Дина Ивановна — опытный клинический психолог. За 20 лет работы помогла десяткам людей попрощаться с пьянством, сохранить семью, стать счастливыми. У нее ищут поддержки, с ней советуются, ей доверяют. И мало кто из пациентов в курсе, что Дина Ивановна знает все об алкоголизме не только из научных монографий. Она сама прошла все круги ада и свое исцеление от страшной болезни называет настоящим чудом.
Дина выросла в семье, которая считалась вполне счастливой. Отец, инженер-строитель, имел хорошую репутацию, его часто направляли на новые объекты, семья колесила по разным уголкам Советского Союза. Чтобы жена и две дочери ни в чем не нуждались, Иван Петрович много работал. Это был спокойный, молчаливый, скромный мужчина. Наверное, он иногда уставал, и ему хотелось расслабиться.
— В те времена никто не видел проблемы в том, что по поводу любого праздника на столе всегда стояло спиртное. К нам съезжались многочисленные родственники, выпивали все — так было принято, — рассказывает Дина Ивановна. — Отцу никогда не ставили диагноз «алкоголизм», хотя сегодня никаких сомнений в его зависимости у меня нет. Периодически он уходил в запои. При этом не дебоширил, не устраивал в доме погромы. Самые неприятные мои воспоминания связаны не с пьяным отцом, а с мамой. Когда папа возвращался домой в подпитии, она с порога начинала кричать. Когда мы с сестрой в это время уже спали, могла разбудить нас, отправить к соседям, а сама ругалась так, что слышали и в доме, и на улице. С тех пор я страшно не люблю громких голосов и выяснений отношений.
Сегодня Дина Ивановна понимает: мама была истеричной, созависимой женщиной. Елена Викторовна иногда обвиняла мужа во всех смертных грехах, но не представляла без него жизни. И когда после 20 лет брака Иван Петрович ушел к другой женщине, для нее это стало страшным ударом. Она упала в депрессию, обострилось хроническое заболевание, и в возрасте 51 года Елена Викторовна умерла. Дочери посчитали отца виновным в смерти мамы.
— Мы даже не позвали его на похороны, — вспоминает Дина Ивановна. — 20 лет я не общалась с отцом, а последние 10 лет заботилась о нем. Незадолго до его ухода спросила, обижается ли он на нас, дочерей. Он ответил: «Нет. Я горжусь вами. Особенно тобой».
Дина никогда не винила отца в том, что начала пить. Его пример убеждал как раз в том, что пьянство — это плохо, некрасиво и несет горе близким. Она хорошо училась и не доставляла взрослым никаких беспокойств. Ее считали умной, на нее возлагали большие надежды. Она очень старалась их оправдать, глубоко переживала, когда что-то не удавалось и она оказывалась не на высоте.
— Впервые я попробовала алкоголь подросткам — в лагере отдыха, — делится женщина. — И вдруг почувствовала необычайную легкость, раскованность, уверенность. Все тревоги, беспокойство, зажатость испарились, как лужи в жару. Это состояние мне невероятно понравилось.
После школы Дина поступила в институт. В 20 лет вышла замуж за военного и вместе с Николаем отправилась по месту его службы на Камчатку. В 21 родила сына Олега. Она училась, растила ребенка, заботилась о семье. Спиртное появлялось на столе только по случаю.
— Когда Олежке исполнился год, я отвезла его к родителям, в Бобруйск: сыну категорически не подходил камчатский климат, — говорит Дина. — Сама же устроилась лаборанткой в школу. И в это время у меня случился первый запой. Однажды я проснулась и не смогла выйти на работу. Мне уже нравилось выпивать, привлекали те компании, где на столе стоял алкоголь. Но я могла еще подолгу воздерживаться от него.
А вот на похоронах мамы (к тому времени Дина с Николаем уже вернулись в Беларусь) она напилась до потери сознания, падая на землю, даже выбила зуб. Приезжала «скорая», ей ставили капельницу. И такие срывы постепенно становились регулярными. Возвращаясь с работы, молодая женщина любила купить бутылку, заехать в гости или пригласить кого-то к себе и организовать «праздник». В случае запоя ссылалась на работе на плохое самочувствие и брала отгул.
— Роковую роль в моем падении сыграл кризис, который переживала страна в 1990-х, — считает Дина. — Когда началась перестройка, муж в звании капитана уволился из армии. Я работала инженером-конструктором, но зарплату нам уже фактически не платили. Мы с трудом сводили концы с концами. Надо было за что-то жить. Тревога, беспокойство за будущее, за сына иногда просто зашкаливали, и я успокаивалась единственным известным способом — с помощью алкоголя. Спиртное стало для меня опорой — оно помогало хоть как-то устоять в пошатнувшемся мире.
