Глеб Отчик: «Мы можем предложить современный взгляд на жизнь»

Накануне съезда Белорусского союза художников с его председателем мы разговариваем о белорусском изобразительном искусстве и профессиональных заботах творцов.

— Насколько сложно всех охватить вниманием в такой немаленькой организации, где каждый член — творческая личность со своими принципами? 

— Действительно, Союз художников — это уникальная организация. Чем больше углубляешься в эту работу, тем больше понимаешь, что это тяжелая ноша, но тем больше и радость, когда получается что-то сделать для людей. Есть и желание, и возможности для этого — у Союза художников много имущества. И люди уникальны и талантливы, есть личности с тонкой душой, а есть и очень волевые. У них могут быть разные взгляды и вкусы, но все они составляют творческий потенциал страны. Поэтому важно найти баланс, чтобы каждый чувствовал заинтересованность быть в нашей организации. Мы никому не отказываем ни в материальной помощи, ни в транспорте при необходимости, ни в выставке, стремимся максимально поддержать — для нас важен каждый творец, независимо от того, каких эстетических принципов он придерживается. Мы предприняли определенные усилия для улучшения климата внутри организации. Сегодня, на мой взгляд, Белорусский союз художников хорошо сплочен.

— Союз художников — общественная организация. Но так или иначе она вписана в систему культуры страны, а государство — один из реальных заказчиков...

— Два года назад на 9 мая руководство Союза поехало в мастерскую к народному художнику Беларуси Леониду Щемелеву, чтобы поздравить его с праздником Победы. Он мне сказал тогда: «Надо дружить с государством, без этого ничего не получится». Действительно, сегодня взаимодействие Белорусского союза художников с государством постепенно возвращается к точке, когда она была на пике. Когда-то Петр Машеров был гостем художественных мастерских на Сурганова в Минске, посещал Дворец искусств. Тогда, благодаря его поддержке и мастерской для художников появилось и еще много чего. Модель, которая тогда сформировалась, имела плоды. Да, были разные времена, но сегодня мы на всех уровнях контактируем с представителями госструктур — с Министерством культуры, с МИД, с местными органами власти. Делаем значительный проект — приглашаем руководство страны. Могу привести в пример выставку, посвященную митрополиту Филарету, которую посетила Наталья Кочанова и много должностных лиц. Нас заметили: мы проводим за год около 500 мероприятий — от персональных выставок до международных. В три раза увеличилась интенсивность выставочной деятельности по сравнению с прошлым годом, несмотря на то, что есть определенные экономические обстоятельства. Как ни странно, но закрытие границ из-за пандемии поспособствовало тому, что аккумуляция творческой энергии пошла внутри страны.

— Есть ли проблемы, требующие решения внутри Союза?

— Программа, с которой я шел на съезд прошлый раз, имела в виду одно, но время и ситуация решили по-другому и внесли свои коррективы. Не была реализована международная часть в полной мере, хотя мы участвовали в Днях культуры в Татарстане, мероприятия с участием белорусских художников прошли в Казахстане — Дни культуры и «ART-EXPO». В Третьяковской галерее в рамках Дней культуры провели выставку, а сейчас готовим проект к 100-летию СССР. Многие проекты еще ждут завершения.

На самом деле есть и определенные проблемы. Мы анализируем состояние дел, потому что профессиональный союз в первую очередь нужен самим художникам. Посмотрели, в каком состоянии наши хранилища, фундаменты и крыши помещений — наше хозяйство нужно привести в порядок. 

Например, что важно для скульпторов — участок точечного литья, которого не было. Работа осуществлялась на почве коворкинга, и наши мастера (а это в Союзе не маленькая секция — человек 100) платили деньги за пользование. А почему мы не можем аккумулировать эти средства внутри своей организации? Или обработка камня — в свое время этот участок мы потеряли. А сейчас восстановили, потому что люди нуждаются в этом. Уже работают свои керамическая и графическая мастерские, ткацкий цех. Даже в непростое время пытаемся наращивать потенциал.

Сегодня наш скульптурный комбинат загружен работой, мы несколько лет выигрываем тендеры на российском рынке, так как осуществляем полностью весь цикл от лепки до реализации — литья и установки скульптуры.

