Если в ряде азиатских стран до сих пор у власти остаются режимы, которые придерживаются левых взглядов, то в Латинской Америке, напротив, наметился правый уклон. Яркий пример такой радикальной смены курса — Аргентина. В конце 2015 года правоцентрист Маурисио Макри был избран президентом этой страны. Причем его преимущество было минимальное, новый руководитель имел меньшинство сторонников в парламенте. Но ситуация изменилась. В этом году в конце октября в Аргентине прошли выборы в законодательные органы власти. На них убедительную победу одержала политическая коалиция «Cambiemos» ( «Давайте изменим»), которая поддерживает Макри. Это полностью меняет политическую панораму Аргентины, где последние 70 лет, переживая взлеты и падения, царил только один главный игрок — перонизм. «Сегодня победила уверенность в том, что мы можем изменить историю навсегда. И это только начало, мы только начали реформировать Аргентину», — сказал президент. Зачем страна «взяла вправо»?
«Золотые» мигранты
«Кейс» Аргентины используется экономистами как пример крайне неудачной долгосрочной экономической политики: страна, которая могла бы, пользуясь своими ресурсами, плодородными землями, благоприятным климатом, удачным географическим положением, стать одним из мировых лидеров, оказалась в XXI веке в третьем десятке стран по номинальному ВВП. Коррупция, инфляция, регулярные экономические кризисы, сильная зависимость от иностранных инвесторов, дефолт — вот далеко не полный список бедствий, с которыми аргентинцу пришлось столкнуться за последние сто лет, замечает lenta.ru.
Незадолго до Первой мировой войны Аргентина считалась одной из самых успешных и богатых стран мира. В знаменитой работе экономиста Ангуса Мэддисона «Мировая экономика: историческая статистика» отмечается, что в 1913-м только семь стран мира имели более высокий доход в расчете на жителя. Следует сказать, что Аргентина по тому показателю находилась на одном уровне с Францией и Германией и существенно опережала такие страны, как Италия и Испания. Соседняя Бразилия отставала от Аргентины в пять раз, а Япония, один из мировых лидеров конца XX века, — почти в три раза. Чтобы понять, насколько существенны были экономические успехи Аргентины, достаточно сказать, что метро в Буэнос-Айресе было запущено еще в 1913 году, а сам город эксперты тогда сравнивали с Чикаго. Причины тогдашнего успеха Аргентины просты. Во-первых, в ее распоряжении были практически неограниченные просторы свободной плодородной земли (только в Пампе площадь территорий, пригодных для вспахивания, составляла около 500 тысяч квадратных километров). Во-вторых, относительно высокий уровень образования населения открыл возможности для применения в сельском хозяйстве ведущих на тот момент технологий. В результате мигранты, которые населяли латиноамериканскую страну, быстро сделали ее экспортером зерна, вина и мяса практически во все регионы мира. Перспективная Аргентина с середины XIX века привлекала миллионы мигрантов, которым стало тесно в индустриализированной Европе. Испанцы, итальянцы, ирландцы, немцы, французы, шотландцы и даже арабы-христиане — все внесли посильный вклад в развитие латиноамериканского государства. Приток дешевой, но довольно квалифицированной рабочей силы наряду с высоким спросом на нее дал дополнительный толчок экономике, которая в 1890—1910-х годах росла примерно на шесть процентов в год, что втрое превышало среднемировой уровень.
Депрессия и хунта
Перемены к худшему начались в Аргентине во время глобального кризиса 1929 года. Великая депрессия в США и Европе ударила в первую очередь по производителям сырья, в том числе и сельскохозяйственного. При этом Аргентину изначально затронуло не так сильно, как сопредельные государства. Уже к середине 1930-х ей удалось вернуться к устойчивому экономическому росту, правда, ненадолго. Аргентинцы, которые привыкли к определенному уровню жизни (а главное, к его стабильному росту), оказались не готовы к нескольким годам «затягивания поясов». В результате власть в стране захватила военная хунта, которая защищала в основном интересы крупного капитала, особенно британского. Смена власти сопровождалась массовыми беспорядками, обострила противоречия в обществе и росту экономики никак не способствовала.
