Он из поколения тех людей, чья молодость пришлась на конец 40-х годов прошлого века. Война заставила их быстро повзрослеть, взять на себя ответственность за судьбу оставшихся без кормильцев семей, а кого-то — стать героем. Михаил Титов из их числа. Юному партизану и красноармейцу приходилось не раз смотреть смерти в лицо. Но судьба была к нему благосклонна.
Первый день войны совпал с первым рабочим днем 14-летнего Михаила. Чтобы внук лето не проводил напрасно, дед Порфирий включил его в бригаду по разметке Днепра. День был тихий и теплый, вспоминает ветеран. Сначала они на пароходе спустились по Днепру до Буйнича. И оттуда начали ставить столбики в направлении Дашковки.
Работали до вечера, а потом отправились пешком домой. Для молодых ног пара километров — не расстояние. Пришли — и не узнали своей деревни. Возле сельсовета стоят большие машины, в них сидят мужчины, песни поют, гармонь играет. Женщины кричат: война...
К приходу в поселок немцев семья Михаила подготовилась заранее. Дядя Виллиан, воевавший еще в Гражданскую войну, предусмотрительно призвал родню строить укрытие от снарядов. Они выкопали неподалеку от дома большую яму, сверху заложили ее крепкими досками и засыпали землей. Когда начался обстрел, в этот блиндаж побежали прятаться не только родственники Михаила, но и односельчане. Людей набилось, как селедок в бочку. Любопытный Миша, как только закончилась стрельба, побежал смотреть воронки от снарядов. Выбежал, а тут опять обстрел. Он сразу же вспомнил слова своего мудрого дяди-фронтовика о том, что снаряд в одну и ту же воронку дважды не попадает. Только распластался в ямке, как услышал, что над ним пролетел снаряд и разорвался где-то на территории их усадьбы. Когда все утихло, парень вернулся обратно.
— Боев на территории Дашковки практически не было, — рассказывает собеседник. — Когда пришли немцы, они из числа местных выбрали тех, кто будет поддерживать в деревне немецкий порядок. Это так называемое руководство сразу же донесло немцам, что ранней осенью в деревню вернулись с фронта зятья деда Порфирия — Митрофан и Степан. Обоих арестовали и повели в комендатуру. Дед Порфирий, который до революции имел возможность научиться немецкому языку, побежал освобождать ребят. Убедил немцев, что его зятья и близко не коммунисты, что они бедняки и обычные труженики. Их отпустили. Но среди односельчан нашелся человек, который доложил оккупантам, что и дед, и его зятья — не те, за кого себя выдают. Они, мол, ярые коммунисты, зятья вообще грамотные, работали руководителями. И немцы вернулись за ними снова. Митрофану хватило ума спрятаться в картофельнике, где он пролежал до того момента, пока немцы не уехали из деревни, а вот деда Порфирия и Степана забрали и расстреляли.
Партизаном юный Михаил стал в 1943 году, благодаря тому самому Митрофану, которому посчастливилось избежать расстрела. Мужчина был связан с могилевским подпольем, возглавлял контрразведку Павловского партизанского отряда. Немцы не приветствовали переезды жителей на оккупированных ими территориях. Но Митрофан имел связи с подпольщиками, работавшими у немцев, и ему удалось взять разрешение на выезд семьи и малолетних племянников из Дашковки. В дороге их родственный обоз, следовавший в сторону Могилева, изменил маршрут и направился в партизанскую зону за станцию Друть.
На заявление Миши взять его в партизаны то ли в шутку, то ли серьезно дядя сказал: без оружия они никого не принимают. И подросток решил заслужить это право. Подговорил товарища вернуться в Дашковку и забрать спрятанное им в роще оружие — винтовку и автомат, которые он нашел на месте боев.
Но спецоперация не получилась. Как только ребята добрались до станции Друть, столкнулись с конным разъездом во главе с дядей Митрофаном. Тот впоследствии пояснил неугомонному племяннику, что фронт уже стоял в Чаусском районе на Проне и то место, где был его тайник, контролировали немцы.
