Предисловие
Здесь и сейчас это уместно: «Мое почтение, господа!», «Приветствую вас, уважаемые!», «Хорошим людям (плохие «Звязду» вряд ли читают) хороших дней — и много-много-много! ..», «Доброго здоровьечка! »...
Это к тому, что в нашем крае здороваться можно по-разному — то с большим почтением, то с меньшим, а то... не разберешься как. Давеча вот один из коллег произнес: «А-а ... Народ на проводе ?!» — «На проводе-на проводе», — ответила ему. А потом не по себе как-то стало. Ну, действительно: XXI век ... Какие провода? К тому же лет с 20 (!) рубрике ... Сколько можно? Нужно начать что-то другое ...
Были такие мысли.
А в свежей почте была история — интересная не только содержанием, но и (извините за повтор) самой историей своего появления. Таким образом, несколько месяцев назад (а конкретно — 25.10.2019) Любовь Чигринова из Минска рассказала, как одна женщина поймала вора — на свою голову... Если коротко, то события развивались так. После создания совхозов одной бригаде посчастливилось на руководителя — человека путного, мастерового, который старался много делать для сельчан ... А вот жена его, Манюся, та больше старалась для начальства... И поэтому, свернув как-то в придорожный лесок (потребность была) и увидев там два мешочка зерна, бросилась звонить в контору.
Оттуда отдали команду участковому, тот организовал засаду, и вечером, по горячим следам, что называется, поймал... мужа той самой Манюси, который, по большому счету, вором, конечно же, не был ... Но загремел на четыре года лес валить — в далекую Сибирь.
Так вот, прочитав об этом воровстве, Владимир Пищулин из Минска вспомнил другое. И — если бы не тяжелая болезнь — даже записал бы, прислал в «Звязду»...
А так — разве позвонил — попросил номер телефона Чигриновой. С согласия Любови Михайловны мы сообщили и ...
Они оказались почти ровесниками, к тому же — земляками, им было, есть и, надеемся, будет о чем поговорить и что ... рассказать другим. Читайте!
И не пойман ... И не вор
Год 1947-й был очень тяжелый и голодный. Люди радовались мурцам (так в наших краях называли блины из перемерзлого картофеля, который весной собирали на поле) и постной затирке... И это за счастье еще, что бригадиром в нашей деревне был Алексеевич — умник, бывший фронтовик. Войну он прошел от звонка до звонка, имел награды, что удивительно — ни разу не был ранен.
А вот кладовщиком назначили Петю. Он пошел на фронт осенью 1943-го, как только освободили Кричевский район, и в первом же бою попал под обстрел. Осколками ему порубила ноги: правую пришлось ампутировать, плохо служила и левая. Но после войны и такие кадры были на вес золота.
Так вот однажды тот бригадир с кладовщиком припрятали два мешочка ячменя: хотели разделить их между вдовами, чтобы хоть немного поддержать детей, так как некоторые — буквально — пухли с голода ...
Вечерком мужчины погрузили те мешки на повозку. Один завезли к кладовщику, чтобы тайком раздал своим ближайшим соседкам, второй — бригадир повез к себе, для своих соседей.
И надо же такому случиться, что в этом, втором мешке, при погрузке образовалась маленькая дырочка. Лошадка по улице едет, телега на ухабах подпрыгивает — зерно (где тоненьким «ручейком», где более толстым) высыпается в грязь.
А главное (и как назло!), все это каким-то образом попадает на глаза местному стукачу. Был такой — Родионович. К любой власти мог приспособиться, в любую дырку без мыла залезть, лишь бы только у начальства выбиться — для начала место ... бригадира занять. Ну почему бы и нет? А тем более — с такой вот удачей!
Под лунным светом он, бедный, прошел, да что там — чуть не прополз около того «ручейка», рассмотрел, где начало ее, где конец ... Прибежал в контору. Там, конечно же, дверь на замке. Тогда прямо к участковому: в окно стучится, кричит: «Вставай ... Добро со склада вывозят! Я на воров выведу».
А тот — беспокойная служба — только-только прилег... Вставать до рассвета и куда-то идти не хочется... Но ничего не поделаешь — серьезный сигнал: значит, меры принимать надо.
Вдвоем, где спокойно, где бегом, мужчины одолели расстояние до склада, от него, глядя под ноги, двинулись в сторону дома бригадира и ...