В 1943 году в Аргентине произошел новый военный переворот. Он сыграл ключевую роль в истории страны через то, что проложил путь в большую политику одной из самых противоречивых фигур в Латинской Америке XX века — Хуану Перону, офицеру, который в новом правительстве занял пост министра труда. Он способствовал принятию нового законодательства в интересах рабочего класса, и оно стало одним из самых прогрессивных на тот момент в мире. После победы Перона на президентских выборах в 1946 году Аргентина пошла по социал-демократическому пути развития. Несмотря на то, что такая деятельность способствовала преодолению расслоения и восстановлению социального мира в обществе, на длинной дистанции экономике был нанесен немалый ущерб. В случае малейших трудностей его правительство раз за разом включало печатный станок, все больше разгоняя инфляцию. Кроме того, Перону не удалось найти замену британскому капиталу, который доминировал в стране в первой половине XX века. Проект развития импортозамещающей промышленности также провалился, а огромные инвестиции в него со стороны государства привели к тому, что традиционный аграрный сектор оказался предоставлен сам себе и его развитие приостановилось.
После Перона (его партия была свергнута в результате военного переворота 1955 года) все стало еще хуже: не имея личной харизмы и колоссального политического влияния генерала, власти были вынуждены применять силу для разрешения противоречий. Политическое противостояние чрезвычайно обострилось, в стране развернулась городская партизанская война. Экономика практически перестала расти, и возникла ситуация, которую назвали «социализм без плана, капитализм без рынка», — то есть в одной стране сочетались наихудшие черты обеих социально-экономических систем. Окончательный крах этой политики состоялся в 1982 году, когда Аргентина потерпела чувствительное поражение в войне за Фолклендские острова. Выяснилось, что военная хунта не умеет делать даже того, чему училась всю жизнь, — воевать. Генералы были вынуждены сдать власть и провести выборы, которые выиграл перонист Рауль Альфонсин. Но победа демократии в стране ничего не изменила в экономической практике: верхушка оставалась очень коррумпированной, только теперь не запугивала, а подкупала население, не думая о завтрашнем дне.
Рецепт «чуда»
Новая попытка резко развернуть курс произошла в начале 1990-х. За ней стояли президент Карлос Менем и экономист Доминго Кавальо. Менем, который шел во власть под ультрапопулистскими лозунгами, после победы неожиданно превратился в адепта свободного рынка и «друга бизнеса». Идеологом реформ, начатых правительством, стал Кавальо, который видел корень зла в перонистском социализме и считал, что Аргентина может развиваться только при помощи строгой финансовой политики и программы содействия иностранному капиталу. Кавальо ввел в стране так называемый currency board — жесткую привязку песо к доллару США, таким образом задушив инфляцию (в 1989 году цены в Аргентине выросли более чем на 2000 процентов) и обеспечив финансовую стабильность. В результате экономика снова начала интенсивно расти, и в мире заговорили об «аргентинском экономическом чуде» — доходы населения беспрерывно увеличивались в течение почти 10 лет.
Новой «большой депрессией» для Аргентины стал финансовый кризис 1998 года в Азии, который в очередной раз ударил по ценам на сырье. Капитал сбежал с нестабильной экономики, и банковская активность фактически замерла. Чуть позже была затронута и вся национальная экономика, которая переживала примерно те же проблемы, что сейчас встали перед Грецией. Кавальо мгновенно превратился из героя в изгоя. Ему тут же вспомнили наращивание госдолга, которое было названо главным рецептом «чуда», что закономерно привело к краху. Массовая безработица вызвала к жизни «марши пустых кастрюль» и возвращение к силовому противостоянию между властью и гражданами.
