Сергей Катьер: «Герои моих фильмов учат меня любить свою профессию»

Помните, как писал Экзюпери: «Зорко одно лишь сердце. Самого главного глазами не увидишь». Способность показать смыслы, обращая на себя взоры многочисленных зрителей, и найти отклик в их душах — под силу настоящим мастерам. Мой сегодняшний герой, считаю, как раз из таких. Режиссер, продюсер, телеведущий Сергей Катьер на телевидении и в кино работает 40 лет. На его творческом счету более 1500 программ и более 30 документальных кинолент, которые не только дают аудитории повод для новых знакомств и открытий на экране, но и позволяют смотреть на привычное с нового ракурса, находить глубину и почву для раздумий и вдохновения. О собственном пути в профессию, переоценке ценностей и о том, где чувствует себя по-настоящему дома, Сергей Катьер рассказал при встрече.

Показать зрителю уровень мастерства

— Сергей Галиевич, в День белорусского кино, 17 декабря, на телеканале «Беларусь 3» состоится премьера вашего фильма, посвященного видеооператору, фотохудожнику, писателю Анатолию Заболоцкому. Какая нас ждет история?

— Это не только моя премьера. Не буду раскрывать всех тайн, но скажу, что история нас ждет очень необычная. Фильм я начал снимать года два-три назад. Анатолий Заболоцкий почти ежегодно приезжал на Минскую международную книжную выставку-ярмарку, где презентовал свои фотоальбомы и книги. И как-то мне позвонили и попросили его поснимать. Я согласился, хотя и не знал, где потом пригодится тот материал, ведь о фильме не было еще речи и в программу взять его я не имел возможности. Параллельно как раз я работал над программой о народном художнике Беларуси Иване Миско. И на снимках с ним вдруг узнал, что он работает над скульптурным портретом Анатолия Заболоцкого. Плюс оказалось, что они еще и дружили в далекие 60-е годы, жили в одной квартире и их многое связывает. Поэтому Иван Миско решил сделать скульптурный портрет друга просто от чистого сердца. Мне это очень понравилось. Подумал тогда, что это может стать хорошим поводом для документального фильма. Начал потихоньку собирать материал о них обоих. Параллельно фактически работал над двумя фильмами. С Анатолием Дмитриевичем мы устраивали съемки в Музее кино, на киностудии, в павильонах. Хотя и были некоторые сложности, но нам удалось разговорить нашего героя. Так материала становилось все больше, а вот времени до выхода фильма оставалось все меньше. И я настолько углубился в материал, что уже казалось, будто не могу быть объективным и бесстрастным. Поэтому решил присоединить к проекту в качестве соавтора и режиссера своего товарища, коллегу Юрия Тимофеева, который тогда как раз был свободен от работы. Вместе с ним мы съездили к Заболоцкому в Москву. Хороший материал отсняли там, так как Анатолий Дмитриевич очень активен, переживает за ситуацию в мире, в стране, в кино. Он продолжает создавать иллюстрации к книгам, а также имеет большой фотоархив. Мы с ним съездили на Ваганьковское кладбище, где Заболоцкий рассказал об известных режиссерах, актерах, общественных деятелях, с кем он имел счастье быть знакомым и работать... И вот на завершающей стадии работы над фильмом мы поняли, что очень сложно решить, что из собранного материала войдет в картину, а от чего придется отказаться. Однако, я понимаю, задача документального кино — не рассказать биографию, а показать зрителю уровень операторского мастерства, который был в советском кино у таких профессионалов, как Заболоцкий. Нам хочется познакомить людей с человеком, который жив, продолжает свою деятельность и так много сделал для кино, в том числе и белорусского.

— Мне импонирует в ваших фильмах, насколько тактично вы подходите к раскрытию тем, героев и вместе с тем даете зрителю стимул стремиться узнавать еще больше после увиденного. Скажите, а чему вы учитесь у своих героев?

