Илья окончил школу с золотой медалью. Говорит, что всегда стремился к высоким оценкам, и все его окружение было похоже: друзья мотивировали друг друга. «Сейчас я учусь в университете на втором курсе. Когда начал анализировать свою жизнь, понял, что мы постоянно находимся в какой-то гонке, к чему-то стремимся. Возможно, это синдром отличника, когда ты выполняешь задание не на сто процентов, а на сто двадцать, когда тебе жалко тратить свое время на отдых, — рассуждает юноша. — В одиннадцатом классе меня приглашали посмотреть фильм, а мне казалось неразумным тратить на это аж два часа своего времени. В итоге-постоянное напряжение, тревожность, когда ты не награждаешь себя за то, что сделал, а продолжаешь думать, что нужно делать больше для своего будущего. Сейчас я занимаюсь волонтерством и равным консультированием подростков по инициативе ЮНИСЕФ. Вижу, что с аналогичными проблемами сталкиваются многие. В социальных сетях постоянно говорят: нужно быть продуктивными, не лениться, больше работать над собой. В школе также идет только один посыл — необходимо учиться на „десятки“ и быть лучшими. К школьному психологу я обращался лишь однажды, еще в пятом классе, но в дальнейшем этот специалист не вызывал у меня доверия, рассматривал его исключительно как помощника педагога-организатора в школе, поэтому обращался к другому психологу. Я считаю, что подростки должны чувствовать, что их жизнь — в их руках. Надо жить, как душа желает и находить „золотую середину“, а не впадать в крайности».
Еще один равный консультант ЮНИСЕФ, пятнадцатилетняя Валентина, на просьбу рассказать, с какими психологическими проблемами сталкивается молодежь, ответила: «Это эйджизм — дискриминация человека или группы людей по возрастному признаку. Дети и подростки очень часто слышат фразы: „Ты еще не дорос...“, „В твоем возрасте я...“, „Ты в жизни еще ничего не понимаешь“ и так далее. Вариаций много, но суть одна. Подростки в большей степени, чем другие, зависят от мнения окружающих, и в первую очередь, от мнения родителей. И если те не воспринимают их всерьез, то все свои идеи и проекты они откладывают на долгое время. Единственное желание у них — быстрее стать старше, но потом случается выгорание... Я считаю, что школьные психологи очень помогают, когда дают ребенку понять, что его идеи важны именно здесь и сейчас, независимо от возраста... А если дискриминация идет со стороны учителей, психологи тоже могут помочь школьникам. У меня не было личного опыта обращения к школьному психологу, потому что присутствовал страх публичности. Обещанная анонимность была только на словах. Мы все знали, кто из нашего класса или из нашей параллели обращался к психологу, более того, информация, которой ученик делился со специалистом, потом озвучивалась в классе, например, когда в семье ребенка были проблемы...»
Причины суицидальных мыслей
Психологическое благополучие детей и помощь несовершеннолетним в кризисных ситуациях оказались в центре внимания круглого стола, организованного Белорусским государственным педагогическим университетом имени М. Танка совместно с Детским фондом ООН (ЮНИСЕФ) в Беларуси.
С 2020 года ЮНИСЕФ вместе с БГПУ при поддержке Министерства образования реализуют проект «Психологическое благополучие школьников: профилактика суицидального поведения и помощь в кризисных ситуациях».
— В прошлом году из-за пандемии много детей в мире не посещали школу месяцами, не встречались со своими сверстниками, они видели, как их родители борются за благополучие семьи и теряли своих близких. В Беларуси был более либеральный подход и школы не закрывались, тем не менее, нет сомнений, что на психологическое состояние детей и молодых людей пандемия все — таки повлияла, — подчеркивает представитель ЮНИСЕФ в Республике Беларусь Татьяна РАДОЧАЙ. — Проблемы никогда не возникают на пустом месте. Поэтому специалисты, которые взаимодействуют с детьми и подростками, должны знать, что нужно понимать под нормальным поведением, а что выходит за норму и должно насторожить. Дети могут быть жертвами насилия, страдать, когда родители расторгли свой брак, от потери членов семьи, домашнего питомца и так далее. Они могут преодолеть одно-два таких события, но если их три и более, самостоятельно, без нашей помощи, подросткам справиться будет проблематично.
В 2018-2019 годах в Беларуси проводилось социологическое исследование проблем психического здоровья и суицидального поведения молодежи и подростков. В опросе приняли участие 3600 человек в возрасте от 14 до 19 лет из 156 учреждений образования различных типов из всех регионов страны.