Аргентина на протяжении большей части ХХ века страдала от периодических экономических кризисов, постоянного дефицита финансов и текущего счета, высокой инфляции, в результате чего увеличивался внешний долг страны и происходил отток капитала. Экономика достигла нижнего предела в 2001 году с реальным ВВП на 18% меньшим, чем в 1998-м, и с почти 60% аргентинцев за чертой бедности. В середине 2000-х годов, правда, удалось вернуться к росту за счет очередного витка цен на сырье, но новый глобальный кризис вновь прервал это движение. Левая политика президента Кристины Киршнер оказалась такой же спорной, как и правая Карлоса Менема. В результате на 2013 год Аргентина по ВВП на душу населения в два с половиной раза проигрывала Италии и Японии. Отставание от таких развитых сырьевых стран, как Австралия и Канада, увеличивается с каждым десятилетием. Даже по сравнению с соседями (которых с тех пор также потрепало изрядно) Аргентина выглядит слабо. В 1913 году ее ВВП составлял 3,8 тысячи долларов (адаптированных к 1990 года) на душу населения, тогда как Чили — менее 3 тысяч долларов, а Бразилии — и вовсе 800 долларов. Через сто лет Аргентина и Бразилия уже находились на одном уровне (11,5 тыс. И 11,3 тысячи долларов), а вот Чили оказалось далеко впереди: доход на душу населения в государстве по другую сторону Анд превышал 15 тысяч долларов. Если в 2010-м ВВП Серебряной страны вырос на 9,2 процента, то в прошлом году этот показатель составил минус 1,8%.
Аргентина обладает богатой минерально-сырьевой базой для развития промышленности. По добыче нефти страна занимает четвертое место (после Венесуэлы, Эквадора и Бразилии) в Латинской Америке. Добыча полностью обеспечивает потребности страны, и государство «черное золото» не импортирует. Аргентина входит в десятку ведущих стран по запасам урана. А вот богатых месторождений серебра (лат. «argentum»), от которого произошло название страны, здесь нет. Рассказы, в которые поверили в свое время испанские конкистадоры, остались всего лишь слухами.
Экономика Аргентины до сих пор остается в значительной степени аграрной. Отличительной чертой сельского хозяйства этого государства по сравнению с другими странами Латинской Америки является тот факт, что она не только полностью обеспечивает себя продовольствием, но и экспортирует его (при этом в отрасли занято только 2% работающих). Доля агропромышленного сектора составляет около 10 процентов, что в разы выше, чем в большинстве стран Европы. 60 процентов приходится на сферу услуг и около 30 процентов — на промышленность.
Реформы от Макри
Очередная смена курса выглядит как попытка начать жизненно необходимые реформы. Макри и его сторонники до недавнего времени представляли собой лишь небольшую группу людей, которая возглавляла местные органы власти, а теперь они становятся главной действующей силой всей аргентинской политики. «Мы входим в новый этап изменений. Аргентина не должна останавливаться и бояться реформ», — прокомментировал итоги парламентских выборов президент Макри. Как отметил в беседе с «Коммерсантом» руководитель департамента Евразии Института международных отношений Национального университета Ла-Платы Паоло Ботта, проведение экономических реформ — первое возможное последствие победы Cambiemos на выборах. Среди основных предложений — сокращение налогов и государственных расходов, а значит, и социальных выплат. При этом Макри отметил, что в Аргентине «две проблемы: люди, которые не имеют работы, и практически половина аргентинцев, которые работают незаконно».
«Я горжусь тем, что мне удалось сформировать самое высокопрофессиональное правительство за последние 50 лет, — отметил Маурисио Макри в интервью испанскому изданию Infolatam. — Многие из членов правительства были в моей команде, когда я в течение многих лет был мэром Буэнос-Айреса. Нам приходится принимать трудные, болезненные и непопулярные решения, но мы всегда думаем о том, как они повлияют на наиболее уязвимые категории населения. Нам удалось добиться того, что десять миллионов аргентинцев стали получать дополнительную социальную поддержку. И это только первые шаги в этом направлении».
Макри заметил, что его правительство закладывает основы для развития страны. И ориентируется на долгосрочную перспективу, комментирует El Intransigente. По мнению президента Аргентины, страна «встает на ноги», появляются признаки улучшения состояния экономики, «каждый год будет лучше предыдущего». Проверить эти утверждения может только время.
Захар БУРАК
burak@zvіazda.by [4]
Фото из открытых источников
Ссылки
[1] https://zviazda.by/ru/author/zahar-burak
[2] https://zviazda.by/ru/u-svece
[3] https://zviazda.by/ru/kantynenty
[4] mailto:burak@zvіazda.by
[5] https://zviazda.by/ru/tags/kontinenty
[6] https://zviazda.by/ru/tags/argentina