За три года немецко-фашистской оккупации жители Узденского района испытали горе в полной мере. 18 населенных пунктов были полностью уничтожены. Жители 15 из них, которым посчастливилось не сгореть заживо, нашли в себе силы восстановить свои поселения. Несмотря на боль от потери близких им людей, они сумели продолжить там жизнь. Три деревни повторили судьбу Хатыни — Старина, Рудково и Островок навсегда исчезли с географической карты Беларуси. Но не из памяти людей.
Историю этих населенных пунктов исследуют ученики Дещанской средней школы Узденского района. Под руководством учительницы истории Лилии Жуковской дети изучают архивы, осуществляют поиск воспоминаний, которые еще при жизни оставили свидетели трагедий, разрабатывают виртуальные экскурсии по местам сожженных деревень и совершают реальные — чтобы навести порядок возле памятников, которые являются единственным напоминанием о том, что некогда здесь бурлила жизнь.
Рассказывая о сожженных деревнях своего района, школьники не могут обойти вниманием деревню Литавец. Сейчас этот клочок земли, на котором некогда располагался небольшой населенный пункт, а сейчас — большая братская могила, относится к Дзержинскому району. До 1939 года лесная деревня была частью Узденщины. Литавец находился на самой границе двух районов — буквально на линии, разделяющей их на географической карте Беларуси.
Трагедия в Литавце случилась, когда православные верующие отмечали большой праздник — Обрезание Господне. Думал ли тогда кто-то из местных жителей, что этот светлый день станет для них черным?! Уже нет тех, кто помнит те события, которые произошли здесь 14 января 1943 года. Разве только черные тополя, которые молчаливо шатаются в разные стороны — будто хотят о чем-то сказать, но не могут...
На начало 1941 года в Литавце проживало 227 жителей. Когда началась Великая Отечественная война, 12 мужчин призвали в Красную Армию. Еще десять человек в 1942 году пополнили ряды партизанских отрядов Никитина, 25-летия Октября, имени Ворошилова и отряда «Боевой».
Здешние места были облюбованы партизанами. Бои с нацистами, диверсии против них — народные мстители не прятались по лесам и не просили убежища у мирного населения. Местные жители по собственному желанию включались в борьбу с врагом. Кто не решался взять в руки оружие, тот помогал партизанам едой, одеждой. Такой сильный и надежный тыл, который обеспечивали народным мстителям местные жители, безусловно, влиял на боеспособность партизан. С лета 1942 года в Литавце дислоцировался отряд «Боевой» под командованием старшего лейтенанта Жаврида. 20 декабря 1942 года недалеко от деревни прошел бой, в котором погибли четыре немецких солдата и два партизана. В том бою народные мстители потеряли своего командира по фамилии Жаврид и командира диверсионной группы лейтенанта Михаила Запольского.
8 января 1943 года на территории Минского, Узденского и Дзержинского районов против партизан и мирного населения гитлеровцы предприняли карательную операцию «Якоб». Каратели планировали уничтожить партизанские отряды в Южном, Юго-Восточном и восточном направлениях от Минска, расправиться с населением партизанских зон. Для реализации своих зверских планов немцы даже не побоялись снять некоторые боевые подразделения с фронта. Конечно, не обошлось без батальонов СС, жандармерии и местных полицейских под командованием штурмбаннфюрера Рейнгольда Бредера. Всего против партизан и мирных граждан было направлено более 7200 человек!
— Морозным утром 14 января 1943 года немецкий обоз направлялся в сторону деревни Великая Уса Узденского района, — рассказывает учительница истории Дещанской средней школы Лилия Жуковская. — Когда немцы проезжали возле деревни Литавец, то услышали выстрел. Каратели решили, что это стреляют партизаны, и весь обоз направили в деревню. Они заходили в каждый дом в поисках народных мстителей. Расправа была бесчеловечной: людей заставляли становиться в цепочку, взявшись за руки. В каждого члена семьи пускали пулю. Затем поджигали их дома.
Целой гитлеровцы покинули только школу, не тронули и несколько домов. Вскоре не стало и их — через неделю в Литавец наведались полицейские и сожгли оставшиеся здания.
В то ужасное утро, когда каратели жгли деревню и убивали ее жителей, в доме семьи Колос играл соседский мальчик Александр Короневич. Когда сюда с преступной миссией ворвались немцы, он спрятался под печью — Саша один из немногих, кто в тот день остался в живых. Выжила и хозяйка дома. Пуля попала Александре Колос в челюсть. А поскольку в самый страшный момент в своей жизни вся семья держалась за руки, то и она упала вместе с другими. Гитлеровцы были уверены, что убили всех. Ночью женщина нашла приют в соседней деревне Самодуровщина.
Анне повезло остаться в живых. Она жила на окраине деревни. Как только каратели вошли в Литавец, вместе с двумя детьми смогла спрятаться в лесу. Только потому, что не были в тот ужасный день в доме, избежали фашистской расправы и сестры Бронислава и Мария Жуковские, Клавдия Васильевна Рускевич, Александра Трофимовна Трич, Майя Игнатьевна Рогатка, Виктория Александровна Ласкова, Надежда Игнатьевна Петровская.