Дина с мужем решили купить киоск. Дина стеснялась стоять на рынке и торговать. А зимой было еще и холодно. Плюс регулярные проверки, налоговые инспекции. Все вместе создавало постоянный стресс. Домой она чуть ли не каждый день приходила пьяной.
Родные, друзья семьи, муж видели: у женщины серьезные проблемы, ее надо спасать. Николай устроился в строительную компанию, купил дом, и семья переехала за город. Но хозяйством Дина занималась без энтузиазма. Роль домохозяйки ее не привлекала. Нашла место в проектном институте. Все складывалось на редкость удачно. Но...
— Из-за перерыва в работе по специальности чувствовала неуверенность, — признается Дина. — Чтобы догнать коллег, прилагала усилия, задерживалась на службе, брала недоделки домой. Хотелось выпить, но я держалась. От эмоционального напряжения, которое чувствовала, у меня иногда немели пальцы. И в какой-то момент решила: если немного выпью, то ничего не случится. Расслабилась — и тут же стремительно покатилась вниз. Дошло до того, что месяц не появлялась на работе: три дня пила, три приходила в себя и снова тянулась к бутылке. Когда вернулась в институт, меня попросили написать заявление. Написала, пришла домой и продолжала пить.
Три с половиной месяца той жизни — с октября до января — Дина вспоминает как сплошной ужас. Проснуться, с трудом подняться с кровати, посмотреться в зеркало, возненавидеть себя, накинуть халат на ночную рубашку и... отправиться искать спиртное, чтобы снова забыть. Вся жизнь свелась к этому примитивному сценарию.
Однажды она выбила стекло в окне собственного дома и вошла через него, чудом не порезавшись. А сколько раз устраивала скандалы, ссорилась с соседями. Понимала, что деградирует, понимала, что из-за нее страдают муж и сын. Иногда в отчаянии набирала номер телефона доверия, чтобы спросить: «Что делать, если женщина пьет?» Ее просили перезвонить позже, она опускала трубку и отправлялась искать собутыльников.
В январе 2001 года сын сказал: «Мама, я ухожу в армию. Делай, что хочешь, только не пей». Она собралась с силами, неделю продержалась трезвой, проводила сына служить. А потом — этот день она считает началом новой жизни — собрала вещи и попросила мужа отвезти ее в РНПЦ психического здоровья.
— Когда меня принимали в отделении, я спросила врача: «Вы думаете, я алкоголичка?» — «Я не думаю, а знаю», — услышала в ответ. Это был момент истины, — вспоминает Дина. — Я осознала: у меня неизлечимая болезнь, мне показалось, что я обречена». Но мне повезло. Меня вдохновляли медики. А еще в центр пришли волонтеры набирать женщин, страдающих алкоголизмом, чтобы поучаствовать в программе «Дай руку, сестра». Около года посещала психотерапевтическую группу, ходила на встречи АА (анонимных алкоголиков. — О. П.). И понемногу стала выздоравливать. Коллега говорит, что я «выскочила из пасти крокодила».
Полтора первых года оказались для Дины очень тяжелыми. Но она держалась. Сама занялась волонтерством, поступила в БГПУ имени М. Танка, чтобы изучать психологию. После трех лет трезвости, почувствовав уверенность, порвала и с никотиновой зависимостью. Сегодня Дина Ивановна убеждена: любой человек может выиграть борьбу за себя, нужно только очень захотеть.
— Люди перестают пить не потому, что боятся смерти, а потому, что они любят жизнь, родных, свободу, — уверена Дина. — Они хотят вернуть счастье, которое потеряли из-за пагубной привычки. У меня была огромная мотивация. Я понимала: если при своей тяжелой наследственности я не остановлюсь, будет пить и мой сын. Справлюсь я, и Олег выберет трезвость. В самые тяжелые моменты говорила себе: «Пить ты не будешь, лучше умрешь». А однажды сын даже признался: «Мама, если бы не ты, не твой пример преодоления, я бы в жизни ничего не добился». Это стало для меня самой большой наградой.
...Иногда Дине Ивановне снится, что ей протягивают бутылку, она наливает спиртное в стакан и начинает пить. От таких кошмаров она просыпается в холодном поту, поднимается и глубоко дышит. Приходя в себя, понимает: это просто сон. А на самом деле у нее все хорошо.
Есть муж, есть замечательный сын-режиссер. Ей нравится, как она выглядит. Она довольна своей работой, тем, что может путешествовать, строить планы, мечтать. Она все это заслужила. Захотела и достучалась до небес. И ее услышали!
Ольга ПОКЛОНСКАЯ (По этическим соображениям имя героини изменено).
А вместе с ними обучение, соцпакет и даже жилье.
«Мы заинтересованы, чтобы к нам приезжали».
Беларусь — один из мировых лидеров в области добычи и глубокой переработки торфа.
