Сегодняшний рассказ о деревнях из Полесья, которые были уничтожены карателями в 1943 году. Мемориальные знаки в их память были обновлены в этом году. Земляки не забывают жертв той войны, находят средства, чтобы достойно поддерживать память.
В Любель-поле Пинского района открыли обновленный памятник 22 марта, в день памяти сожженных деревень. На траурный митинг пришло много людей, собрались представители власти, общественности, молодежь. Память невинных жертв фашизма почтили минутой молчания. В коротких речах напомнили о страшной сущности войны и ценности мира. Для того и ставятся памятники, чтобы не забывать и не допустить. Никогда больше.
Прошло уже более 75 лет, как каратели в один день за ничто уничтожили жителей деревень Любель-Поль и соседней Вульки Городищенской. Память о трагедии живет в окрестностях. Автору этих строк о событиях рассказал несколько лет назад выходец из здешних мест Иван Корженевич.
Он знает страшную историю от своих отцов, дедов и бабушек. Родители также знали больше всего из рассказов родителей. Одним словом, немцы стояли в соседней Вульке. Вокруг леса и болота, партизанский край. Один из военнослужащих-оккупантов, стоявший в дозоре, заметил движение, ввязался в перестрелку с партизанами. Этого хватило, чтобы подписать смертный приговор обеим деревням. Людей вели в Любель-Поль и с Вульки, всех сгоняли в сарай в усадьбе Антона Жилевича, деда Ивана Корженевича. В какой-то момент крестьяне поняли, что это их последняя дорога, и решили убегать. Кто побежал в сторону нынешней шоссе, остался жить: оккупант, стоявший там, стрелял вверх, давал людям спастись. Кто выбрал противоположное направление, того догнала пуля. Остальных сожгли в сарае. Когда загорелась, люди ринулись в дверь, их встречали пулеметным огнем. Только одна девочка Татьяна Пронько, когда ее сбили с ног, упала и пролежала под телами, пока все не утихло. Она осталась в аду. Одна из 106 жертв.
Бабушке Ивана Корженевича в тот страшный день тоже повезло выжить, иначе и не было бы Ивана... Надежда Антоновна побежала в сторону нынешней бетонки с маленькими детьми. Самый маленький, почти двухлетний сын, был у нее за плечами. Бежали по болоту, рискуя вскочить в топь, под плач детей и причитания стариков. Она потом долго не могла осмыслить, как не заметила, что ребенок у нее вывалился из фартукового кисета, просто не почувствовала. А когда осмотрела, ей не дали вернуться остальные: «Сама погибнешь, а у тебя еще шестеро детей!» Так и сидела в тайнике, пока в деревне все не затихло. Потом пошла обратно искать своего ребеночка и нашла его! По плачу. Удивительно, что не погибла в болоте, что не съел какой зверь, здесь зверья всегда была уйма. Малыша спасла, семеро детей вырастила.
Были и случайные жертвы, как, например, девушка москвичка, приехавшая к родственникам с женихом. Она приехала раньше, да загостилась в деревне. Он приехал позже за ней, думал, познакомиться с родственниками и возвращаться обоим, ехал буквально на день. Они уже собирались в дорогу, но наступило 22 июня, выехать в Москву стало невозможно, так и пробыли здесь до 1943 года и сгорели в том самом сарае...
Почему их похоронили отдельно, а не вместе с другими сельчанами на кладбище, сейчас точно никто не скажет, да и некому сказать. Но похоронили здесь, недалеко от места гибели, где сейчас разросся сирень. Председатель сельского совета Валерий Кирилко раньше и сам не знал об этом месте, так как скромный, полуразрушенный памятник был полностью спрятан от глаз зарослью. Старожилы показали его руководителю местной власти. Теперь и его привели в порядок, лишнее кустарник и бурьян убрали, скромный обелиск подправили и покрасили.
