В середине декабря мир отмечает День художника... Но художником можно назвать и того, кто рисует словом... Писатели на страницах своих произведений также создают впечатляющие картины-портреты, пейзажи, батальные сцены... Но и настоящие картины художников используют. Великим знатоком мирового искусства был Владимир Короткевич, который и сам хорошо рисовал. Среди его любимцев — Брейгель («Што ж ты пракінуўся, мужыцкі Брэйгель? Шпурляй у твар ім горкія палотны»), Босх («Дзіўны, дзіўны мастак! У цемры сярэднявечча сядзеў ён перад мальбертам»), Гойя («Сон розуму пачвар раджае, і панствуюць яны над ім»))... Короткевича, кстати, забавляло, что он был очень похож на портрет мальчика Пинтуриккио 1480 г. — об этом ему еще мать в детстве сказала...
Но просто упоминать реальные картины мало — он мастерски придумывает полотна, которые существуют только в его воображении...
Давайте вспомним эти несуществующие картины от Короткевича.
В романе «Леаніды не вернуцца да зямлі» («Нельга забыць») очень много художников и их работ, ведь в основу сюжета — любовь Короткевича к искусствоведу Нине Молевой, выведенной под именем Ирины Горовой. Молодой студент Литинститута, поэт Андрей Гринкевич страдает, так как его преподавательница Ирина играет с чувствами: то откликается, то отдаляется... И даже знакомит Андрея со своей сестрой Анной, художницей, которая не только талантлива, но еще и необычайно красива, — или чтобы испытать чувства Андрея, или чтобы он действительно перенес свою влюбленность на красавицу Анну... Так Гринкевич попадает в художественную среду, где его искренне полюбили — не только Анна, но и ее коллеги. И когда однажды Андрей появляется в мастерской, художники приготовили ему подарок:
«Упала завеска з невялікага палатна. Андрэй, гледзячы на яго, з цяжкасцю падавіў уздых. На палатне быў салатна-зялёны, росны, увесь у сонечных зайчыках сад, трава, у якую нехта густа сыпануў залатымі манетамі адуванчыкаў. А на траве сядзелі дзве дзяўчыны. Гэта было нешта накшталт гагенаўскай ідыліі, толькі самая ідылія была мяккая, размытая, паўночная, без уласцівых поўдню грубавата-кафейных і глянцава-зялёных адценняў. Трапяткая, здаецца, ледзь дыхаючая, родная зеляніна першых дзён лета.
Адна дзяўчына сядзела ў траве, матаючы на рагульку воўну. У свежым твары, у кароне залацістых валасоў, у белай, трохі занадта па-маскараднаму простай сукенцы было нешта засцянковае, міла старамоднае.
Другая, у значна больш сучасным уборы, не такая прыгожая, але адухоўленая, сядзела на зэдлічку, гледзячы кудысь паўзверх раскрытай кнігі. Вусны няўлоўна ўсміхаліся, але ў схіленай, быццам пад цяжарам вузла валасоў, галоўцы, у шэрых вачах быў сум.
Ганна і Ірына. Два бакі адвечнага, прага якога заўсёды жыве ў мужчынскім сэрцы».
Невозможный выбор ждет Андрея... Сердце его отдано не добродушной Анне, а предательской Ирине, чужой жене. Но когда Ирина умирает, он остается с Анной.
В повести «Дзікае паляванне караля Стаха» большую роль играет один портрет... Он сразу привлекает внимание случайного гостя поместья болотные ели, фольклориста Андрея Белорецкого:
«...жаночыя партрэты з пакатымі плячыма, створанымі для пяшчоты. У іх такія твары, што заплакаў бы і кат. А напэўна, хтосьці з гэтых жанчын і сапраўды склаў галаву на пласе ў тыя жорсткія часы. Непрыемна думаць, што такія жанчыны бралі ежу з блюд рукамі, а ў балдахінах іхніх спальняў гняздзіліся клапы.