— В ходе исследования удалось выяснить, что более 18 процентов подростков и молодежи имело признаки депрессивной симптоматики, и каждый четвертый задумывался о суициде, — сообщил специалист ЮНИСЕФ по мониторингу и оценке Владимир ВАЛЕТКО. — У 18 процентов опрошенных мысль о самоубийстве приходила однажды, а у 8 процентов — неоднократно. Основными причинами суицидальных мыслей у подростков являются чувство одиночества (49,2 процента), конфликты с родителями (43,4 процента), невозможность найти свое место в жизни (36,3 процента), несчастная любовь (29,9 процента), проблемы с учебой (26,4 процента), конфликты со сверстниками (почти 19 процентов), потеря близкого человека (17 процентов). Было установлено, что шансы появления суицидальных мыслей в 3,6 раза выше, если есть признаки депрессии, в 1,8 раза выше, когда подросток столкнулся с физическим насилием, в 1,6 раза — в случае психологического насилия, в 2,4 раза — у девушек-подростков, в 1,9 раза — при употреблении алкоголя и в 3,8 раза выше у ребят-подростков, находящихся в напряженных отношениях с отцом. В частности, шансы на появление депрессивной симптоматики также выше у девушек-подростков (в 1,6 раза) и у парней, которые конфликтуют с отцом (в 2,7 раза). А если подростки не знают, чего хотят достичь в жизни, риск появления депрессивной симптоматики у них выше вдвое.
Способ быть услышанными
— Современные подростки много времени проводят в виртуальной реальности, где у них много «друзей», но при этом они остаются в социальном одиночестве, — констатирует заведующая кафедрой социальной и семейной психологии Института психологии БГПУ, кандидат психологических наук Наталья ПУЗЫРЕВИЧ. — С виртуальными друзьями нет опыта общих дел, на них невозможно опереться. В социальной сети легко добавить кого-то в друзья и также легко из них удалить. А в реальной жизни все совсем не так: люди не соответствуют твоим ожиданиям, для того чтобы дружить, нужно быть готовыми, что другой человек на тебя непохож. Нужно преодолевать трудности недоразумения, вхождения в контакт, поддержания отношений.
К тому же в виртуальной реальности ребенок получает много информации, которую он не может критически оценивать. Если ребенок находится в сети от четырех часов и более, это может приводить к формированию депрессивных тенденций и в дальнейшем к суицидальным намерениям. Есть соответствующие исследования на этот счет. Но, поверьте, что у подростков, сталкивающихся с суицидальными мыслями и намерениями, нет ни цели, ни желания, ни интереса уходить из жизни. Для многих из них заявления, предшествующие суицидальной попытке, о том, что «жить неинтересно», «а нужно ли вообще жить», — это способ быть услышанными другими, сказать вслух, что я один! Проблемы, которые взрослыми воспринимаются как незначительные, для подростков могут стать толчком к трагедии. Поэтому очень важно с ними разговаривать, интересоваться, что происходит, как ты это понимаешь, что ты чувствуешь?
Когда учитель видит, что поведение подростка резко изменилось, он был веселый, активный, а теперь погружается в себя, обособляется от ровесников, это должно стать тревожным сигналом. Ни одно изменение не должно оставаться без внимания. Нужно дать ему понять, что любая проблема-важна, но она решаема, а мы находимся здесь, рядом, чтобы помочь. Нужно выступать буфером между подростком и его страхами. Подросток должен чувствовать свою необходимость другим, тогда у него не будет сомнений в ценности собственной жизни. Взрослые должны принимать его таким, какой он есть. И у подростка должно быть право на ошибку...
Последняя капля
В качестве примера того, как случаются непоправимые трагедии, приведем случаи, произошедшие в действительности.
Две одиннадцатилетние девочки начали встречаться с мальчиками. Далее — конфликт и первая разлука. Одна подруга предложила второй прыгнуть с водонапорной башни. Первая совершила смертельный прыжок. Вторая девочка, которая осталась жива, позже рассказала — она воспринимала все как шутку и не думала, что ее подруга говорит всерьез и действительно собирается прыгнуть...
А вот еще один трагический случай. Пятнадцатилетний подросток, шестой ребенок в семье, находившийся в социально опасном положении вследствие алкоголизма родителей. Во время летних каникул юноша работал животноводом. Он никогда не состоял на учете ни у нарколога, ни у психиатра, но однажды его нашли в петле в хозпостройке. Допрошенная мать сообщила, что ее сын никогда ни с кем не конфликтовал и не имел врагов. Друзья и одноклассники говорили о парне только хорошее. А сестра рассказала, что за день до трагедии мать с сожителем употребляли спиртные напитки, когда брат спросил, куда пропали его новые сапоги. Он приобрел их за свои деньги. Мать стала кричать, сказала, что не знает, а потом схватила куртку, которую сын приобрел ей тоже за самостоятельно заработанные деньги, и бросила ее в печку. На следующий день случилась трагедия. Судебные эксперты пришли к заключению, что в момент, предшествовавший суициду, у ребенка не было психического расстройства. Фактически он находился в хронической психотравмирующей ситуации, которая развивалась по принципу «последней капли». Такой каплей и стал конфликт с матерью...