В каждом доме была своя страшная история. Дома каратели не сожгли, так как спешили... На месте трагедии был установлен обелиск в 1963 году, его коренным образом восстановили в 1990-м. Еще люди сами построили небольшую часовню, где вспоминали жертв. Деревня понемногу возрождалась, память поддерживали. Но в последнее время в Любель-Поле осталось совсем немного жителей. И райисполком принял решение поставить новый памятный знак на место того, что начал разрушаться. С прошлой осени велись работы. И вот за счет районного бюджета и спонсоров возведена плита с барельефом лиц людей, пожертвованных на смерть. С другой стороны нанесены имена.
Как рассказал корреспонденту начальник отдела идеологической работы и по делам молодежи Пинского райисполкома Юрий Бушик, в Пинском районе были сожжены дома и уничтожено население около 60 деревень. Две деревни — Семенча и Проходы — не возродились. Одной из самых трагических страниц войны стала история Любель-Поля. Деревню теперь называют сестрой Хатыни. Как и Хатынь, Любель-Поль уничтожал 118 карательный батальон шуцманшафта — коллаборационистское подразделение охранной полиции. Тогда погибли 105 жителей Любель-Поля и соседней Вульки. Их имена, а также 13 односельчан, погибших на фронтах и в партизанских отрядах, начерчены на памятнике, который поставили почти 60 лет назад. Имена перенесли на новый куб — основу, которую обложили плитами из черного мрамора. На реконструкцию мемориала были направлены деньги, заработанные работниками района на республиканском субботнике, пошли частично средства из бюджета Оснежицкого сельисполкома, а также спонсорская помощь.
— Митинг, который состоялся во время открытия мемориала стал началом большой просветительской работы на этом месте, — продолжает Юрий Бушик. — Мы поставили задачу посетить Любель-Поль всем школьникам района, особенно ученикам старших классов. Они регулярно приезжают сюда на экскурсии, чтобы на месте привести к изучению истории своего края, чтобы узнать реальные факты геноцида и оценить таким образом разрушительные и нечеловеческие масштабы фашизма. После экскурсий мы замечаем, как буквально на глазах взрослеют старшеклассники, замечаем по тому, какие вопросы они задают, какие диспуты, обсуждения потом устраивают на классных часах и уроках истории. В архивах нашлись документы — протоколы опроса свидетелей трагедии, которые проводила комиссия по расследованию преступлений фашизма. Эти документы также используем в работе с молодежью. Надо наверстывать то, что упущено в патриотическом воспитании, и лучший способ — воспитание исторической памятью, что и наблюдаем.
Не только школьники посещают памятную обитель. За это время у мемориала останавливались десятки групп участников автопробегов, других мероприятий, экскурсантов по местам боевой славы и посетителей достопримечательностей района. Скажем, энергетики устраивали автопробег и включили Любель-Поль в свой маршрут. С них взяли пример коллеги из других организаций. А когда профсоюз медиков организовывал спортивно-туристический выезд выходного дня, его участники по дороге свернули на три километра и возложили цветы к памятнику. Вот такие проявления почета выглядят очень важными.
Старший помощник Пинского межрайонного прокурора Елена Гордейко рассказала, что в ходе работы по расследованию заведенного Генеральным прокурором Республики Беларусь уголовного дела Пинской прокуратурой приняты меры по сохранению исторической памяти, в том числе о фактах уничтожения людей и домов в 60 населенных пунктах Пинщины.
Так восстанавливали печальную историю деревень проходы и Семенча. «Изучением архивных документов, в том числе географических карт, относящихся к периоду середины ХІХ — первой половины ХХ века, установлено, что деревня проходы располагалась вблизи нынешнего Поречья. В результате сопоставления архивных и текущих карт были получены географические координаты села. Согласно показаниям свидетелей, деревня была уничтожена немецко-фашистскими захватчиками и их венгерскими пособниками.
Из показаний свидетеля С. «...В довоенное время между деревнями Рудка и Поречье была деревня Проходы. Она стояла ближе к Поречью. В годы войны проходы были сожжены оккупантами. После сжигания проходов огонь стал распространяться и на жилые дома в Поречье... В сжигании деревень участвовали «мадьяры», т. е. венгры... После войны проходы не возобновились. Некоторые дома были отстроены, но их включили в состав Поречья».
