Мусорина: «Хотелось бы участвовать в чем-то великом»

Первый сезон в Национальном академическом Большом театре Беларуси у молодой артистки балета Елизаветы Мусориной выдался насыщенным. Прошлым летом девушка закончила Минскую хореографическую гимназию-колледж и была зачислена в трупу театра. Но те, кто интересуются балетом, знают: чтобы юная артистка была готова провести на сцене весь спектакль в сольной партии, приходится годами оттачивать технику, танцевать в кордебалете. Но случилась редкая ситуация: первая премьера с Елизаветой в главной партии произошла уже спустя несколько месяцев работы в театре…

— Для многих Ваше назначение на роль Жизель было неожиданностью…

— Это было неожиданностью и для меня. Ведь я только закончила школу. К нам на урок приходил Игорь Павлович Колб (постановщик спектакля и главный балетмейстер Большого театра Беларуси). Они с моим педагогами Ольгой Александровной Лаппо много переглядывались, разговаривали, но я даже не подозревала, о чем. Ольга Александровна после сказала: «Нужно репетировать партию Жизели». Зачем? Уже конец года, отчетный концерт прошел, экзамены сданы. Но она настаивала. И вдруг меня стали вызывать в театр -- у нас была съемка для афиши «Жизели». И когда начались репетиции в театре уже в конце июня, я все равно не воспринимала это серьезно, до последнего не верила, что буду танцевать. А в начале нового сезона, уже при выходе на работу, мы стали активно репетировать, и меня начали выпускать на оркестровые прогоны и сценические репетиции. Конечно, это было сложно, мой партнер Артем Баньковский намучился со мной: я же не опытная, еще ничего не умела. Со мной нужно было по 100 раз повторять все поддержки. Но он с пониманием ко всему относился. В итоге мы сделали это. Сейчас я получаю огромное удовольствие от того, что танцую Жизель. Каждый спектакль – это что-то новое. Мы постоянно что-то меняем, добавляем, образ раскрывается по-новому. А образ сложный. У каждой исполнительницы своя Жизель. У кого-то это озорная деревенская девушка, немного легкомысленная. У кого-то юная мечтательница. Нужно найти свою Жизель.

— А как вы искали?

— Я посмотрела много записей, читала информацию по балету и либретто. Думала, какой может быть Жизель, чтобы это совпадало с моим внутренним миром. Искала в себе какие-то черты характера или моменты, которые могу добавить в образ. И находила. Вдохновлялась старыми записями легендарной Галины Улановой. Она мне очень нравится. Мне нравится и Диана Вишнева в каких-то моментах. Смотрела и европейских балерин. Не хотела копировать кого-то. Но опираясь на уже существующие работы, можно лучше понять, чего хочешь ты. В этом очень помогли советы Людмилы Генриховны Бржозовской. Она предлагала какие-то движения, позы, смотрела, что мне идет. Но давала и пространство для фантазии. А если видела, что у меня хорошо получается, то закрепляла и оставляла в партии. Мне нравится с ней работать, потому что она очень творческий человек. Однажды она принесла набросок -- нарисовала меня в сцене сумасшествия, когда Жизель отрывает лепестки ромашки, которой нет. Когда я увидела рисунок, у меня мурашки по коже пошли…  

— Это классическая хореография, что от себя может привнести артистка в образ?

— Скорее, драму. И какие-то жесты. Та же походка балерины может очень влиять на настроение. Может быть легкий бег, а могут быть тяжелые, вялые шаги. В первом акте «Жизели» сначала у нее легкий бег и прыжки. А по мере того, как ухудшается ее психическое и сердечное состояние, шаги становится более вязкими. Даже так можно передать характер. Через какие-то жесты, положение корпуса, рук – каждая балерина это делает по-своему. Мне очень нравится, как Люда Хитрова танцует «Жизель» -- у нее другие позиции в ногах и руках. Есть моменты, в которых у нас разные поддержки. И это замечательно, что каждый может привнести что-то свое в образ. Конечно, канва для всех одна, хореография не меняется. Но какие-то «вольности перевода» допускаются. Очень благодарна Люде Хитровой за поддержку в первые месяцы работы. У нас сложились теплые отношения. Ее подсказки я всегда воспринимаю с повышенным вниманием.

— Какие вы испытывали эмоции, когда, вам доверили сольную партию, которую люди иногда годами зарабатывают, пройдя через кордебалет?

— Это большая ответственность. Боялась, что не оправдаю доверие. Но ко мне очень трепетно относились. Не ставили в кордебалетные номера, хотя мне очень хотелось. Помню, как я сама попросила в «Коньке-горбунке» танцевать птиц, и получила такой кайф!.. Думаю, для любого артиста, особенно молодого, полезно постоять в кордебалете, закрепить ноги, корпус. Из-за того, что у меня не было этого этапа (я с боку стояла, все учила, ходила на все репетиции), мне не хватало крепости в ногах. Как сейчас мне говорят, в меня особо никто не верил – мои первые репетиции были при всех. Наверное,  все думали: «Зачем ее выпустили? Рано…» Я старалась не присутствовать при обсуждениях, абстрагировалась от негатива, это помогло. Конечно, было страшно: огромная сцена, новые люди вокруг. Но что оставалось делать? Только работать. Я и сейчас придерживаюсь этого принципа. Как я могу повлиять на ситуацию? Разве что могу больше работать над собой.

— Тем, кто с детства занимается балетом, не привыкать. Долго ли вы учились балету?

