чтобы проводить их. В некоторые годы в Полоцке, где изучала граффити в Спасо-Преображенской церкви, проводила времени больше, чем в Минске. В том числе и свои отпуска. Хорошо, что разрешили жить при монастыре, да и питалась у него трапезной.
Инна Леонидовна Калечиц — автор монографии «Эпиграфика Беларуси X–XІV вв.». В этом году в московском издательстве выйдет «Корпус граффити Спасо-Преображенской церкви г. Полоцка» — каталог с фотографиями и прорисовками каждой надписи, объяснением его содержания и указанием времени и авторства.
Кто-то сверху, очевидно, способствовал тому, чтобы Инна Калечиц и эпиграфика нашли друг друга. Знание древнерусского, старославянского языков, истории, способности к рисованию, любовь к фотографии — все это очень помогло моей героине в ее научных исследованиях.
— Надписи важно не только прочитать, но и датировать, — отмечает Инна Калечиц. — Поскольку дат, особенно в раннем Средневековье, не указывали, приходится прибегать к палеографии, занимающейся графикой букв, и языкознанию, изучающему языковые особенности. Вообще наука сегодня междисциплинарная. Приходится постоянно пополнять знания. Очень помогают в работе новые технологии. Например, фотограмметрия дарит новые возможности фиксации надписей. Не всегда получается изучать граффити на месте. Тогда фотографируешь и исследуешь их дистанционно.
Украденные пряслицы
— Первые годы я анализировала надписи, сделанные на археологических артефактах (всего чуть более 100), хранящиеся в музеях, — рассказывает Инна Леонидовна. — Наши предки часто отмечали на предметах их принадлежность. Это доказывает: в ХІІ–XVІІ веках грамотными были представители разных сословий.
Например, имена встречаются на пряслицах — грузиках для веретена, которое употреблялось при ткачестве. Инструмент брали на посиделки и пряслицы подписывали, чтобы не перепутать с чужими. Запомнились пряслицы из Пинска с надписью «Бабина» и из Полоцка — «пататные», что на древнерусском означает «похищенные».
Встречаются имена и на амфорах — глиняных кувшинах, привезенных из Византии. Надписи на камнях — например, Борисовых или на Воротишином кресте — тоже пример эпиграфики.
Загадки на стенах храма
Исследовать граффити Спасо-Преображенской церкви в Полоцке Инна Калечиц начала в 2012 году, как только реставраторы сняли со стен храма масляную живопись, под которой они и прятались. Занимается Инна Леонидовна их изучением до сих пор.
— Очень кропотливая работа — каждая буква требует пристального внимания, - подчеркивает моя собеседница. — С момента постройки храма в XII веке и до 1842 года на его поверхностях оставили около 4 тысяч самых разных надписей. Иногда один накладывается на другой, трудно бывает разобрать содержание и смысл. Встречаются надписи в алтаре, на колоннах храма, стенах; есть на древнерусском языке, старобелорусском, латиницей. Вероятнее всего для их нанесения пользовались писалами (стилами) — специальными приспособлениями, с одной стороны острыми, с другой — в виде лопаточки.
Некоторые граффити выполнены, очевидно, ножом или чем-то вроде него. В ряде случаев буквы очень тонкие: иногда глубоко врезанные, а иногда очень поверхностные, скорее всего, в этих случаях использовали иглу.
Церковные законы запрещали царапать на фресках в доме Божьем. Но эти табу нарушались. Что тут поделаешь — люди хотят оставить после себя след, память. Достаточно много на поверхностях церкви имен и фамилий. В XVIII веке территорию Спасо-Преображенской церкви передали иезуитскому коллегиуму. Самое большое количество (около 25) надписей на стенах и колоннах храма оставил школяр Гелиош Шевердец, причем, о своих грехах Гелиош слегка царапал, а вот автографы оставил очень четкие!
Эпиграфика — прикладная историческая и филологическая дисциплина, изучающая содержание и формы надписей на твердых материалах (камнях, керамике, металлах) и классифицирующая их в соответствии с их временным и культурным контекстом.
Встречаются в храме надписи из букв — А, Б, В. Этого в Средние века было достаточно, чтобы показать грамотность. Иногда попадаются строчки одной буквы, повторенные много раз, как в детских прописях. Самые древние надписи — поминальные. Среди них, например, об Ульяне Тверской, жене великого князя литовского Ольгерда, матери великого князя Литовского и короля польского Ягайло. До недавнего времени ничего не знали об игуменьях обители после Ефросиньи Полоцкой. А обнаруженные надписи позволили установить имена по меньшей мере трех ее преемниц — Екатерины, Анны, Акулины.
Находила Инна Калечиц и молитвенные обращения — «Господи, помоги рабу своему, Осию Пономареву», и признания во грехах — «Господи, помоги рабу своему, архимандриту Городецкому Иовану», а сверху: «а пил есмь». Есть другая подобная надпись, она принадлежит монахине, которая злоупотребляла вином в Лазареву субботу. Моралисты оставили потомкам свидетельство: «А Савка, пономарь Святого Спаса, служит чреву, работает телу» или другое: «Побейте (имя зачеркнуто) за злые играния чрева и хулен смех в келье». То есть чье-то ворчание в животе вызывает смех монахов в кельи. А как вам такое пожелание: «По чреву, по хребту Спирида-попа бейте плетьми, поел просфор один канун»? Надо полагать, поп съел все просфоры сам, не дав родственникам помянуть покойника.
— Запомнилась надпись-загадка: «Отец меня родил, я родил себе жену, жена родила мне детей». Несложно догадаться, что речь об Адаме, — продолжает Инна Леонидовна. — Встречала написанное в обратную сторону обращение «Господи, помоги!» Возможно, продемонстрировать способность владения зеркальным письмом.
Очень тронул меня «голос» из прошлого, принадлежащий, очевидно, какому-то священнику, который потерял жену: «Представилась раба Божья, моя Феврония». Будто через века слышишь боль человеческого сердца: «моя Феврония». Вообще, занимаясь эпиграфикой, я убедилась, как мало меняется человек. Мы сегодня так же любим, страдаем, работаем, каемся, как и наши далекие предки.
Счастье ученого
— Я часто испытываю радость, совершая маленькие открытия, составляя из разрозненных находок целостную картину, дополняя представление об историческом прошлом, — признается Инна Калечиц. — Конечно, очень хотелось бы подготовить учеников, сформировать в Беларуси свою научную эпиграфическую школу. Но пока желающих не находится: эпиграфика требует времени, терпения, энтузиазма. Держится она, как почти вся гуманитарная наука сегодня, в основном на подвижниках. Для достижения результата исследователям нужно многим пожертвовать, а в молодости это непросто.
И все-таки со временем последователи у Инны Калечиц, наверное, появятся. Самое трудное — положить начало, сделать первые шаги. Тем, кто пойдет следом, уверена, будет гораздо легче.
Ольга ПОКЛОНСКАЯ
Фото Анастасии Дерван и из архива Инны Калечиц
Идентичность через наследство.
Василевские такие: на Земле и в космосе лихие!
Беларусь — в тройке лидеров по заболеваемости.