Я стаў ля аднаго такога партрэта, зачараваны той дзіўнай незразумелай усмешкаю, якую так непераймальна рабілі часам нашы старыя мастакі. Жанчына глядзела на мяне спачувальна і загадкава.
— Ты — маленькі чалавек, — як быццам казаў яе позірк, — што ты зведаў у жыцці? О, каб ведаў ты, як палаюць паходні на сценах залы для піроў, каб ведаў ты, якая насалода цалаваць да крыві каханкаў, дваіх звесці ў бойцы, аднаго атруціць, аднаго кінуць у рукі кату, дапамагаць мужу страляць з вежы па наступаючых ворагах, яшчэ аднаго каханка амаль звесці ў магілу сваім каханнем і пасля ўзяць ягоную правіну на сябе, скласці на эшафоце сваю галаву з высокім белым ілбом і складанай прычоскай».
Такое подробное описание неслучайно: когда Белорецкий впервые видит молодую хозяйку болотных Ялин надежду Яновскую, ему кажется, что тот портрет, который он только что рассматривал, ожил... Вот только когда женщина на портрете была красивой, то живой ее двойник показался гостью сногсшибательно некрасивым... Потом мы узнаем, что облик надежды так изменил застарелый ужас... Среди призраков, которые этот ужас создают, призрак голубой женщины, той самой барыни из портрета. По преданию, эта прабабушка надежды, когда ее тащили на плаху, поклялась отомстить всем потомкам рода Яновских, вот ее призрак и появляется, когда кто-то из них должен умереть...
Герой романа «Каласы пад сярпом тваім», юный княжич Алесь Загорский, прошел через древний обряд дядюшки — его малышам отдали на несколько лет воспитываться в крестьянской семье, чтобы вырос не изнеженным и знал цену хлебу. А когда мальчика вернули в семью, началось аристократическое воспитание. Вот отец показывает сыну его будущие владения и приводит в картинный павильон, чтобы показать только одно полотно:
«Проста перад імі вісела на сцяне даволі вялікая карціна ў цяжкай, пацьмянелай ад часу залатой раме. На карціне быў пейзаж, якіх не бывае — празрыста-блакітны і няўлоўны.
— Мантэнья, — сказаў бацька, — славуты італьянскі мастак.
Пейзаж праглядаўся праз галіны высокай яблыні з залацістымі пладамі. А пад дрэвамі ішоў кудысь малады чалавек і вёў за аброць белага каня. На чалавеку была круглая шапачка; доўгія рукавы дзівоснага ўбору адносіў вецер.
У чалавека былі цёмна-шэрыя вочы і прамы нос.
— Увесь дзень думаў, на каго ты падобен, — сказаў бацька.— І вось успомніў. Ды гэта ж ты, гэта ты з белым канём. Гэта ты і Урга. Як дзве кроплі вады.
Ах, як не адступаў ад Алеся ўсе гэтыя дні белы конь! І ўсё гэта было як сон. І вось цяпер ён сам, сам Алесь, ішоў з белым канём у нейкую блакітную далячынь».
Образ белого коня очень важен для Романа... Маленький Алесь слышит песню старого Данилы про жеребенка Святого Николая... Когда то жеребенок вырастет в жирного белого коня, на нем появится герой, который освободит народ от гнета. Алесь верит, что именно он будет тем всадником. И хотя картины, которую описывает Короткевич, не существует, художник Андреа Монтенья реален — он жил в Италии XV века. А на описание Короткевича вдохновила, возможно, серия картин Монтеньи, созданных для герцогского дворца Гонзага в Мантуе «Трыумф Цэзара» — на фоне военного парада там есть юноша с белой лошадью.