Если посмотреть такие объекты, как Гродненский замок, то там работает 20 монументалистов. Делали коллекцию — так было задействовано 20 человек только живописцев. Музей «Хатынь» привлек около 30 человек из разных секций — текстиля, керамики, монументалистики, скульпторов. Пытаемся поступать максимально демократично по отношению к мастерам, задействовать в работе как можно больше человек. Художники это видят и ценят. Есть важный момент, что люди еще нуждаются в общении внутри своего сообщества. Одно дело выставки — на них ходят в основном участники соответствующих секций. Совсем другое — совместная работа.

— Есть ли пути взаимодействия художников разных секций внутри Союза?

— Конечно! На конкурсы, которые мы проводим, приглашаем участников различных секций, и действительно идет диалог. На выставки, которые организовываем в областях, собирается обычно микроавтобус художников, а не один председатель едет на торжественное открытие. Каждый раз собирается новая группа участников — таким образом идет максимально расширенный диалог. Есть коммуникация с областями: мы заметили, какие там есть пробелы и потихоньку заполняем. В регионах культурная жизнь не такая активная, как в Минске, поэтому мы сейчас стремимся заполнять и это пространство. В регионах публика, наверное, в большей степени нуждается в образовательных проектах. И у нас уже разработаны образовательные проекты, потому что сегодня этого не хватает нашему обществу, в большинстве оно существует обособленно от искусства. Например, у меня родственник занят в ИТ сфере, но он понемногу коллекционирует живопись. Но у него и дядя, и брат художники. А его коллеги в свободное время лучше пойдут в клуб. Поэтому очень важно с детства воспитывать любовь к искусству. 

У нас уже сняты ролики о художественных комбинатах, готовим непосредственно о Союзе художников. Мы намерены со следующего года образовательный проект внедрять в школы в виде классного часа. К тому же мы проводим День открытых дверей — по сути тоже образовательный проект. Раз в год открываются двери наших мастерских — и это вызвало невероятный интерес: словно пропуск в новый мир. Потому что каждая мастерская — маленькая келья, где художник исповедуется, и человек попадает в определенную ауру. Тем более, что все мастерские разные — у скульпторов они не такие, как у живописцев или керамистов...

— Кстати, раньше музеи активно закупали белорусское искусство. Как сейчас с этим? 

— В 2018-2019 годах вообще не было закупок. Последние три года мы активно работаем с Министерством культуры, которое идет нам навстречу, и в конце года происходит закупка, идет пополнение коллекции. Когда в прошлом году открылся музейный квартал в Минске, там проходила большая выставка белорусского искусства «Движение Земли», где были представлены работы от первых приобретений коллекции, наших народных художников вплоть до последней закупки. В каждой работе и классиков, и наших современников чувствуется преобразование белорусской земли и невероятная любовь к ней. И когда понимаешь, какие события здесь происходили, то видишь глубину. Сегодня, чтобы привить любовь к родной земле, достаточно школьников привезти на такую выставку, провести содержательную экскурсию. Я считаю большим достоянием то, что удалось собрать такую коллекцию под одной крышей, и эти работы находятся у нас в стране, где работали и продолжают работать художники. 

— А что насчет молодежи, которая больше склонна к экспериментам, но не всегда находит отклик дома и готова искать понимания где-то еще? 

— Это было во все времена, люди всегда искали какого-то нового счастья, достижения своих целей. Последние три года я много езжу по Республике, смотрю в окно и каждый раз думаю: наша страна такая красивая, что не надо нигде ничего искать. 

Сегодня мы делаем значительные шаги навстречу молодежи. За последние три года провели восемь молодежных пленэров, два — с Министерством культуры, в результате которых идет закупка произведений молодых авторов. Я преподаю в академии искусств, и студенты часто задают вопросы: «Как вступить в Союз художников? Как попасть к вам на пленэр?» Раньше студенты думали, что Союз художников — это место, где раздают мастерские. А сегодня они понимают, что это большая стартовая площадка. В прошлом полугодии мы приняли в Союз художников 48 человек, в этом — 31. При том, что последние три года происходил отток: Союз потерял 80 человек. А сейчас, несмотря на то, что уходят из жизни наши друзья старшего поколения, все равно наблюдается положительная динамика.

А у молодежи есть уникальная возможность: раз в три года проходит Триеннале концептуального искусства, где каждый может представить свою творческую концепцию и открыто о себе заявить. Плюс частные проекты, которые мы проводим совместно с банковской системой, как «Осенний салон». Это большая поддержка молодых художников, так как там они могут продать свои произведения.