Чтобы зернышко где — хоть одно-единственное ... Нету ... Даже знака никакого!
— Было, все было! ... Сыпались зерна! — чуть не плакал Родионович. — Своими глазами видел!
«И не повылазят же ...», — тайком вздохнул участковый.
А в голос добавил:
— Слушай, ну когда же ты бросишь «сигналить» — доносы строчить, на людей напраслину возводить? Зерно увидел... Во сне что ли?
— Нет! Вот здесь, на улице.
— И куда оно делось? .. В тюрьму упеку за ложный донос!
А доносчик тот и сам ничего не понимает! ..
Потом узнал (в деревне же ничего не скроешь), что женщины заметили, как он «след брал», увидели зерно. Пособирать его (да ночью из грязи ...) самим невозможно было. А вот курам...
Обычно они питались тем, что найдут — семенем сорняков, червями и различными букашками, а тут — ячмень.
Короче — у несушек праздник был. И у бригадира с кладовщиком тоже, потому что не просто остались на своих должностях: от неминуемой тюрьмы спаслись сами, от голода спасли детей.
Записала Любовь Чигринова, г. Минск
Старательный Иванчик
Время от времени прочитаю в газетах или услышу по радио (телевизор стараюсь не включать, так как от него и умом сегодня тронешься), что наградили многодетных матерей. И каждый раз тогда улыбнусь, вспомню ...
Дядю Григория мобилизовали в 1941-м, и домой он больше не вернулся. Жене его — Марье - принесли бумажку, что пропал без вести.
Один бог только знает, как она это перенесла и как в военное лихолетье, одна (помощницей была разве что свекровь, баба Луша) сберегла-спасла пятерых детей.
Все они, слава богу, росли здоровые, послушные, с пеленок, можно сказать, льнули к работе. Хотели, как мать, научиться: и жать, и забор городить, и косу клепать, и крыши соломой крыть, не говоря уже о другом, чисто женском...
И учились дочери хорошо — мечтали куда-то поступать. Но и тут не повезло бедным — попали под «мудрое» постановление ЦК, предписывающее выпускникам сельских школ два года отработать в колхозе, и только после этой «обязаловки» уже куда-то рыпаться...
Смелых было немного. Ребята уходили в армию и где-то в мире, по городам оставались, девушки должны были «строить коммунизм» у себя на родине, причем — без шансов, можно сказать, оставить ее или выйти замуж ...
Впрочем, один жених в округе был — Иванчик Казачок: техникум закончил, бухгалтером в колхозе работал, но, как говорится, метр с кепкой в прыжке. Его, вот такого, даже военкомат в расчет не брал — что уж говорить о девушках...
Однако мать пороков в сынке не видела. И поэтому, встретив как-то Григорьевну, сказала, что Иванчик хочет посватать ее Екатерину ...
— Еще чего ?! — услышав об этом, обиделась девка. — Пусть за него кто другой идет! Я — даже не подумаю!
И тогда «в ход пошла тяжелая артиллерия» — баба Луша:
— Там, где дочери, — вздохнула она, — мать век без рубашки ... Сколько же она, бедная, тянуть вас будет?! С учебой не получилось, так хоть замуж идите, пока берут ... Подумаешь, ростом парень не вышел, так это, может, и к лучшему ... Бывает маленький да золотой. Дом же — посмотрите — новый поставил. Жена свой веник туда принесет и уже хозяйка! .. Какой-никакой мужчина, лишь бы дрова и лучина, лишь бы хозяин...
Сколько вот таких разговоров в доме было, никто не считал. Однако свадьбу сыграли. Иванчик после неё даже подрос от счастья! А уж как детки пошли ...
Сначала Катя родила двух девочек, потом — двух мальчиков...
После шестого ребенка ее наградили орденом ...
Но, как говорится, развязался мешок не на смех: в семье скоро стало десять детей — а уже рослых, красивых! Екатерину снова наградили орденом.
...Вручали его торжественно, на людях, в клубе, и Аздоля, мать Иванчика, тогда не выдержала — попросила слова. «Свекровь, наверное, что-то хорошее хочет о невестке сказать?» — подумал председатель того собрания и пригласил женщину к трибуне.
Аздоля подошла и решительно заявила:
— Послушайте, люди... Как-то неправильно все это, несправедливо: Как Екатерине — то и один орден, и второй, а как Иванчику моему — ничего. Хотя бы медаль какую дали! Он ведь тоже старался!
