В одном из филиалов Государственного литературно-мемориального музея Якуба Коласа — интересное событие... Литературно-музыкальный праздник «Туды, дзе неба з долам абняліся як браты...», приурочен к 110-летию первой встречи народных поэтов Беларуси Якуба Коласа и Янки Купалы.
Купала и Колос в нашем представлении всегда стоят вместе. Неудивительно: они якобы дополняют друг друга, создавая образную белорусскую вселенную. Купала — небо, Колос — земля... Одинаково преданы своему народу и талантливы... А еще одинаковые инициалы псевдонимов, сами псевдонимы созвучны. Даже родились в один год.
А вот встретились не сразу... Хотя заочно были знакомы давно. Историческое свидание состоялось 28 июля 1912 года в Смольне под Николаевщиной.
Смольня — это совершенная мечта героев «Новой земли», мечтавших о собственном уголке... Мицкевичи смогли приобрести свой дом в 1910 году, спустя 8 лет после смерти отца Якуба Коласа, Михала. Жили здесь мать песняра Анна Юрьевна, дядя Антось, сестры Михалина, Елена, Мария, братья Владя, Михаил и Юзик. Впрочем, покупка была вынуждена — в деревне Николаевщина, где Мицкевичи жили до сих пор, случился страшный пожар, сгорело триста дворов... Дом в Смольне построили «экономным образом»: дядя Антось нашел в деревне Ерши, что у истока Немана, здание на продажу — двухклассовую церковноприходскую школу. Разобрали ту школу, связали с бревнами заборы, и родной Неман доставил покупку прямо на место.
А сам Якуб Колас, когда строился дом, сидел в минской тюрьме, куда попал за участие в нелегальном учительском съезде. Приехал в Смольню впервые 19 сентября 1911 года. Все показалось бедным, запустевшим... Поэтому поэт, чтобы украсить пейзаж, даже посадил на усадьбе липы — они растут и до сих пор.
«Личное мое знакомство с Янкой Купалой состоялось летом 1912 года, — рассказывал Якуб Колас. — Весной этого года я жил у своего товарища учителя в Беларучи — 25 верст от Минска. В этой школе, как передавал мне товарищ, когда-то учился Янка Купала. Так это было или не так (я к Купалы не проверял), но этот факт говорит уже о том, насколько стал известен Купала и его поэзия уже в то время... Купала специально приехал повидаться со мной».
Встреча состоялась спустя долгое время после заочного знакомства еще и потому, что Колас только что освободился из тюрьмы и находился под пристальным наблюдением полиции. Делать визиты и принимать гостей было опасно... «Обстоятельства моей жизни складывались так, что я не мог поехать к Янке Купале, чтобы встретиться с ним наедине. Поехать как к другу, которого я глубоко полюбил за его произведения. Я был под неусыпным оком полиции».
Про эту знаковую встречу написано очень много... Давайте вспомним некоторые интересные факты.
Дорога для Янки Купалы далась непросто...
«Позвал меня в гости Якуб Колас. Денег, как всегда, у меня не было, чтобы нанять балагола, и я решил со станции Столбцы до деревни идти пешком. Иду, иду, уж и темнеть начинает, кругом лес. Не у кого спросить дороги. Боялся, что придется в незнакомом большом лесу заночевать, а тут и кушать хочется. Вдруг повеяло влагой, и я вспомнил, что, по словам Якуба Коласа, Николаевщина стоит на берегу Немана. Вот и пошел я в этом направлении. Так и дошел счастливо до самого Коласового дома».
Слова те подтверждает сам Колос в письме к Льву Клейнбарту:
«Верстам восемь пройти надо было лесом. Радзивиловские леса очень большие, и свежему человеку в них легко потерять дорогу. Зная, что Николаевщина стоит на Немане, Купала руководствовался тем мнением, что в сторону Немана должно быть больше влажности в воздухе, которую он и чувствовал, и благополучно дошел до места назначения, несмотря на ночную пору и незнакомство с местностью».
Пришел Купала лесами-туманами, а Коласа на месте и нет!