В романе «Чорны замак Альшанскі» историку Антону Космичу в распутывании убийства его друга помогает сосед — полковник Хилинский. В квартире Хилинского «вісеў партрэт у авальнай раме. Пісаны пад старую манеру. Нават лакам крыты. Партрэт прадзёрты ля ніжняга закруглення рамы: ірваная рана, кімсьці грубавата зашытая і па-аматарску зафарбаваная. На партрэце жанчына ў чорнай з чырвоным сукенцы. І сама чарнявая, відавочна, паўдзённага тыпу.
Заўсёды, калі я заходзіў да Хілінскага, мяне здзіўляў гэты партрэт. Ніколі яшчэ мне не даводзілася бачыць такі значны жаночы твар. І такі прыгожы адначасова. Вачэй не адарвеш. І напаўадкрыты рот, і горды нос і лоб, і ўся гэтая пяшчотна-ганарлівая, дасканалая стаць. О, пане мой божа!»
Однажды Хилинский открывает Антону Космичу тайну этого портрета: на нем его жена, талантливая певица, по национальности цыганка. Во время войны ее замучили фашисты в концентрационном лагере, и сын их исчез... Возможно, поскольку родился белявенький, «нордического типа», был отдан на воспитание в Германии и никогда не узнает, кто и откуда он. Хилинский не может смириться со своей трагедией. «Якая была Грушанька ў «Зачараваным вандроўніку», якая Маша ў «Жывым трупе»! Спявала — плакалі людзі. І за гэта — яр. За ўсё — яр».
Главный герой рассказа «Ідылія ў духу Вато» — художник... Он отказывается от любви, потому что смертельно болен и не хочет портить женщине, которая его любит, жизнь. Но происходит последнее свидание, и художник показывает любимой свои картины. Одна называется «Родина»: «Усё было проста: насычанае чырвоным неба, барвовы адбітак у спакойнай вадзе, схіленая пад уласным цяжарам вадзяная чарацінка, што перакрэсліла палосу. Рабілася шкода чагосьці, нешта пагражала, нараджалася ў сэрцы няўмольная любоў». Вторая называется «Война» — «пакрыўлены рог дома, акно, з якога, як сцяг, вырывалася фіранка, — відаць, па пакоях гуляла пройма — і двух сабак, якія пілі ваду пад дзіраваю рынай. Убаку трэці пёс, пужліва азіраючыся, капаў сабе ў зямлі нару». Третья посвящена любви: «Бязмежная роўнядзь вады, сусветны патоп, а над ёю юнак, што ўздымаў на руках непрытомную дзяўчыну. Вада ўсё прыбывала, і на твары юнака можна было чытаць: «Любая, дыхай, пакуль мае вусны не зніклі пад вадой».
А самая впечатляющая посвящена борьбе жизни и смерти:
«На новым палатне быў лес, светла-зялёная, пранізаная сонцам папараць. І ў ёй, бы ў зялёных аблоках, быццам зусім не дакранаючыся да зямлі, сутыкнуліся два магутныя кані, счапіліся ў апошняй стычцы два коннікі.
Гэта было зроблена з такою дзікай экспрэсіяй, з такім драматызмам, што міжвольна прыходзіла думка: адзін з іх, той, што ў чорным, нікуды не ўцячэ.
Гэта Ян Прыгожы дабіваў Балотнага Уладара».
Очень важен образ для Короткевича... В романе «Леаніды не вернуцца да зямлі» его альтер эго — поэт Гринкевич пишет о себе:"Таму, што не быў я спакойнай травой, / А быў удалым, Як Ян Прыгожы: / Ў стрэмя нагой ці аб пень галавой".
Жаль, что описанных мастером слова картин не существует — зато благодаря его мастерству мы можем их точно представить. А слова Короткевича спокоен веков будут вдохновлять художников.
Людмила РУБЛЕВСКАЯ
В повестке дня — утверждение концепции нацбезопасности и военной доктрины.
Финалистка проекта «Академия талантов» на ОНТ — о творчестве и жизни.
Почти тысяча двести человек соберутся, чтобы решать важнейшие вопросы развития страны.
