Есть журналистские задания, во время выполнения которых на глаза наворачиваются слезы. Это — из их числа. В приюте, который я посетила на днях, деткам созданы все условия для комфортной жизни. Чистое постельное белье, красивая одежда, вкусная и теплая еда, много игрушек в игровой комнате, современный компьютерный класс... Но, когда присматриваешься, в глазах ребят, находящихся между домом и детским домом, читаются неподдельные грусть и уныние... Попали они сюда не от хорошей жизни. Как ни парадоксально, все хотят к маме, какая бы она ни была...
Приехала я в социально-педагогический центр Московского района Минска во второй половине дня. Как раз в это время старшие дети вернулись из школы и вместе с воспитателем клеили коллажи на тему здорового образа жизни. Дошкольники же этажом ниже строили башни из кубиков и складывали пазлы. На момент моего прихода в приюте находилось 18 ребят. Всех их объединяет тяжелая психическая травма, нанесенная самыми близкими людьми на свете...
— Вот Нина у нас дольше всех здесь. Домой, наверное, хочешь? — спрашивает Татьяна Петровна Изотова, директор учреждения и государственный опекун.
— Нет, — качает головой десятиклассница. — Я останусь здесь навсегда.
— Ну, тогда тебе надо закончить педуниверситет и прийти сюда работать.
— По льготам она проходит в педкласс, — вступает в разговор воспитательница. — Все реально, было бы желание.
— А вот это Макар, он буквально неделю у нас. Как ты адаптировался, нормально? (Девятиклассник кивает головой.) Расскажи, почему ты здесь?
— «Накосячили» родители...
— Мама еще не приходила?..
— Пока нет. Ну, у нее же работа. Она до 21.00 работает...
Уже потом, когда мы вышли из класса, директор приюта рассказала мне во всех подробностях истории своих воспитанников. Вот у Макара, например, есть еще младшие братик и сестренка. Их мама уже однажды лишалась родительских прав. Дети были у бабушки на попечении. Потом мать восстановилась в правах, и братики с сестренкой вернулись домой. Но вскоре женщина снова запила — заиграла... Дети в очередной раз оказались в приюте...
— Не от хорошей жизни они здесь. Но до последнего оправдывают своих родителей. Если к ним, чтобы проверить условия проживания, приходят учителя из школы, могут сказать, что мамы дома нет, она вышла в магазин за продуктами. Или у нее украли кошелек, поэтому сейчас нет денег на ремонт. Многие дети переносят вину на себя. Мол, я пропускал уроки, плохо учился, поэтому учителя стали ходить к маме. Это я виноват, что ее наказали, что меня отобрали... У наших воспитанников много проблем, в том числе и с самооценкой, поэтому с детьми с первых дней работает педагог-психолог.
Неопределенность — самое трудное для них. Вот Нина, например, полгода назад попала в приют вместе со своими двумя сестренками. Их мама дважды выходила замуж, поэтому у девочек разные папы. Буквально на днях был суд. Маму, которая злоупотребляет алкоголем, лишили родительских прав. Отчим Нины своих дочерей сразу забрал к себе. Нина до последнего надеялась, что он и ее заберет вместе с сестренками. В суде она сказала, что, поскольку ее мечта не осуществилась, хотела бы, чтобы ее тоже забрал родной папа. Тот живет в деревне вместе со своей матерью и старшей дочерью. На первом судебном заседании мужчина сказал, что заберет Нину. Но уже на втором заседании при всех заявил, что не готов. Самое интересное, что после суда этот папа подошел к дочери, как будто ничего никакого, обнял ее и сказал: «Ну, прощай, Нинусь». Такое ощущение, что он даже не понимал, что в этот момент творилось в душе ребенка от такого поведения взрослых. Девочка чувствует себя вообще никому ненужной...
Дети, находящиеся в приюте, не имеют статуса сироты. Они временно отобраны у родителей. Последним дается шанс на реабилитацию, чтобы остановиться и задуматься над своей жизнью. Правда, пользуются им, к сожалению, далеко не все мамы и папы.
— Если родители хотят вернуть детей, это видно с первого дня. Часто же мамы приходят через месяц и начинают рассказывать, как они любят своих кровиночек... За 16 лет, что возглавляю приют, Я научилась требовательно относиться к родителям, меня не проведешь сказками о «завтра» или «не было такого». Полагаю только по конкретным поступкам.
— Каковы причины отъема детей у родителей?
— Иногда в приют попадают братики и сестрички, родители которых — наркоманы. Никогда не забуду, как несколько лет назад забирали у наркозависимых мамы и папы четверых детей-погодок. О том, что там было в квартире, не рассказать. Ободранные обои, разбитые двери в комнате... Мы не могли найти, во что одеть тех детей. Они ходили по квартире голенькие или в памперсе, который был настолько полон, что таскался по полу. Сложилось ощущение, что дети никогда не были на улице. Хотя старшим было по 3-4 годика, они совсем не разговаривали, будто Маугли. Жевательный рефлекс у них был на уровне бутылочки. В приюте они очень быстро адаптировались и заговорили. И потом их забрала под опеку бабушка. Как только к нам поступает ребенок, мы сразу изучаем все родственные связи. Ведь иногда родители скрывают, что у них забрали детей, даже от бабушек и дедушек, когда те живут в деревне. На сегодня у нас около 140 опекунских семей. Я всегда радуюсь, когда у деток находятся близкие родственники, которые могли бы и хотели о них позаботиться.
Еще одна, довольно редкая, причина отъема детей — это когда родители не могут выполнять родительские обязанности по своим умственным способностям.