И все-таки упрямого Михаила приняли в партизаны, он стал бойцом 346-го партизанского отряда, который дислоцировался в Березинском районе. В течение пяти дней парень усвоил обязанности минера (в армии этому учились три месяца) и в составе диверсионной группы неоднократно выходил на боевые задания. Юноша вообще был способный. Увидел, как его сосед по землянке дядя Вася разбирает пулемет, и запомнил в подробностях. Потом в залог разобрал пулемет и собрал с завязанными глазами. Дядя хотел его запутать, спрятал одну небольшую деталь, но парень, не нащупав ее, сразу же спросил: где? Бывалые партизаны оценили способности юного бойца. Он даже стал героем партизанской газеты, которую читали все в отряде от первой до последней строчки. За смекалку его часто брали на диверсии. За короткий срок он успел поучаствовать в девяти: пять на шоссе, три на железной дороге и одна на проселочной дороге.
— Последняя, кстати, была незапланированная, — уточняет бывший партизан. — Мы шли закладывать взрывные устройства на несколько железнодорожных веток, но на месте выяснилось, что немцы используют только одну. Тогда я укрепил мину, которую заложил под рельсы. А для второй подыскал место на проселочной дороге. Немцы стояли в лежневке и ездили по этой дороге устраивать засады на партизан. Ранней весной здесь еще лежал снег. Днем, когда воздух прогревался чуть ли не до 20 градусов, он таял, а ночью столбик термометра опускался до минус 10-15 градусов, и снежная болтушка замерзала. От колес машин на дороге образовалась глубокая колея. Одно место для мины было идеальным. Этакое заглубление, прикрытое сосновой ветвью. Если колесо попадет в него, сразу не выедет, подумал я. Сюда и спрятал свой сюрприз для фашистов. Тола не пожалел, положил несколько килограммов. Первую машину с немцами сразу же разнесло взрывом, от разлитого с бензобака топлива начался большой пожар. В пламя по замерзшей колее въехала вторая машина и тоже вспыхнула. Никому спастись не удалось. Погиб не один десяток немцев.
Руководство партизанского отряда считало Мишу Титова одним из лучших бойцов, но сложилось так, что в наградных документах главные его подвиги не были указаны. В итоге парень получил только медаль «Партизану Отечественной войны II степени». А вот ордена Красной Звезды и Славы III степени, к которым был представлен, ему так и не вручили. Интересно, что на сайте «Партизаны Беларуси» они указаны.
Летом сорок четвертого партизанский отряд соединился с регулярными частями Красной Армии.
— Встретились мы во время боя на реке Дулебка возле деревни Голынка, — рассказывает ветеран. — Мы с левой стороны вели огонь по фрицам, красноармейцы — с правой. И враг быстро сдался. Партизанский отряд расформировали. Тех, кто родился до 1926 года, отправили сразу же на фронт, а меня и еще двух товарищей 1926 года рождения как лиц, достигших призывного возраста, послали на учебу в Козельск на три месяца — в запасную пятую стрелковую дивизию. Седьмого ноября мы в составе маршевой роты уже ехали в Прибалтику, где влились в состав 11-й гвардейской армии.
За несколько месяцев последнего военного года новобранцы пешком пересекли Восточную Пруссию. Дивизия, где воевал Михаил Титов, постоянно была на передовой. Остались в памяти моменты, когда приходилось наступать по голому лугу: спрятаться от снарядов было негде. Как пересекали речку под обстрелом немецких пулеметчиков. Бывший фронтовик рассказывает, что все время они почти бежали, остановиться было невозможно, так как тогда попали бы под ноги своих же. Все было так стремительно, что он даже не запомнил, как преодолел водную перепонку и выскочил перед немецким окопом. Видел только, как враг бросил позицию и бежал прятаться в лес.