В клубе на время повисла тишина, а потом грянул смех — вплоть до звона в окнах!
Нина Кондрашонок, г. Петриков
Даром и коза через забор не скачет
... Как-то раз (и в советское время еще) встретил меня наш заводской врач. Поздоровались, каким словом перекинулись, потом он почему-то пульс посчитал и сказал, что мне нужно было бы ... подлечиться. Я бросился возражать, но он и слушать не стал.
Таким образом я оказался на больничной койке в отделении кардиологии. В палате у нас были, что называется, все свои: кто-то — знакомый по работе, кто-то — по учебе, по месту жительства. Мы дружно принимали таблетки, ходили на процедуры, читали газеты и журналы, разговаривали (в основном о заводе). Но узнали, что в субботу в доме у одного из наших мужчин — свадьба: дочь замуж идет ... А он — в больнице, и доктор не то что не выписывает, — даже на день не отпускает...
Ну непорядок же!
Короче, в пятницу во время обхода мы уже всей палатой стали доводить доктору, как важно для будущей семьи само присутствие отца, его пожелания ... А водки же можно и не пить ...
«Уломали» наконец доктора — отпустил ...
Что немного удивило, назавтра с утра Миша домой не спешил: вместе с нами сходил на завтрак, наелся перловой крупы с маслом и только потом двинулся из палаты.
Мы — соответственно — стали его ждать, то есть, припрятали различные вкусности, которые принесли родные, даже не пошли на ужин ... Ведь должен же прийти Миша и — быть не может — принести бутылку. Со свадьбы же — не с похорон. Да и мы не настолько больны, чтобы не выпить за здоровье!
Тем временем день катился к вечеру. Миши все не было и не было, а когда появился — бросил на тумбочку какой-то журнал, сказал: «Как же я устал» и ... лег спать (!).
Немая сцена в палате была — почти по Гоголю. А потом из угла послышалось:
— У нас в деревне Обольцы две улицы было, — начал один из больных. — И железное правило: если у кого-то свадьба — то собирать на неё всех. Однако как-то раз крамарщик, богач, также свою дочь замуж отдавал и из двух бедных домов, что были на окраине, хозяев не позвал. Может, забыл что ли? .. А ведь люди ждали ... Одного из тех бедняков жена все есть зазывала ... Он — ни в какую: сейчас же, мол, пойдем — всякой вкусности поедим...
Тем временем на дворе уже тьма, под ложечкой сосет ... Не выдержал человек — оприходовал миску картофеля с лёком (жижей от селедки). Только ложку облизал, слышит — стук в дверь ... Значит, зовут-таки! Он тогда мигом (извините!) пальцы в рот, чтобы место в желудке освободить...
А за дверью, как потом узнал, соседка была (и также, по-видимому, голодная): приходила как будто спичек одолжить, а фактически — узнать, их на свадьбу позвали или нет?
... Мы всей палатой, помню, посмеялись тогда. Сначала — с того бедняка, а потом ... с себя, ведь чем мы лучшие: тоже ведь хотели и выпить на халяву, и вкусно поесть.
А не получилось.
Василий Кабачевский, г. Орша
Рубрику ведет Валентина Довнар
От нее же ...
Таким образом (вы догадались) конкурс на лучшую веселую и правдивую историю из жизни читателей «Звязды» в 2020-м — с вашего разрешения и, надеюсь, вашим заботам — будет продолжаться. Так что пишите и присылайте (с номерами телефонов и обратными адресами) ...
А еще постарайтесь не выбрасывать газеты с произведениями, которые вам понравились, так как через какое-то время и в свободную минуту они читаются словно впервые и — как многие говорят — к лучшему меняют настроение.
Это — во-первых. Во-вторых, на финише 2020-го каждый желающий сможет выбрать из них десятку лучших, отправить свой список в редакцию (обозначив название и дату публикации) и таким образом стать членом большого читательского жюри, которое наравне с маленьким редакционным определит победителей.
Но это — в следующий новый год. Сейчас мы подводим итоги 2019-го, и прислать свои мнения еще совсем не поздно.
Ссылки
[1] https://zviazda.by/ru/tags/valyancina-dounar
[2] https://zviazda.by/ru/kaleydaskop
[3] https://zviazda.by/ru/vyasyolyya-gistoryi
[4] https://zviazda.by/ru/tags/veselye-istorii-chitateley