«Как раз в эти дни я был в деревне у одного из своих приятелей. И вдруг обращается одна из сестер, взволнованная, уставшая от быстрой ходьбы, и сразу со страстью сказала: «К тебе пришел Янка Купала!» Эти слова сильно впечатлили меня, я сейчас же попрощался с приятелем и быстро направился к дому на встречу с поэтом, которого я знал давно, но ни разу еще не видел, которого так сильно хотелось увидеть. Купала сидел за столом, увидев меня на пороге дома, он не спеша поднялся с места, и направился навстречу мне. Добродушная улыбка, ясное молодое лицо, веселые светло-карие глаза с едва уловимой хитринкой — такой был в моих глазах Янка Купала. Таким живет он и поныне в самом заветном уголке моей памяти...»
Вот вернулся Колас бегма домой, встретить дорогого гостя... Поздоровались...
И замечает Колос, что гость как-то странно ходит, хромает... Что случилось?
Оказалось, что Купала, который был еще тем щеголем и, насколько позволяли средства, следил за модой, приобрел себе шикарные туфли. Подумаешь, немножко тесновато, пострадает! Разумеется, в гости к уважаемому коллеге Купала обул обновку.
Но на туфли деньги нашел, а на извозчика — нет. Пока бродил в радзивилловских лесах, ноги вдребезги смылил. Вот, пока Коласа не было и гость остался в доме наедине, он туфли и снял... А как Колос подошел — снова обул. Да спешил и надел не на те ноги.
Тогда Колос снова интересуется: что же гость столь скромно за столом держится? Рюмку толком не поднимет, блюдо себе не наложит...
Оказалось, что и новый пиджак хоть модный, а тесноватый, руки не вытянуть.
Говорят, после пребывания у Коласа Купала несколько дней ходил или в тапках, или босиком.
На картинах, отражающих вековую встречу классиков, те скромно сидят за столом за чашками с чаем.
Да позор белорусской избе, где долгожданного здоровенного гостя угощают за пустым столом одним подкрашенным кипятком!
Разумеется, хозяева вывалили на стол все, что имели... И поджарка была. И рюмка. И лихое соревнование, кто кого перепьет. Купала, по признанию Коласа, победил.
«После выпивки пошли спать в гумно на горох», — скромно записывает Колос.
А назавтра молодые поэты — обоим около тридцати, самый расцвет — пошли тягаться по окрестностям. В городке Новый Свержень пожаловали к знакомому ксендзу, опустошили его запасы... Потом пошли на станцию Столбцы, откуда Купала должен был возвращаться домой, и там снова продолжили свое соревнование. «И, как говорят, остались «и не лысыми», — писал Колос.
«Об этой встрече мне не раз приходилось говорить. Но она такая светлая, радостная, такая яркая и живая в моей памяти, что и сейчас хочется сказать о ней несколько слов» — вспоминал Якуб Колас.
А вот переписки того времени между двумя классиками, оказывается, не так и много!
Колас объяснял Льву Клейнбарту в 1928 году:
«Постоянно живем мы очень дружно, хотя переписки между нами и не было, если не считать очень немногих писем, которыми обменялись мы за всю жизнь. Купала небольшой любитель до переписки. Я, как опозоренный человек в глазах начальства, тоже старался избегать ее. Кроме того, наше время слабо способствовало правильным сообщениям по почте».
Следующий раз классики встретились в 1913 году в Вильнюсе, когда Купала жил в редакции «Нашей Нівы». Во время войны потеряли друг друга и до 1921 года не встречались.
Ну а потом, как вспоминал младший сын Якуба Коласа Михаил Константинович Мицкевич, «Купала был в нашем доме часто, и мы бывали у него в гостях. Много чего было интересного в их отношениях... Купала был очень нежный человек, знаменитый, всегда с добродушным выражением лица. Он всегда, когда приходил к нам, что-то приносил — какой-нибудь подарок мне. Как-то подарил два шикарных альбома животного мира. А мы с отцом заходили к нему, когда ходили в баню Поплавского — напротив дома Купалы. Из бани выходили — и к нему. У Купалы была целая коллекция глиняных черепков, целая куча камушков, которые он, видимо, привозил с моря. И мне доставалось. Они проводили время обычно вдвоем: играли в шахматы, обсуждали свои вопросы».
Людмила РУБЛЕВСКАЯ
Фото Анны ЗАНКОВИЧ
Идентичность через наследство.
Василевские такие: на Земле и в космосе лихие!
Беларусь — в тройке лидеров по заболеваемости.