Из показаний свидетеля М. «...Я родился на хуторе Проходы, который находился вблизи Рудки. Мой отец 1909 года рождения, был родом из Поречья. Отец — фронтовик, во время Великой Отечественной войны воевал в составе Красной Армии, был сапером, дошел до Берлина. С его слов знаю, что рядом с Поречьем было село проходы, в котором проживали этнические поляки. В годы войны село проходы сожгли. По словам отца, осталось тогда из деревни два дома. После войны то, что было восстановлено, включили в состав Поречья...».
А вот местонахождение деревни Семенча не было установлено в ходе изучения архивных карт. При этом в ходе изучения архивных документов, в частности донесения секретаря Логишинского РК КП(б)б секретарю Пинского обкома КП(б)б 6 сентября 1944 года о совершенных зверствах немецко-фашистскими захватчиками в период оккупации района, установлено, что деревня Семенча располагалась на территории Чемеринского сельсовета.
В ходе проведенной работы были установлены и опрошены свидетели, обладающие значимой информацией по данному вопросу, включая и жительницу указанной деревни. Установлено, что Семенча располагалась на расстоянии примерно пяти километров к северу от нынешней деревни Чемерин, входящей в состав Порецкого сельсовета. В годы войны деревня была полностью уничтожена в ходе карательной операции.
Из показаний свидетеля 1939 года рождения: «...Я родилась в деревне Чемерин, но в скором времени наша семья переехала в Семенчу. Деревня Семенча стояла в лесу, примерно в 5 километрах от Чемерино. Она была хуторского типа, состояла из отдельных домовладений. Сейчас до того места, где находилась Семенча, нельзя ничем добраться. Из Чемерино туда ведет дорога через реку Ясельду, но мост давно пришел в негодность, а территория давно заросла. В начале войны, в 1941 году, нашу территорию заняли немецкие войска. Одновременно стали организовываться партизанские отряды. И мой брат активно сотрудничал с партизанами. Это стало известно полицаям, контора которых находилась в Поречье. И моего отца вызвали туда на допрос. Но по дороге его приостановил знакомый полицай, сказал ворочаться домой, забирать семью и убегать. Выходит, предупредил отца. Отец вернулся, рассказал, что против деревни что-то готовится. Все жители после этого собрались и уехали в лес. А через некоторое время в деревню пришли солдаты с оружием и сожгли... Помню, что односельчане забирались на высокие деревья и видели, как горит село. После этого наша семья осталась в партизанах. Наш дом и все хозяйство уничтожили, спасти удалось только одну корову. Деревню после этого не восстановили... Могу добавить, что нам повезло, что предупредили о грядущей расправе, и мы вовремя убежали...».
— Даже эти небольшие фрагменты свидетельств касательно отдельно взятых деревень говорят о масштабе трагедии и размах геноцида на нашей земле, — отмечает Елена Гордейко. — Пинская межрайонная прокуратура провела ряд мероприятий, организовала тематические выставки, которые уже посетили сотни школьников. На выставках представлены материалы, в том числе о трагедии деревень Любель-Поль, Проходы, Семенча, других населенных пунктов района.
На стыке Пинского, Лунинецкого и Ганцевичского районов посреди лесов есть Задубье. Это одна из деревень Ганцевщины, которая была сожжена фашистами. Как рассказала староста деревни, заведующая Задубским клубом-библиотекой Ирина Волосюк, перед войной здесь проживало почти полтысячи человек. Задубье жгли дважды: 29 декабря 1943 года и 28 апреля 1944 года.