— Не секрет, что в Беларуси довольно консервативная публика, и как молодым вписаться в эту действительность? 

— Есть практика шведских, финских коллег: там, даже если ты просто создаешь, тебя государство поддерживает финансово, — чтобы только человек не бросал творчество. В нашей стране иная ситуация. Потому что и молодой, и известный автор сам покупает материалы, краски — искусство дорогое занятие, независимо от того то ли это скульптура, то ли живопись либо графика. Художник платит аренду за свое рабочее место — за мастерскую. Хорошо, что у нас есть понижающий коэффициент, что спасает художников. Автор сам выставляется, везет работу на выставку, оформляет ее, сам печатает рекламу и т.д. Это человек, который четыре года отучился в художественном училище, потом шесть лет в Академии искусств. А, чтобы поступить в союз, нужно участие в 10 республиканских выставках — пять, десять, пятнадцать лет человек идет по этому пути. В результате, достигая пенсионного возраста, он оказывается социально незащищенным, потому что творческий стаж не приравнивается к трудовому. Это тот момент, который требует совершенствования, и мы над этим работаем.

— Чего, на ваш взгляд, не хватает нашей творческой элите, чтобы чувствовать востребованность и внимание к своей работе? 

— В год мы проводим 12 мероприятий только из фондов коллекции Союза художников. Год исторической памяти будем завершать выставкой из наших фондов — это фантастические работы, которые были закуплены у наших авторов. Но раньше у Министерства культуры были четкие задачи в отношении художников: с ними заключались договоры, вставали огромные полотна. Художник мог писать такую работу в течение года, а потом государство ее покупало. Эти полотна отражали определенный исторический период. Художника, который был задействован, поддерживали материально. Сейчас не хватает такого заказа от государства, потому что художнику нужно платить за мастерскую, он крутится сам, а часто это идет не на пользу искусству, потому что, кто платит, тот и заказывает музыку. Некоторые идут преподавать, а есть те, кто действительно ищет свой творческий стиль и путь. Им в первую очередь нужна поддержка от государства, как это было заложено в советской системе, с социальным заказом. Чтобы художники могли элементарно заработать на материалы, на краски, на оплату своей мастерской. Сегодня на выставках очень мало грандиозных полотен — их писать дорого. Нас не так много в стране — чуть более 1000 человек. Заботимся о том, чтобы создать механизм, при котором член Союза художников был бы более полезен и соответственно более защищен государством.

Если бы экономически ситуация позволяла, я бы подумал о том, чтобы компенсировать определенные расходы нашим художникам — детям войны, например, оплату мастерских, особенно в зимний период. И по достижении определенного возраста (может, 65 лет) ввести какие-то дотации в виде своеобразной пенсии от Союза художников. Но пока это только планы. И еще у нас была идея провести выставку-продажу с Китайской Народной Республикой. Они для старта предложили нам 500 произведений. Хотелось бы поддержать людей материально, чтобы они чувствовали, что у них за плечами есть организация, которая заинтересована, чтобы им было максимально комфортно.

И еще. Мы очень много последние два года говорим о патриотическом воспитании. Оно может происходить буквально вокруг нас. В то же советское время даже остановки оформлялись патриотической тематикой, делались панно, рельефы, плакаты. Определенная часть зданий выделялась под культурное оформление, и это пространство наполнялось правильными работами. Это про то, что даже не нужно искать и придумывать заказы, а достаточно создавать визуальный ряд в новых зданиях, где это возможно. Например, строится заправка — давайте скульптуру поставим. Если человек смотрит каждый день на панно в виде карты Беларуси во втором подъезде своего дома, или на панно с нашими историческими личностями в третьем, то в его подсознании будет закрепляться образ страны, в которой он живет, ее ценности. Этот может быть какой-то процент в рамках строек — небольшие деньги, но через 20 лет они дадут потрясающий эффект. 

— А вообще, есть ли, по вашему мнению, особенность белорусского изобразительного искусства? 

— Да, оно отличается от изобразительного искусства других славянских стран. Оно уникально с учетом нашего геополитического расположения: в нем есть что-то от Запада, а что-то от Востока, есть классические подходы к работе, то, что называется и определяется школой, развиваются и современные формы. То есть мы сегодня не потеряли то, что у нас было, и можем предложить современный взгляд на жизнь.

Лариса ТИМОШИК