— Суицид бывает импульсивным порывом, но чаще всего суицидальное поведение проходят ряд стадий, которые не заметить окружающим практически невозможно. Для профилактики суицидов нельзя действовать по отдельности: врачи сами по себе, а педагоги сами по себе, — подчеркивает заместитель главного врача Минского городского клинического детского психиатрического диспансера (в прошлом судебный эксперт-психиатр) Татьяна КРИНЧИК. — Суицидальное поведение детей, как правило, не связано с наличием у них каких-то психических расстройств. Дети, совершившие завершенные суициды, в 90 процентах случаев никогда не обращались за специализированной помощью и не были на приеме ни у психолога, ни у психиатра. В абсолютном большинстве случаев причиной суицидального поведения у детей и подростков становятся какие-то ситуационные реакции протеста. В 80 процентах случаев причина — сложные внутрисемейные отношения и конфликты.
Специалист обращает внимание на то, что у детей до 12–13 лет нет понимания необратимости происходящего. Они недооценивают смертельную опасность как от высоты, так и от таблеток. Некоторые рассуждают примерно так: «Вот буду я лежать в гробу, и тогда моя мать наконец поймет, какая я хорошая и красивая...» Но наиболее суицидально опасный возраст — 15–17 лет.
— Для нас большой проблемой является стигматизация психиатрической службы, ведь многие родители считают, что если ребенок пришел на прием к психиатру, то это обязательно скажется на его дальнейшей судьбе: поступлении в вузы, карьере, получении водительских прав и других социальных аспектах. Что ребенок будет поставлен на учет, об этом сообщат в школу... Но никакими сведениями о своих пациентах мы ни с кем не делимся, — уверяет Татьяна Кринчик. — Более того, родители могут обратиться к специалисту анонимно. Главное — чтобы при возникновении проблемы они дошли до нашей службы, и в этом могут помочь педагоги: подсказать им, как действовать и куда обращаться. До достижения ребенком 14 лет оно может быть обследовано психиатром только с согласия родителей или лиц, их заменяющих. А после 14 лет подросток имеет право самостоятельно обратиться к специалисту, не говоря об этом своим родителям.
Круглосуточная помощь
Более двадцати лет в стране работает телефон доверия для детей и подростков + 375 17 263 03 03, а с 2017 года еще и Республиканская детская линия помощи 8-801-100-16-11. Фактически это две дистанционные службы оказания экстренной психологической помощи.
— Телефон доверия соответствует всем критериям случайного спутника: ребенок не видит специалиста, его тоже не видят, себя необязательно называть, можно разговаривать анонимно под вымышленным именем, поэтому проще доверить свою проблему, поделиться с чужим человеком своими сомнениями и страхами, — говорит заведующая психологической лабораторией Минского городского клинического детского психиатрического диспансера Ольга НАУМЕНКОВА. — Телефон работает круглосуточно, анонимно, а в роли консультантов выступают медицинские психологи. Главная их задача-снять психоэмоциональное напряжение. Звонят подростки в кризисной ситуации, которые испытывают невыносимую психологическую боль и необходимость в живой человеческой поддержке. Консультант, давая подростку возможность выразить свои чувства, оказывает ему кризисную поддержку.
Только за январь этого года на телефон доверия поступило двенадцать звонков по поводу суицидальных мыслей и намерений, а на детскую линию помощи — четыре таких обращения. 16 подростков находились в кризисе, из них четыре потом пришли на очный прием к специалистам. 30 звонков на обеих линиях были связаны с той или иной формой насилия в отношении ребенка. Случается, что звонящий ребенок не озвучивает истинную причину своего звонка, рассказывает вымышленные истории, но даже в этом случае специалист может понять, что его на самом деле волнует. Психологам важно, чтобы ребенок сам разобрался, что с ним происходит, сам принял решение и был готов нести ответственность за свои поступки и выбор.
Наиболее распространенными признаками суицидального поведения являются:
- депрессия;
- агрессивность;
- нарушение аппетита;
- раздача подарков окружающим;
- перемены в поведении и другие.
Насторожить должны следующие высказывания ребенка: «Хочу умереть!», «Ты меня больше не увидишь!», «Я этого не выдержу!», «Скоро все это закончится!», «Никто из жизни еще живым не уходил!», «Если с ней что-то случится, то я не выживу, а пойду вслед за ней!», «Если он меня разлюбит, я перестану существовать!» и другие.
Надежда НИКОЛАЕВА
Идентичность через наследство.
Василевские такие: на Земле и в космосе лихие!
Беларусь — в тройке лидеров по заболеваемости.
