Мирно расторгнуть брак, разделить имущество, договориться об общении с детьми и решить другие семейные конфликты без лишних нервов и денег возможно. С помощью медиатора в Беларуси сотни дел завершаются приемлемо для обеих сторон, а 90% медиационных соглашений добровольно выполняются участниками спора. Более того, уже пару лет суды направляют супругов в медиацию по вопросам, касающимся развода, алиментов, раздела имущества. Закон О медиации в Беларуси принят не так давно, в 2013 году, и продолжает совершенствоваться, но положительных результатов от работы медиатора уже множество. Активно развивается медиация сегодня и в России, Казахстане, Украине и Молдове. Чем полезен механизм семейной медиации и почему он лучше суда, рассказала Рита БОМЕРТ, практикующий адвокат Минской городской коллегии адвокатов, медиатор.
Медиация позволяет сторонам договориться добровольно, с минимальными финансовыми затратами и на тех условиях, которые не всегда возможно прописать в мировом соглашении, так как этот документ обязательно базируется на правовых нормах, подчеркнула специалист:
— Вопросы содержания детей и назначения алиментов на них определенным образом прописаны в законе, а вот моменты, касающиеся общения с детьми, которые всегда очень эмоциональны, — не очень. При этом, как показывает практика, какое решение вынесет суд первой инстанции, таким оно, с большой вероятностью, и закрепится впоследствии в апелляционной и кассационной инстанциях. Медиация в таких спорах очень эффективна, так как спорщики приходят в нее добровольно, а медиатор — независимая третья сторона, которая равноудалена от обоих спорщиков. К тому же условия будущего соглашения вырабатываются самими участниками.
В результате составляется медиационное соглашение.
В декабре 2019 года были внесены изменения, связанные с его заключением, и суды с тех пор направляют спорщиков в медиацию по делам развода, по алиментам, разделу имущества. Медиационное соглашение не имеет юридической силы – оно для добровольного исполнения. Но если его представить суду и утвердить путем заключения мирового соглашения, то уже этот документ можно будет исполнить в принудительном порядке, если какая-то из сторон станет нечестно использовать свои права. Однако это случается, как свидетельствует статистика, только в 10-15% случаев, в то время как за принудительным исполнением судебных решений обращаются 60-80% спорщиков. Договариваться в медиацию, кстати, можно прийти и тогда, когда уже тянется судебное разбирательство.
Согласно закону, на одного малыша выплачиваются алименты в размере 25% от зарплаты, на двоих — 33% и 50% — на троих и более. А в медиации можно использовать другие условия. Например, определить денежное содержание в определенном количестве базовых величин, либо оплату одежды и обуви, кружков или отдыха или лечения малыша — на это стороны больше соглашаются, так как сразу понятно, на что будут расходоваться деньги, уточнила адвокат.
Медиация полезна и в случаях, когда пара выясняет порядок общения с малышами, а также при разделе имущества между супругами. Судебная процедура достаточно дорогостоящая, потому что судебная пошлина составляет около 5% от оценочной стоимости имущества. Медиация позволяет избежать таких судебных расходов и заключить соглашение на условиях, удовлетворяющих обе стороны.
— Как показывает практика, споры, связанные с детьми, суд никогда не решит так, чтобы были удовлетворены обе стороны, если у них кардинально разные взгляды на воспитание и содержание. Медиация же глубже разбирает желания спорщиков. При этом можно определить один порядок общения родителей с малышами до трех лет, а когда ребенок станет школьником — другой. Такие договоренности выполняют гораздо охотнее, и даже для самого ребенка это эффективнее. Согласно судебной практике, проживание нескольких детей назначают только с одним из родителей. А во время медиации можно указать, что малыши живут отдельно с каждым родителем, однако они между собой почти ежедневно видятся и приходят друг к другу, и в результате их общение не прерывается.