В начале 2000-х ученики местной школы вместе с учителями провели кропотливую работу по восстановлению истории своей деревни, ходили по дворам, записывали рассказы очевидцев (тогда еще жили свидетели страшной трагедии). Постепенно из их воспоминаний, которые бережно хранятся в сельской библиотеке, вырисовывалась страшная история карательных операций. Особенно кровавой оказалась первая расправа, так как люди еще не знали, не верили, что так бывает, чтобы ни в чем не повинных сельчан безжалостно уничтожали. Остались воспоминания Марии малышки. Вот что она рассказывала:
«Мне было 24 года. Дома находились я, муж, трехлетняя дочь Анечка и сынок, которому исполнилось четыре месяца. В дом зашли немцы, приказали мне взять лопату, топор и идти в деревню. Мужа не трогали, так как он и дочь лежали больные. Я взяла устройства, малого сына на руки и пошла с немцами. По дороге пыталась отпроситься, говорила, что беременна, что дома осталась малышка, что муж болен тифом. Но меня никто не слушал. С другими согнали на центр деревни. Людей стали сортировать. Кто моложе и на вид здоровее, отводили в сторону для отправки в Германию, стариков и детей — в другую сторону. Мы поняли, что нас, кто остался, расстреляют. Видимо, так и случилось бы, но быстро подошли танки, из них вылезли мадьяры. Их офицер стал о чем-то говорить с немцами. Один наш односельчанин, что понимал по-немецки, сказал, что мадьяры договорились, чтобы нас отпустили. И нас действительно отпустили.
Тем, кого определили для отправки в Германию, сказали идти по домам. Но многие дамы к тому времени горели. Когда я подошла к своему дому, увидела, как она догорала. Вместе с домом сгорели мои муж с дочерью. Я собрала их косточки в коробку и похоронила на кладбище. Но на этом мои беды не закончились: скоро умер и малый сынок, а потом, настрадавшись, не смогла я сохранить и новорожденного ребенка. Так всю мою семью отняла проклятая война».
Есть здесь щемящие воспоминания Константина Волосюка и других сельчан. Те жители Задубья, которые выжили, копали в лесу землянки, прятались там. Многим это позволило спастись. Ведь через четыре месяца каратели снова наведались в деревню, сожгли и уничтожили тех, кто остался. Таким образом, за два раза сожгли 149 домов и убили 48 человек.
Это событие было зафиксировано в донесении партизанской бригады имени Куйбышева, которая хранится в районном краеведческом музее: «28.04.1944 из гарнизона Мальковичи немцы в количестве 80 человек сожгли деревню Задубье, забрали скотину».
Соотечественники почтили память жертв войны. В 1967 году на месте одного из сгоревших домов был установлен обелиск. А месяц назад посмотрите на обелиск, в память о том трагическом событии открыт новый памятный знак. Памятник выполнен в виде угла сгоревшего дома и видимого креста. Мемориальная доска с информацией о трагедии и словами: «Живи и помни! Будь осторожен на земле!». Посмотрите на информационную таблицу QR-кода.
На митинге во время открытия памятника председатель Ганцевицкого райисполкома Владимир Белов отметил, что во Время исторической памяти особое внимание уделяется сохранению правды о событиях минувшей войны:
— Каждому новому поколению мы будем передавать память не только о героизме и самопожертвовании наших предков при защите Родины, но и о боли жертв, которая сделала наш народ сильнее, научила его быть осторожный и спокойный. Этот памятный знак станет своего рода посланием из прошлого в настоящее и будущее, чтобы жить и помнить.
В годы войны погиб каждый четвертый житель Ганцевицкого района. На самом деле нет ни одного населенного пункта, который иначе бы не пострадал от рук захватчиков. Предполагается, что во всех сгоревших селах появятся памятные знаки наподобие того, что открыли в Задубье, сказал председатель.
После траурного митинга его участники засадили аллею памяти.
Светлана ЯСКЕВИЧ
Фото предоставлено отделом идеологии и по делам молодежи Пинского райисполкома, Пинской межрайонной прокуратурой и БелТА.
Почти тысяча двести человек соберутся, чтобы решать важнейшие вопросы развития страны.
Как вакцины спасают жизни и чего может стоить их игнорирование?
Рассказал первый заместитель председателя Государственного комитета по науке и технологиям Республики Беларусь Денис Коржицкий.
Идентичность через наследство.