— У меня не было начального обучения балетом в принципе. Начинала заниматься балетом в студии, еще в Одессе, но это было непрофессионально. Один год занималась в Одесском училище искусств и культуры, прежде чем приехала в Минск. Родители решили, что я должна учиться балету профессионально, а здесь для этого есть все условия. Моя мама артистка балета, для нее было важно, у каких педагогов я буду заниматься. А здесь работали педагоги из Перми, где в свое время училась мама и моя старшая сеатра -- Клара Николаевна Малышева, Нина Николаевна Дьяченко (она преподавала нам народный характерный танец). И я очень рада, что попала к Ольге Александровне Лаппо. Она нас муштровала, но на самом деле воспитывала не только в балете, но и в жизни. Большая честь, что мне доверили танцевать спектакль, приуроченный к ее юбилею.

— Как вас приняли в театре? Чувствовали ли опеку как молодая солистка?

— Сложно сказать, была ли какая-то опека: в первые месяцы работы я существовала как будто в своем мире. Мне кажется, что меня очень жалели, чтобы я не сломалась. Потому что на первом году работы танцевать «Жизель» очень тяжело. Нужна выносливость. И психологически это тяжелый спектакль, после него нужно еще день морально отходить. Очень помогали мои однокурсницы, которые тоже пришли сюда, но они находились в других гримерках, а я одна оказалась в гримерке с солистками. Первое время было сложно, потому что у них уже была сформировавшаяся компания, они старше. Но постепенно у нас сложились приятельские отношения. Мы дружим, играем в настольные игры. Стараюсь поддерживать со всеми ровные отношения. Близкие друзья в театре тоже появились.

— Есть ли разница, когда приходится танцевать один и тот же балет с разными партнерами?

— «Жизель» я сначала танцевала с Артемом Баньковским. Он меня ввел в этот балет. Второй и последующие спектакли танцевала с Константином Белохвостиком. С Артемом  было сложнее: он преподавал у нас «дуэт» на первом курсе, фактически он мой педагог. Он очень старался, чтобы мне было комфортно. Но я первое время чувствовала себя скованно. С Костей сразу было комфортно, удобно. Не было такого душевного волнения. А недавно Людмила Генриховна сказала, что мы уже станцованные как Альберт и Жизель, чувствуем друг друга. И в «Дон Кихоте» мне случалось танцевать с разными партнерами, это были разные ощущения. Но в балете очень важно уметь чувствовать любого партнера.

— Вы заняты только в классических балетах?

— В современные – в «Анну Каренину» -- меня не ставят. В спектакли Валентина Николаевича тоже. Хотя очень хочется – это совсем другая пластика, что очень интересно. На втором курсе и на выпуске я танцевала Адажио из «Спартака». Конечно, хотела бы участвовать и в спектаклях. Когда смотрю «Спартак» или «Сотворение мира», покоряет сам дух этих балетов. Наслаждаюсь. Хотелось бы участвовать в чем-то великом. Надеюсь, когда-нибудь это случится.

С Валентином Николаевичем Елизарьевым мы контактировали, когда шла подготовка балета «Дон Кихот». Он очень много говорил мне про образ, какой хочет видеть уличную танцовщицу Мерседес. У меня никак не получалось добиться того, что нужно ему. Сначала легче давался первый акт, потом случилось наоборот. И я себя почувствовала Мерседес. Надеюсь, он более-менее мной доволен. Я до последнего не знала, что буду танцевать премьеру. Однажды на репетиции у нас собралось 5 исполнительниц Мерседес! Можно было выбрать любую. Большое счастье, что мне доверили танцевать и генеральный прогон, и премьеру. На втором спектакле чувствовала себя гораздо увереннее, чем на первом.

— Артисты балета всегда выглядят красиво, но публике в зале не нужно знать про боль и травмы, которые случаются. Вы готовы в этой профессии ко всему?

— Да. Но я стараюсь не думать о том, что есть опасности, что могут случаться травмы. Смотрю на девочек, которые восстанавливаются после травм, восхищаюсь их силой воли, желанием вернуться на сцену. Ведь это еще и моральная травма, когда ты не можешь заниматься любимым делом. У меня серьезных травм еще не было. Но я не представляю себя без работы. Понимаю, что нужно контролировать себя во время тренировок и репетиций, чтобы избежать неприятных неожиданностей.

— Контролировать себя приходится и в питании? Когда смотришь на девушек в балете, есть полное ощущение, что они питаются святым духом…

— На самом деле балеринам можно есть все, все дело в количестве. Артисты балета – люди искусства, но нагрузки у нас как у спортсменов. Поэтому нужен нормальный рацион, чтобы давал энергию. Даже сладкое можно себе позволить в небольших количествах. Недавно я, например, готовила меренговый рулет. Люблю фрукты. На самом деле, когда много работаешь, сладкого  не очень хочется. Вообще часто есть хочется просто от безделья, а когда все время занят, то про еду даже не думаешь.

— Остается ли время для чисто человеческих интересов?

— Конечно. Нужно переключаться, отдыхать. Если круглосуточно быть с головой в театре, то силы могут иссякнуть. Люблю читать – в перерывах между репетициями хорошая книга бывает очень кстати. С удовольствием смотрю кино, но не люблю бессмысленные фильмы.

— Стал ли Минск для вас близким?

— Когда я приехала в Минск, первый год видела только Фрунзенский район, то, что возле станции метро «Спортивная», где находится хореографический колледж. А на втором курсе уже немного расслабилась, появилась возможность гулять по выходным. Поняла, что в этом городе есть контраст. Есть часть  историческая, есть районы яркие, современные. Очень нравится парк Дрозды. Интересный район Октябрьской. Центр, старый город -- люблю маленькие улочки, переходы. Люблю доходить от театра до набережной и Острова Слез. Я полюбила Минск. Хочу работать в этом театре и понимаю: мне есть куда расти.

Лариса ТИМОШИК