Валентина Быстримович. «Ему бы она и носки штопала»

Пьянящий запах жасмина, ласковый ветерок. В такое время особенно хочется любви. В прошлом году муж ушёл от Тамары к другой. Сначала она расстроилась, а потом махнула рукой: так даже лучше. «Не сделал меня счастливой в молодости, не сделает счастливой и в старости».

Сын — дальнобойщик, дома бывает редко. Всё бы ничего, только тоска по работе заедает, трудоголик она по жизни. Третий год на пенсии, а не проходит чувство, будто её выбросили за борт.

— Приспосабливайся, — советует подруга Аня. — Учись жить на три «д»: доживаем, доедаем, донашиваем. Такая перспектива покоробила. А куда денешься? Начала приспосабливаться, искать, где продукты дешевле, реже ходить в гости. Телевизор, книги.

Уже стала привыкать, и вот тебе раз — вышла в магазин, и нахлынуло. Душа растворилась в запахе жасмина, взлетела, вспорхнула, как в молодости. Тамара не удержалась, позвонила подруге.

— Аня, жасмин цветёт! Хочу в деревню, в поле, хочу любви! Жизнь прошла, а по-настоящему счастлива не была. Аня рассказала об этом разговоре мужу Володе, тот предложил:
— Женщина хорошая. Давай познакомим с Сергеем.

Сергей — его коллега, вдовец. Аня засомневалась, вспомнила, чем закончилась её инициатива познакомить Тамару с двоюродным братом Мишей, который жил один.

На свой день рождения Аня пригласила на дачу на шашлыки коллег из отдела и Михаила. Сидят её подруги, с такими шикарными бюстами, разодетые, весёлые, а у Михаила штаны в катышках, пострижен так, будто шапочку для бассейна надел. Тамара ему понравилась сразу: пышная, с румянцем во всю щёку. Он к ней с разговорами, но она от него боком-боком — и удрала с вечера.

Потом высказывала Ане:
— Он мне сразу не понравился. Есть такие обезьяны, у которых на голове шерсть шапочкой, и у него так. Рассматривает меня сальными глазками, а я чувствую, что нахамить могу. Коньяк застрял в горле под его взглядом. Думаю, у него, скорее всего, и носки рваные. Домашняя курица ему нужна, а не жена. Я ему носки штопать не буду. Сижу, а он своими жизненными историями меня грузит и грузит. И так занудно! Два раза за рукав дёрнул, спрашивает: «Купить среднему сыну мотоцикл или нет? А то он сильно просит». Ну мне-то какая разница? Говорю: «Купи». Ты ему, видно, сказала, что я поэзию люблю, так он потащил меня в спальню стихи читать, и тоже занудные. Ну, я и вызвала такси«.

— Хотя бы шашлыков дождалась, — упрекнула Аня. — Чего было так бежать? Да ещё потом со мной месяц не разговаривала, будто я обидела. И Вовчик наехал: мол, кого Тамаре подсовываешь?

Запомнила Аня, как ей Тамара выговаривала, однако в этот раз было по-другому, вроде сама не против познакомиться. Аня обсудила с мужем детали предстоящего знакомства.

— Они подходят друг другу, — сказал Володя. — Сергей тоже стихи любит, даже сам пишет.

Пока Тамарины друзья строили планы, она сидела у открытого окна. Тёплые струйки дождя стекали по стеклу, а она вспоминала...

Ей выделили путёвку в Баку на туристический поезд. Это оказалось первое Тамарино путешествие. Деревенской девчонке, студентке, всё было интересно и ново. Уже потом, с годами, работая в отделе снабжения, она стала уверенной в себе, а тогда была робкой и застенчивой.

В Баку, когда возвращались из Музея ковров, сломался автобус, пришлось добираться до гостиницы на метро. А что такое молоденькая блондинка на улице кавказского города? На выходе из метро двое чернобровых буквально повисли у Тамары на руках. Она жутко испугалась. Хорошо что подъехала вторая группа туристов с их поезда. Парни силой вырвали её из рук местных. «Это наша девушка», — сказал Сергей, высокий брюнет в очках и коричневом кожаном пиджаке.

Тамара влюбилась в избавителя с первого взгляда. Ей в нём нравилось всё: как стоит, как держит сигарету, как говорит, его очки, пиджак — такой по тем временам стоил немыслимые деньги. Тамара отметила, что у него тонкие запястья, длинные пальцы. Воплощение интеллигентности. Он совсем не походил на её знакомых парней.

Гуляли по улицам Баку. С ним она чувствовала себя в безопасности, хотя по ней и скользили заинтересованные взгляды мужчин. Он пригласил её в свою компанию, сколоченную прямо в поездке; по вечерам они собирались вместе, говорили о поэзии, читали стихи, спорили, общались.

Администратор гостиницы пришла на шум в их номере и была шокирована: «Первый раз вижу, чтобы молодёжь до часу ночи стихи читала!» Для туристов организовали вечер поэзии. Сергей читал. Она влюбилась в его голос и манеры, влюбилась в стихи. Ей начала нравиться Цветаева, раньше её не понимала. А потом и первые строчки её собственных стихов легли на бумагу.

Тамара осознавала, что между деревенской девчонкой, только-только получающей образование, и им — пропасть. Они из разных миров.

Потом она много раз влюблялась, в неё тоже влюблялись, целовали ей руки, но никогда у неё больше не возникало такого состояния души, как в том мае. Такая любовь бывает только однажды.

На обратном пути они целовались в тамбуре поезда, там же Сергей читал стихи, которые сочинил для неё.

Уже при расставании в Москве на вокзале он предложил выйти за него замуж. Это было 14 мая, она запомнила все мелочи того дня. Отказалась. Как она могла? Она его недостойна. И вдруг пошёл снег. Тамара в летнем платье, в босоножках, стояла и плакала, а снег падал на голые плечи. Он накинул на них свой кожаный пиджак и уехал. Потом прислал только одно письмо, в котором лежал листок с «Балладой о прокуренном вагоне» Александра Кочеткова.

С любимыми не расставайтесь!
Всей кровью прорастайте в них,
И каждый раз навек прощайтесь,
Когда уходите на миг!

Эти слова пронзили душу. Тамара облила слезами листок. Больше они не встречались. Вышла замуж, родила сына. А память о Сергее осталась её вечной сказкой. Всё бы отдала за то, чтобы встретить его ещё раз.

Тамара подошла к телефону, звонила Аня.

— Приходи к нам сегодня вечерком, посидим. Будет коллега мужа, Сергей. Представляешь, он ещё и стихи пишет!

Тамара встрепенулась: «Стихи? А вдруг это тот Сергей, из прошлого?» Ему бы она и носки штопала, и на край света…

Валентина БЫСТРИМОВИЧ