А помните, что такое в советские времена был Первомай? Причем не 1 мая, а Первомай, ведь выходной, как правило, был и назавтра. У меня, например, он до сих пор ассоциируется с газетой «Правда», которую каждый день втыкала в калитку между штакетинами наша почтальонка тетя Надя. В праздничном номере всю первую страницу занимали лозунги. Интересно было их читать (особенно если читать только научился). Можно сказать, что эти «Слава трудовому советскому народу!» заменяли в свое время упражнения в «букваре»...
«Правде» большого формата, даже праздничной, внимательно прочитанной от первой до последней строчки, очень быстро находилось практическое применение. Ведь на Первомай обязательно нужно было вымыть окна после зимы. Начало мая было столь безусловной границей окончательного и бесповоротного прихода весны и тепла, поэтому к этому времени уже обязательно был наведен порядок на подворье. Окна были завершающим штрихом. В деревенском магазине (да и в городских, наверное, тоже) не было никаких замысловатых средств для стирки всего чего угодно. Поэтому в тазике с водой просто размыливалось немного хозяйственного мыла — и тряпочкой по стеклам. Тут же, быстренько, надо было намоченное стекло протереть мятой газетой, чтобы не осталось разводов. Газета, пока не намокала совсем и не разъезжалась на лохмотья, скрипела и визжала, а стекла становились радужно-прозрачными, и в них изображалось и наполненное голубизной небо, и ветка яблони с набухшими почками, и блестящий зеленоватый скворец на ней...
На традиционную первомайскую демонстрацию, которую до сих пор с ностальгией вспоминают многие горожане, мы не ходили, так как ее в деревне не было в принципе. Но в обязательном порядке мы смотрели трансляцию с демонстрации в Москве по телевизору. На черно-белом выпуклом экране двигалось море людей. Они были хорошо одеты, улыбались, несли плакаты, махали флажками и цветами. Они были незнакомы и очень далеко, но появлялось некое возвышенное чувство приобщения к этому великому, общему, знание того, что и ты — часть «трудового советского народа», которому даже главная газета страны говорит: «Слава!»
А вот Маевка у нас была обязательно, когда погода позволяла. Вместе с соседями мы выбирались на природу. Идти далеко не приходилось — садились, как правило, на широком промежутке между участками, под толстенным — впятером не обнять — ясенем. Тень от дерева была еще условной, так как листы на нем появлялись только в последние дни весны. Солнце просвечивало через толстые ветви, создавая изумительную, утонченную сетку на лицах, на постилке, на которой расставлялось нехитрое, но такое вкусное на улице угощение. Про шашлыки никто тогда и не слышал. Но на тарелке (да еще на свежем воздухе!) лежал нарезанный щедрыми кусками окорок, копченый на можжевельнике у дяди Колясинского — и разве можно сравнить какие-то там шашлыки с этим объедением, при воспоминании о котором и сегодня текут слюнки. Взрослые выпивали, разговаривали, иногда даже затягивали какую песню. Малыши играли, подбрасывая куртки, не слушая заботливых матерей, которые то и дело кричали: «Оденься, ведь простынешь!» без особой надежды на успех.
И, конечно, какой Первомай без работы. Особенно прилежные спешили в эти дни посадить картошку. Те же, кто откладывал посадку картофеля на следующий праздник — 9 Мая, делали парники. Явление это в конце 70-х-начале 80-х было для нашей деревни новое, ее привезли первые «дачники» — поколение сельчан, что, уехав после школы в город, там и обосновались. Сначала на конструкции из досок и целлофана, которые они ставили на родительских сотках, многие смотрели скептически. Но когда мамочки этих «дачников» стали хвалиться перед соседками ранними огурцами, помидорами и даже до сих пор не виденными в деревне перцами и баклажанами, — вот тогда и понеслось: парники захотели ставить все. И это не то, что сегодня: заказал, оплатил, привезли, поставили. Неси рассаду, высаживай и ухаживай. Первые парники, скажу я вам, были плодом архитектурной мысли наших деревенских мужиков. Делали эти сооружения из того, что находили на подворье — из досок, планочек, ненужных штакетин. Про металлические дуги тогда никто даже не слышал, что уж говорить про обычный сегодня спанбонд или поликарбонат. Покупали (точнее — «доставали» где-то в городе) целлофан, бережно отмеряли каждый его кусочек. В ход шла даже «некондиция» — куски стачивали между собой, после или сшивали или склеивали горячим утюгом. А ведь еще надо было это покрытие как-то закрепить, чтобы не срывало ветром... Короче, работы было всей семье на целый день, если не больше, и всем находилось дело. На огороде царил веселый бедлам, шуршала ножовка, стучал молоток, все что-то тянули, подавали, крепили. Было шумно и весело, а в парнике, который наконец достраивали, было тепло и укромно, пахло встряхнутой пробужденной землей и новым целлофаном...
А на кухне всю нашу парниковую бригаду ждал обед – окрошка. Именно на Первомай открывался её сезон. Молодой щавель собирали на недалеких курганах — листочки его еще были мелкие, но такие приятно-кислые. Щедро крошили туда зеленого лука, выращенного на подоконнике, зачерпывали ложкой жирной «своей» сметаны. К окрошке подавалась картошка, но не просто картошка, а утоптанная в кашу, заправленная ароматными жареными шкварками и луком. Это пюре ели исключительно холодным — его нарезали ломтями и брали в руку как хлеб... А потом из кладовки приносили березовый сок в глиняном горшочке. С сушеными яблоками и хлебными корками. Он был приятно кисловатый, какой-то бодрый, свежий, как майский ветер, залетавший в открытые сени... И это было такое простое счастье, и «Мир, труд, май» не считались казенным лозунгом, а были частью жизни. Да и не задумывался никто об этом особо...
Теперь все иначе? Да, мы не ходим на демонстрации и даже не смотрим их по телевизору. Не сбиваем парники из целлофана и палочек. Не собираем первый щавель на холмах. Но вот-вот — май. И работа на земле — по крайней мере, для многих. И — мир. Не лозунги. Не казенные слова. Часть жизни, составляющая простое счастье. Для которого, как начинаешь понимать именно сейчас, совсем немного нужно.
Елена ЛЕВКОВИЧ
Превью: pixabay.com
А вместе с ними обучение, соцпакет и даже жилье.
«Мы заинтересованы, чтобы к нам приезжали».
Беларусь — один из мировых лидеров в области добычи и глубокой переработки торфа.