Воевали ночью. Немцы под тайниками тьмы отдыхали и, когда на них нападали красноармейцы, капитулировали практически без боя. Молодость не воспринимает смерть, даже если та подходит совсем близко. Но Михаилу Титову повезло. Пуля не раз проходила в миллиметре от него — пробивала шинель, царапала висок, однажды чуть не пробила череп — осталась только пенка. Несколько раз был контужен. В одном из боев от разрыва снаряда он на какое-то время потерял сознание. Когда пришел в себя, едва выбрался из-под засыпавшей его земли. Провел рукой по щеке и на пальцах увидел кровь. Она текла из поврежденных уха и носа. Дважды боец попадал в больницу — после ранения в руку и после подорвался на мине. Он тогда воевал в 202-м отдельном полку 3-го Белорусского фронта. Полк атаковал немцев, выходивших из окружения. Осколками от разрыва мины парню полностью раздробило пятку. В больнице ее потом ампутировали. Несколько лет после того ветеран ходил на костылях. Когда вернулся домой, ему сказали: «Тебе, парень, надо учиться, ведь для физического труда ты работник никакой».
Михаил Титов — человек упрямый. Улыбается: что еще до войны, когда ходил в школу, хорошие оценки получал, не разворачивая учебников. Благодаря феноменальной памяти он почти дословно запоминал, что говорил учитель. Сложности начались, когда стал изучать немецкий и русский языки. Последняя была для него непривычна. Отцу не нравилось, что сын приносит двойки. Они договорились, что за пятерку Миша будет получать 20 копеек, за четверку — 15, за тройку — ничего, а вот за неудовлетворительные оценки придется деньги возвращать. Парень взялся за учебу и ниже четверки домов отметок не приносил. За осень собрал деньги на кленовые лыжи, на которых потом катался с крутого берега в Полоцке.
После войны Михаил Титов с отличием окончил Пинский аграрный технологический техникум, потом — Вологодский молочный институт. Там же нашел свою судьбу — жену Александру, с которой родили двух дочерей и сына. Работал на молочном комбинате в Горках, Молодечно, потом в Могилеве. Выручала не только хорошая память, но и умелые руки. Он с детства усвоил уроки деда Порфирия, который был хороший бондарь. Приходилось делать и мебель, и посуду. Еще во время войны делал по просьбам односельчан ведра, даже жлукту — аналог сегодняшней стиральной машины. Так называлась кадь для стирки белья. Ветерану уже 96 лет, но он самостоятельно ведет хозяйство на лету в Дашковке, приезжает сюда на все лето из пыльного Могилева.
— До сих пор работаю, — с гордостью говорит он. — Посмотрите, какую печку построил. В институте я хорошо усвоил предмет, где рассказывали о реконструкции печек. Крыльцо обновил, дом обшил, скворечник для птиц сделал. Без дела не скучаю.
А еще наш герой после войны серьезно занимался фотоделом. Пока фотографировала, успела услышать от него несколько полезных советов.
Под конец ветеран поделился собственным рецептом бодрости.
— Я всегда был человек веселый, песни пел, был инициативный, — рассказывает он. — В техникуме и институте меня выбирали секретарем комсомольской организации. И по характеру работы своей был активен. Шесть лет работал в обкоме партии, был главным инженером Могилевского гормолокозавода, потом объединения, генеральным директором объединения. На пенсии несколько лет преподавал в Могилевском технологическом институте (ныне Могилевский университет пищевых и химических технологий. — авт.).
На прощание фронтовик жмет мне руку и я чувствую, насколько она у него сильная. Он смеется в ответ: говорит, что после войны, когда ходил на костылях, руки у него стали как железные.
А неугомонный характер позволил сохранить ту мощь на годы.
Нелли ЗИГУЛЯ
Фото автора и из архива ветерана.
Могилевский район, агрогородок Дашковка
С началом учебного года регистрируется и рост заболеваемости респираторными инфекциями.
Беседуем об этом с магистром психологии Наталией Свиридовой.
Как отмечают финансовые эксперты, рынок жилой недвижимости вышел на беспрецедентно высокие показатели по количеству сделок.