Хотя медиация обеспечивает полную конфиденциальность обсуждаемых во время нее вопросов, и это отнюдь не публичная процедура по сравнению с судебным заседанием, многие по-прежнему относятся с недоверием к новому институту, а некоторые никак не соглашаются на встречу с медиатором. Особенно досадно, когда одна сторона готова мириться таким образом, а другая — никак. Тогда уже задача медиатора — побудить второго спорщика к участию в процедуре, пояснив, что это поможет сохранить общение с детьми или деньги, если дело касается развода. Чаще всего удается уговорить человека, но если он категорически отказывается от медиации, то ничего не поделаешь, так как это добровольная встреча, напомнила Рита Бомерт:
— Сначала (еще до принятия закона о медиации) она была бесплатна, чтобы люди могли убедиться в том, что это эффективный способ разрешения споров. Каждая встреча тянется в среднем три часа (больше времени подряд договариваться — трудно, так как стороны устают). А чтобы найти решение, которое подходит всем, нужно от двух до шести встреч. Причем это всегда очень энергозатратный процесс и для спорщиков, и для медиатора. Стоимость мероприятия определяет сам специалист, и это может быть от трех до десяти базовых величин, что в любом случае дешевле, чем судебная тяжба.
Медиацию может применять в самых разных спорах между родителями, соседями, школьниками, утверждает специалист:
— Однажды ко мне пришли соседи, которые несколько лет судились по земельному вопросу, а на медиации выяснилось: более молодому из них достаточно было просто извиниться перед более зрелым соседом за то, что он когда-то не в том месте посадил елки.
О своем желании общаться с внуками после развода супругов могут заявлять также бабушки и дедушки, и этот вопрос более эффективно решает та же медиация. Однако согласно закону, сначала определяется порядок общения детей с отцом, и уже после — с бабушками и дедушками. Хотя можно и объединить оба гражданских процесса, когда судом определяется порядок общения сразу всех участников и выносится одно решение, уточнила адвокат.
Очень важно в процессе медиации выговориться, чтобы ушли эмоции и стороны смогли слышать друг друга и мыслить рационально, чтобы вернуть доверие к своей былой половине. Только после этого можно ожидать, что получится конструктивный диалог, подчеркнула специалист:
— Однажды женщина очень не доверяла отцу ребенка, потому что он был иностранец. Она заняла позицию «он все равно меня обманет». Я предложила отцу заплатить алименты на полгода вперед, чтобы подтвердить свое намерение. В результате мать успокоилась, и стороны смогли договориться.
Вовлекать ли детей к участию в медиации, вопрос спорный, ведь с малышами должны все же работать профессиональные психологи. Однако проводить диагностику, чтобы показать родителям, например, что ребенок любит их одинаково, — хорошая вещь. Приглашать на медиацию какую-то дополнительную третью сторону тоже можно, но ведь это не означает улучшения ситуации. Скорее, наоборот, ее осложнение. Случалось, что на медиацию стороны приходили с адвокатами, которые чаще всего наоборот не давали спорщикам договориться, хотя те и хотели уже это сделать. В любом случае родители, как бы ни спорили, как правило, сходятся на одном — в любви к своим детям.
Во время медиационной встречи не ведется никаких видео — и звукозаписей (что-то помять на бумаге от руки — пожалуйста), чтобы стороны были уверены в сохранении конфиденциальности происходящего.
Если медиатор видит, что стороны пришли не договариваться, а просто выяснить отношения, то он, как, кстати, и оба спорщика, имеет право отказаться от процедуры, так как у нее нет перспективы.
Хорошо, когда в семейной медиации участвуют два специалиста: медиатор-мужчина и медиатор-женщина. Так выдерживается гендерный баланс, и это определенным образом успокаивает стороны.
Медиация осложняется, когда одна из сторон – иностранец, так как играют роль различные менталитеты, другое отношение к детям, представление о размере алиментов, подход к воспитанию и даже языковой барьер.
Ирина СИДОРОК
А вместе с ними обучение, соцпакет и даже жилье.
«Мы заинтересованы, чтобы к нам приезжали».
Беларусь — один из мировых лидеров в области добычи и глубокой переработки торфа.