Жертвами карателей стали 196 человек. Среди них — 58 детей. Не пожалели фашистские нелюди младенцев, которые тихо спали в колясках, видимо, представляли для них большую угрозу... Все 42 дома были превращены в пепел.
Володя Фурс, юный житель соседней деревни Александрово, после трагедии был в Литавце. Он видел в одном из домов обгоревшие трупы убитых деда и бабушки под коляской, в которой лежали мертвые маленькие дети. Старики, видимо, хотели собой закрыть малышей, однако это не спасло никого.
На третий день после того, как каратели жгли Литавец, на пепелище пришел и житель деревни Александрово Семен Шибко. Как он в качестве свидетеля рассказывал в 1947 году во время допроса органами внутренних дел, ходил специально посмотреть, что там осталось. По словам Семена Шибко, там были одни пепелища и ни одной живой души.
После войны деревня не восстановилась. На это были как минимум две причины. Во-первых, особо некому было ее отстраивать — выжили считанные люди, и то дети и женщины. Во-вторых, хотели ли они продолжать жизнь там, где потеряли самое дорогое, что у них было?!
В 1956-м на окраине Литавца появился небольшой памятник партизанам отряда «Боевой». Память жителей сожженной деревни и самого населенного пункта, который не возник из пепла, увековечили только через 43 года после трагедии — в 1986 году здесь был создан мемориальный комплекс «Литавец». Мемориал возводили громадой, в строительстве участвовали комсомольцы Дзержинского района. Торжественное открытие мемориала состоялось 5 июля 1987 года.
В центральной части бывшей деревни появился барельеф. На лесной поляне поставлен въездной знак, рядом — балки, поднятые над землей: они символизируют то, что осталось от дома, сожженного фашистами. На одной из балок — название деревни, на другой — надпись, рассказывающая о том, что здесь произошло в январе 1943 года. Символическая улица ведет к центру бывшей деревни — сейчас здесь барельеф, на котором отражена мирная жизнь сельчан. От слов, выбитых на нем, стынет кровь, замирает дыхание: «Ні жудасць не астудзіць, ні мароз зямлю, дзе крык жывы травой прарос. Агонь у напаміне, ва ўспаміне. Прыйдзі адчуць, што прысак тут не стыне».
— Вопросы «За что погубили мирных людей?», «Почему здесь повторилась Хатынь?» приобретают особую остроту на самих пепелищах, где стояли дома крестьян, — замечает Лилия Жуковская. — Перед каждым пропавшим домом установлен символический порог черного цвета и белые бревна фундамента жилища. Смотрится, как скамейка, но сесть на нее страшно. Стоишь рядом с ней и ясно представляешь ужас, который испытывали беззащитные люди перед смертью.
Узденскую деревню Старина каратели уничтожили также в начале января — только годом ранее, в 1942-м. Населенный пункт, состоявший всего из десятка дворов, был полностью сожжен вместе с ее 47 жителями морозным днем 2 января.
«Согнали немцы людей в один дом моего свекра Дедюли, — рассказывала в своих воспоминаниях Л. Дедюля. — Мужчин отделили, чтобы они гнали у Володьки живность, которую забрали у крестьян. Коров пригнали в гумно. Мужчин продержали до ночи. Потом их ставили под капель гумна и стреляли в затылок. Были среди них и отец с сыном, лежали они убитые, обняв друг друга. Женщин и детей выводили из дома и расстреливали. В семье моего мужа было 8 детей. Сестра мужа Мария Дедюля была убита первой. Только удалось спастись одной девочке, которая спряталась в подпечке. Убитых мужчин погрузили на воз и увезли туда, где лежали остальные. Убитые пролежали всю ночь. На следующий день гитлеровцы собрали их, положили ряд дров и ряд из людей – обливали их бензином, и они горели. Рассказывали, что у одной мертвой беременной вывалился из живота ребенок. Его тельце потом женщины завернули в тряпки, чтобы похоронить. Выкопали ему, сгребли людской прах и все, что осталось от взрослых убитых, закопали».
В 1975 году в память о мирных жителях на месте бывшей деревни был установлен обелиск. С течением времени в соседних Володьках появилась улица имени деревни Старина — так благодарные потомки сохранили память населенного пункта, которого нет на современных картах. Однако фактически деревня продолжает жить — соседние Володьки так разрослись, что заняли территорию бывшей Старины. Кладбище сожженной деревни и ее жителей, которые еще несколько лет располагались на пустыре, сейчас практически со всех сторон окружено новостройками. Жизнь продолжается.
Современное население этой территории с уважением относится к прошлому своего края. Трагическая судьба деревни Старина настолько взволновала местного жителя Вадима Лойко, что тот решил обновить скромный поврежденный временем памятник, благоустроить это памятное место. В результате в 2020 году в знак памяти и скорби о безвинно погибших здесь были установлены большой валун, колокольня, высажена аллея деревьев.
