Артур Клевко: Отец был искренним и ответственным человеком

К 90-летию со дня рождения Геннадия Клевко увидело свет переиздание его сборника поэзии с характерным названием — «Вязь», что значит сложное плетение (Минск, ЗАО «Бонем», 2021), дополненное фотографиями из семейного архива. Мир, который открывается читателю через образы и аллюзии, через упоминания частного, можно сравнить с сплетением тонких ниточек устремлений, судеб, прошлого и современного. Составителем выступил сын поэта Артур Клевко, член Белорусского союза журналистов. Артур Геннадьевич рассказал корреспонденту «ЛiМ» о том, каким он помнит отца, чем запомнились годы детства, а также о младенчестве своего папы, которое было омрачено военным лихолетием.

Отец, Геннадий Яковлевич, — уроженец Пуховичского района. Родился он на самом деле не 1 мая, как записано во всех документах, а 28 ноября 1931 года. После освобождения Беларуси метрики не отыскали, и его в числе других подростков отправили на медицинское освидетельствование, где определили дату рождения 1 мая 1932 года, на полгода омолодили.

С началом войны деда Якова мобилизовали, а моя бабушка по отцу вместе с четырьмя детьми, среди которых был младенец, осталась ждать эвакуации в поселке Туров под Борисовом. Эвакуироваться не успели и вынуждены были вернуться на пепелище — дома не стало после первой бомбежки. Бабушка приняла решение идти к сестре мужа в деревню Вороничи под Руденском. Добирались не без приключений: по дороге потерялась старшая дочь... Слава Богу, интуитивно она почувствовала, куда надо идти, и через несколько недель соединилась с семьей... Там и пробыли всю войну. Спасала швейная машинка: бабушка обшивала всех односельчан.

После войны, когда вернулся дедушка и стал служить председателем сельсовета, а потом и колхоза, однажды за сдачу богатого урожая — сырья для изготовления каучука — получил хорошую премию. За эти средства и приобрели новый сруб. Дом тот стоит и сегодня...

Учился отец хорошо, экзамены за некоторые классы сдавал экстерном. После окончания филфака БГУ в 1954 году работал в «Колхозной правде».

Насчет работы отец рассказывал, что ему проще было написать репортаж или заметку по-белорусски в стихотворной форме, чем по классическим канонам журналистики. Иногда он так и делал. Это способствовало тому, что перешел на работу в «Вожык». Много писал сатирических фельетонов в стихах.

Отец был очень искренним и ответственным человеком, добрым и терпимым, часто бывал как на своей родине, так и в родных местах моей матери, под Дзержинском. Соответственно, летом я гостил месяц под Руденском, месяц под Дзержинском. Тогда все там разговаривали по-белорусски, мои сверстники тоже. Таким образом, любовь к родному языку во мне из глубокого детства...

Когда я появился на свет, родители жили на улице Бобруйской, снимали комнатку в бараке. После получили однушку на перекрестке Якуба Коласа и Калинина. В том же доме, помню, жили Алесь Ставер, Янка Сипаков, Владимир Шитик, Виктор Шимук... дружил с их детьми.

Потом получили квартиру на улице Типографской, недалеко от Дома прессы. Рядом жили Рыгор Бородулин, Владислав Медведский, Георгий Шилович. Дружил отец с Геннадием Пашковым, Анатолием Велюгиным, Константином Киреенко, Ярославом Пархутом, Николаем Гродневым, Артуром Вольским. Есть даже легенда, почему у меня такое имя. Когда мамочка ждала моего рождения, отец пошутил: кого первого из знакомых встретим, так малыша и назовем. Кстати, его брат, на то время кинорежиссер, поспособствовал тому, что после школы я устроился на киностудию: сначала механиком съемочной техники, потом — ассистентом оператора. Отработал на «Беларусьфильме» два года до поступления в университет на журфак.

Помню, отец привез с Дальнего Востока, куда ездил вместе с Рыгором Бородулиным и Владимиром Короткевичем, свои фотографии в морской капитанской форме, морские кристаллы, странные тихоокеанские раковины, что было особенно интересно для нас с сестрой. Некоторое время после не утихали разговоры об их приключениях. Особенно запомнились рассказы о разных кулинарных достопримечательностях: как пробовали специально приготовленных крабов и других морских чудовищ, а также о встречах с моряками, творческих вечерах. Впечатлений хватило надолго. В сборник я включил стихотворение «Сейнер», навеянное впечатлениями той поездки.

По дружескому обмену был отец и в Польше, и в Болгарии. Из тех поездок родился интерес к переводам...

Отец преждевременно покинул этот мир. Но память о нем осталась. Так, к его юбилею увидела свет полосная публикация в «Сельской газете», Галина Шаблинская на Первом белорусском канале радио читала подборку его стихов. Включено имя отца в Книгу памяти Пуховичского района. Организовываются творческие встречи. Недалеко от Руденска, в деревне Блонь, есть старая усадьба, где был создан филиал краеведческого Марьиногорского музея — там есть отдельная выставка, посвященная Геннадию Клевко и другим писателям — уроженцам Пуховичского района.

Подготовила Яна БУДОВИЧ