— Документальных фильмов у меня много и все они разные. В основном о деятелях кино, как белорусских, так и зарубежных. С самого начала я собирался поступать в ВГИК, работая на мотовелозаводе. Думал пойти на режиссуру, но сначала сделал попытку поступить в Белорусский театрально-художественный институт. Готовиться особо не было времени, выучил стихотворение, басню и пошел сдавать экзамены, перевелся на работы во вторую смену. Ни на что не надеялся, однако, к собственному удивлению, прошел. Это был только второй набор на режиссеров телевидения. Так и остался учиться в Минске. И нисколько о том не жалею. Учился, на трех работах работал, так как тогда уже был человеком семейным и имел детей. А вот когда пришел на телевидение, то сознательно выбрал отдел кинопрограмм. Был убежден, что, снимая программы о кино, ездя на съемочные площадки и общаясь с режиссерами, и сам научусь снимать фильмы. Так вот уже 40 лет работаю на телевидении, и у каждого человека постигаю мастерство создавать кино. И так и не знаю универсального рецепта, ведь каждый фильм требует нового подхода. Нельзя научиться мастерству у других — можно постичь его только на собственном опыте. Читать книги, смотреть чужие работы — хорошо для вдохновения и новых мыслей, выводов о себе и профессии. А вот познать ее можно только через практику. Хотя я лет 20 не подступался к кино, а только рассказывал о людях, которые создают его. Потом же созрел, чтобы и самому делать фильмы. Поэтому скажу так, что герои моих фильмов учат меня любить свою профессию.

Кино всегда снимается ради чего-то

— Ваш фильм «Возвращение» — история не только о военном летчике, но и о Родине, какова цена подвига, веры и насколько важно сохранить память о героях. Поэтому хочу спросить вас о современных реалиях. Как противостоять тому, что сегодня в некоторых странах разрушают памятники ВОВ и предпринимаются попытки переписать историю?

— То, что происходит сейчас на Западе с памятниками нашим воинам, освободившим Европу от «коричневой чумы», это трагическая история в их истории. Я понимаю, почему так происходит. Ушло поколение, которому по-настоящему память та была близкой и болела. А сейчас некоторые просто пользуются ситуацией. Все начинается с детства, но выросло поколение, которое не знает войны и которых она требует жертв, поэтому им и не больно. Памятники в парке для них — только молчаливые скульптуры. Однако есть те, кто воспитан по-другому и умеет ценить историю. Я человек старой закалки, который убежден, что нет ничего лучше мира.

— Одним из неотъемлемых элементов ваших фильмов является тема веры, православия, с помощью чего вы делаете важные акценты. Насколько это неслучайная история и чем такие ходы обусловлены?

— Я человек верующий, хотя и не воцерковленный, поэтому душа требует таких высказываний. Я убежден, что каждому все дается по вере и по тому, что он заслужил. Сам постоянно чувствую, как Бог ведет меня, и считываю его знаки. И, видимо, делаю что-то правильно, раз все еще живу, работаю и не теряю интереса ко всему. Плюс большое влияние на меня также оказали фестивали православного кино, где я чувствовал, насколько их содержание, люди близки моей внутренней сущности. Все это воспитывало меня и не могло не найти отражения в моих фильмах. Кино всегда снимается ради чего-то. Если ты хочешь нести мир, любовь, смыслы через своих героев, то хорошо. А критиковать кого-то, рыться в нарывах человечества — уже совсем для другого кино, и такой подход мне не близок. Я стремлюсь к тому, чтобы чувством любви и веры было проникнуто содержание моих фильмов. Безусловно, понимаю, что должен присутствовать и конфликт, драматургия. Но, даже замечая где-то темные стороны, нужно говорить о них с любовью. Или вообще лучше не пропускать то в мир через кино. Поэтому я пытаюсь в своих работах говорить о любви, творчестве, людях, которые делают большой вклад в духовное развитие общества, страны и самих себя. Другое мне неинтересно.

— Есть выражение «всему свое время». Если рассматривать в его контексте документальное кино, то важно успеть высказаться здесь и сейчас либо через определенное время, когда уже взвешено каждое слово?