Организатору мемориала, почетному гражданину Узденщины Вадиму Лойко — уже за 80. До сих пор он помнит свидетеля трагедии в деревне Старина. «Очень мало документов о самой деревне и тех событиях, — обращает внимание он. — Помню пожилую женщину, которая смогла уцелеть, звали ее Елена Мацкевич. Она приходила к стеле по праздникам, рассказывала нам о 2 января 1942 года. Лет пятнадцать Елены Васильевны нет с нами, из живых некому напомнить о событиях войны. Но зато есть это место».
Вадим Лойко признается: камень этот установил по велению сердца. «Приходишь сюда и замираешь, камень словно нашептывает: «Такого не должно повториться никогда!», — говорит он. — Пусть мы и не воевали, но жили впроголодь в послевоенное время, а всю крестьянскую работу знали с малых лет. Молодежи важно передать память, чтобы знали цену победы народа над фашизмом. Потери мирного населения во время карательных операций были огромные. Заплачена наивысшая цена за то, чтобы мы сейчас могли жить, работать, растить детей и внуков, слушать пение птиц».
На огромном валуне — надпись, свидетельствующая о том, что этот знак установлен в память о 47 жителях деревни Старина, которые фашистскими карателями были заживо сожжены 2 января 1942 года. Каждое 9 Мая, чтобы почтить память уничтоженной деревни, здесь собираются местные жители: и старые, и малые. Не бывает в этот день безлюдно и на кладбище в Володьках, где захоронены останки сожженных жителей Старины, — об этом в свое время позаботились неравнодушные люди. Неравнодушные современники заботятся о том, чтобы память о жертвах бесчеловечного поступка карателей продолжала жить и в последующих поколениях.
В небольшой деревне Рудково, что в 50 километрах от Минска, жили трудолюбивые люди. Детей растили, выращивали хлеб, мечтали о лучшей жизни. Когда началась Великая Отечественная война, рудковцы продолжали жить одной семьей.
— Этот уголок превратился в партизанский край, — рассказывает Лилия Жуковская. — В лесу, недалеко от деревни, базировался отряд, а потом бригада «Буревестник» под командованием Героя Советского Союза Михаила Глебовича Мармулева. Когда фашистские оккупанты въезжали в эти места, были частые стычки с партизанами.
До местных жителей начали доходить сведения, что немцы жгут деревни вместе с людьми. Но они не думали, что и их ждет такая же судьба. Произошло это в конце 1942 года. Рядом с деревней куда-то ехали каратели. По дороге они встретили вооруженных лыжников в маскировочных халатах — говорили, что это советские разведчики с фронта. Начался жестокий бой, в котором победа была не на стороне фашистов. Никто из них не выжил, кроме одного немецкого офицера, которого сильно ранили.
Рудковцы дали ему убежище, неделю лечили. И если через некоторое время каратели приехали в деревню, чтобы отомстить за своих убитых, то за местных жителей вступился этот офицер. Это спасло людей от гибели. Фашисты забрали раненого немца с собой и поехали с награбленным у крестьян добром, оставив их живыми.
Все время жители деревни — а это в основном были дети, старики и женщины – жили в страхе и ожидании, что они вернутся. Так и вышло. В марте 1943 года гитлеровцы ворвались в деревню и устроили ужасную расправу — всех 27 жителей согнали в сарай и расстреляли. Затем сожгли 11 дворов. Через несколько дней останки рудковцев (свидетели говорили, что это был пепел) похоронили на тепленском кладбище в братской могиле.
После войны Рудково не возродилось — никогда больше на руинах не появилось ни одного дома. Немногие оставшиеся в живых рудковцы поселились в соседних деревнях. В память о поселении и его безвинно убитых жителях в 1970-х годах на месте бывшей деревни поставили памятник. Один только он, расположенный у дороги, где начиналась деревня, сегодня напоминает о Рудково и ее жителях.
Позже каратели также уничтожили огнем и окрестные деревни: Теплень, Колодино, Кашканы и др. К счастью, многим людям из этих деревень удалось выжить.
О еще одной узденской сестре Хатыни — деревне Островок — мы рассказывали в номере от 29 октября 2022 года (публикация «Раздетые, голодные, но живые...»). Не лишним будет обратиться к этой и остальным публикациям нашей рубрики (кстати, на сайте zvіazda.by все материалы помещены под узнаваемым логотипом), чтобы еще раз убедиться в том, как настрадались-натерпелись в ту войну белорусы.
Вероника КАНЮТА
Фото автора и из архива Лилии ЖУКОВСКОЙ
Узденский район
Проект создан при финансовой поддержке в соответствии с Указом Президента № 131 от 31 марта 2022 года.
Идентичность через наследство.
Василевские такие: на Земле и в космосе лихие!
Беларусь — в тройке лидеров по заболеваемости.