— У нас сейчас один такой мальчик есть. Его мама сама сирота. Получила социальную квартиру. Вышла замуж. Согласно заключению врачебно-консультативной комиссии, родители не в состоянии выполнять свои обязанности. Они не понимают, ни как воспитывать детей, ни какое питание нужно им в соответствии с их возрастом, ни как сделать ремонт в квартире (живут в голых бетонных стенах). А детей трое. Трехлетний Ростик пока находится в нашем приюте. Двое меньших находятся в Доме ребенка.
Но это единичные случаи. Основная причина, почему дети попадают в приют, конечно, — пьянство родителей. Татьяна Изотова призналась, что сам процесс отъема, когда практически силой отрываешь малыша в слезах от матери, которая едва держится на ногах, выдержать сложно. «С годами же вырабатывается иммунитет, мы просто понимаем, что для ребенка так будет лучше».
— К нам попадают в основном из тех семей, где на первом месте — алкоголь. Горе — родители нигде не работают, живут за счет денег, которые государство выплачивает на детей. Последние же страдают... Мальчики и девочки живут у нас максимум шесть месяцев. Если мы видим, что родители даже и не пытаются что-то сделать, чтобы вернуть ребенка, подаем иск в суд на лишение их родительских прав. Когда решение суда вступает в силу, ищем им замещающие семьи. В течение последних 15 лет мы не помещаем детей из приюта в интернатные учреждения. У нас в Московском районе 17 детских домов семейного типа и семь приемных семей, всегда находится место там. Но наилучший вариант — это опека. Как правило, ее оформляют бабушки, дедушки, дяди или тети детей, оставшихся «сиротами» при живых родителях.
— Но знаю случаи, когда горе-родители одумываются и исправляются...
— Каждому такому случаю мы радуемся вместе с детками. В частности, у нас сейчас живет мальчик. Его мама сделала в квартире ремонт. Сожителя, который содействовал распитию спиртных напитков, выгнала. Поэтому мы планируем в ближайшее время вернуть Сашу маме. Я не сказала бы, что эта женщина была сильной пьяницей, она и работала (хотя зарабатывала и немного). Но когда они с сожителем запивали, то холодильник был пустой. А когда мальчик заболел, даже денег на лекарства не было.
Мама Бориса тоже не сильно пьет. В целом же причиной отъема ребенка стало то, что мальчик целый год не ходил в школу. Она никак не могла или не хотела на это повлиять. А потом Борис украл электросамокат... Сейчас мальчик ходит в 8 класс. Сначала было сложно, но постепенно привык, раззнакомился, нашел друзей, и поведение у него на уроках неплохое. Мама же осознала свою ошибку, постоянно приходит его проведывать и все делает для того, чтобы сына забрать.
По статистике, 40 процентов детей возвращается в биологическую семью.
— Но, к сожалению, из этих 40 процентов, наверное, процентов 15 детей попадают к нам снова... Помните, когда заходили в игровую комнату, видели двух братиков, трех и шести лет. Они такие самостоятельные, очень переживают за свою маму. Перед Новым годом ей поставили условие: либо она проходит курс лечения, либо у нее забирают детей. Женщина три недели лежала в больнице. Дети все это время жили в приюте. Как раз был Новый год. Им надарили столько подарков, что, когда мама приехала их забирать, я шутила, мол, вам нужно самосвал вызывать, чтобы их вывезти. И, что думаете, не прошло и месяца, как она снова запила. Дети снова оказались в приюте, но уже по постановлению комиссии по делам несовершеннолетних... Но недавно женщина закодировалась, приходит проведывать мальчиков каждый день. Но алкоголизм — коварная болезнь, нужно огромная сила воли, чтобы с ней справиться. А они еще живут в коммунальной квартире, там общая кухня на три семьи, и все — пьяницы. Как мальчикам жить в такой атмосфере?.. Вместе с тем сегодня оснований, чтобы не возвращать детей маме, нет. Я постоянно стараюсь цепляться за любую возможность, чтобы только сохранить семью для ребенка.
Сегодня в Московском районе столицы 405 детей состоят на учете как те, кто находится в социально опасном положении. Работники приюта стараются как можно раньше выявлять неблагоприятные семьи и временно изолировать малышей. Во-первых, потому что маленькие дети, в отличие от подростков, легче адаптируются к новым условиям, для них проще найти замещающую семью. Позднее обнаружение плохое еще и тем, что дети, которым 15+, к сожалению, иногда становятся копией своих горе-родителей. И тогда помочь им встать на правильный путь очень сложно... Да и у родителей, пока молодые, больше шансов вовремя одуматься и выкарабкаться из «трясины». Ведь, как известно, зависимость от алкоголя со временем только усиливается...
...Когда я выходила из приюта, на первом этаже встретила смуглую Марьяну с большим белым бантом, которую пришла проведать мама. Девочка меня не заметила, так как сидела, уставившись в мобильный. Ее же довольно молодая мама находилась как будто рядом, но смотрела куда-то вдаль... Весь вечер мне не давал покоя тот далекий взор «А также полны надежды слова шестилетнего Даника: «Хочу домой и чтобы мама быстрее поправилась...» Как же хочется, чтобы она услышала...
Надежда ДРИНДРОЖИК
Фото носит иллюстративный характер
P. S. Имена детей изменены по этическим соображениям
«Пока у нас такой сильный лидер, все у нас будет хорошо!».
Впечатления тех, кто наблюдал за торжеством в регионах.
Оно не является населенным пунктом.