— И то и другое имеет право на существование в документальном кино. Самое ценное в нем — не взгляд художника, а хроникальный материал, через который создатели фильма отражают время. То, что снимаешь здесь и сейчас, через сто лет будет иметь большую цену, чем все комментарии и режиссерские взгляды. Ведь только время расставляет все по своим местам и делает правильные акценты. Все, что я делаю, принадлежит Беларуси, независимо от того, как и кто оценивает мои фильмы и программы. Одна из моих миссий — поднять существующие у нас видеофонды и дать возможность зрителю упомянуть то, что было раньше.

Не смог бы состояться в другой стране

— «Самое дорогое — родные люди, а телевидение и документальное кино дают возможность делать то «от чего получаешь удовольствие» — ваши слова. Всегда ли так было и не жалеете, что, может, упустили что-то?

— Конечно, не без этого. Поэтому я и говорю всем о том, что нужно, несмотря на всю загруженность на работе, больше времени отдавать близким, детям, друзьям. Я, к сожалению, чаще был занят работой. Но, слава богу, мне жена всегда создавала надежный тыл дома, заботилась о семье и детях. Я не считаю, что нужно очень опекать детей, но нужно уделять достаточно внимания. Им нужен не контроль, а наша родительская любовь. Я же тогда стремился делать все, чтобы мои дети могли полноценно творчески развиваться, хотя и ловил себя на мысли, будто перевожу на педагогов, тренеров свое взаимодействие с сыном и дочерью. Но ничто не может заменить родительскую поддержку и мамину любовь.

— Как изменилось ваше восприятие жизни и творчества, когда не стало сына?

— Когда это произошло, то я закрыл свою программу «Время кино», так как больше не мог работать так интенсивно. Хотел вообще уйти с телевидения и изменить кардинально жизнь. Винил себя в том, что может из-за работы просмотрел сына. Но как раз работа и выручала тогда. Потребовалось время, чтобы принять ситуацию и научиться смотреть на нее философски. До конца с такой потерей невозможно смириться. Рана навсегда остается в твоем сердце. И я ежедневно молюсь за своего сына, за родителей и за близких друзей. Каждый день проживаю убыток. Но теперь я стал более внимателен к тем, кто жив, кто рядом.

— Татьяна Логинова в вашем фильме «Сонеты памяти...» говорит: «Если бы не было Рубинчика, то я не состоялась бы». А благодаря кому и чему состоялись в профессии вы?

— Я как раз недавно думал об этом. Считаю, что я произошел благодаря случаю, самому себе и моему педагогу Виктору Григорьевичу Карпилову. Он, видимо, не должен был брать меня на свой курс, потому что я был и переростком, и семейным человеком, и подготовлен не лучшим образом. Но он дал мне шанс. И я до сих пор как перед родителями, так и перед ним держу ответ за все, что делаю в профессии. Я, кстати, как-то узнал, почему Виктор Григорьевич взял меня, и был искренне удивлен. Оказывается, во времена Великой Отечественной войны во время эвакуации его семья оказалась в Ярославле, откуда я родом. Там им помогли люди. И вот, чтобы отдать им дань уважения и признательности, он счел своим долгом помочь мне изменить свою жизнь.

— Скажите, за годы в профессии, ездя в командировки, на фестивале, с каким чувством вы каждый раз возвращаетесь в Беларусь?

— Я приезжаю с ощущением, что вернулся домой. За пятьдесят лет, которые прожил в Беларуси, понимаю: именно здесь моя Родина и нигде больше я не хотел бы жить. Благодаря профессии, объездил фактически всю Россию и часто бываю в Ярославле, Санкт-Петербурге, Ростове-на-Дону, где живут мои родственники, и в Москве у меня есть друзья и знакомые, но долго нигде не могу задерживаться. Меня тянет домой. Здесь у меня все. Хотя по молодости считал себя космополитом. Думал, что могу жить где угодно — только была бы интересная работа и комфорт. А сегодня осознаю, что не смог бы состояться в другой стране, и за это благодарен родному телевидению и Беларуси.

Алена ДРЯПКО

Фото из архива Сергея КАТЬЕРА