То, что национальную аутентичность можно превратить в успешный бренд, производители осознали примерно десять лет назад. Внезапно в магазинах появились стильные вещи — магниты с рисованными зубрятами, открытки с рецептами белорусских блюд, майки, украшенные традиционным белорусским орнаментом. До сегодняшнего дня этот тренд не спадает, меняются только вещи — если раньше приобретали носки, то в этом году приобретают экосумки. Выходит, народный «хэнд-мэйд» всегда найдет свое место? Об этом и не только мы разговариваем с исследователем, доктором искусствоведения, председателем Союза мастеров народного творчества Евгением САХУТА.
В тему народного традиционного искусства Евгений Михайлович углубился еще в юности — во время, когда это явление считалось отсталым, ненужным. Как признался сам герой интервью, за свою жизнь он претерпел несколько этапов: от упадка народного мастерства до его возрождения и процветания.
Евгений Сахута написал множество монографий и книг, является автором статей и ответственным за редактирование фундаментальной энциклопедии «Этнография Беларуси» и шеститомной энциклопедии «Культура Беларуси». О том, как живет традиционное народное искусство сегодня, — читайте в нашем материале.
— Вы окончили художественно-графический факультет Витебского педагогического института, потом поступили в аспирантуру Института искусствоведения, этнографии и фольклора АН БССР. Откуда появился интерес к этнографии и народному творчеству? Видимо, это еще с детства?
— Когда мне задают такой вопрос, я и сам думаю: действительно, откуда? Многие деятели из сферы традиционной художественной культуры обычно говорят: «Вот, у меня вся деревня пела, танцевала и рисовала». У меня такого не было. Откуда взялся интерес — не знаю и сам, но в старших классах я начал интересоваться искусством. Притом почему-то меня больше сгребало к традиционному народному творчеству, имел много шикарных изданий по русской народной культуре. Попадались книги по украинской, литовской, польской. Листаешь и радуешься за людей, завидуешь, думаешь, почему родился здесь, а не там. У нас как будто ничего и нет. Ведь у меня не было ни одного издания о белорусской культуре.
Потом, после школы, начала точить мысль: «Что это такое делается? Вокруг соседи имели и имеют богатую традиционную народную художественную культуру. А почему у нас какой-то пустырь? Не может такого быть». Начал интересоваться, замечать — там в доме на иконе висит расшитое полотенце, где-то — тканая постилка. В то время это выходило из моды, люди прятали такие вещи, ткачихи забрасывали свои кросно, но сами же работы еще попадались на глаза. Я понял: вот же оно, то, чем наши соседи гордятся и хвалятся! А мы не обращаем внимания или, как всегда, не ценим свое. Вот это меня и подтолкнуло серьезно заняться такой безответной нивой.
После окончания художественно-графического факультета сразу посчастливилось попасть в аспирантуру и уже на научном уровне исследовать данный пласт нашей культуры. В частности, те же самые ремесла, которые падали – это вообще явление объективное. Западная Европа давно потеряла народное художественное творчество. У нас до этого катилось, но еще жили остатки — ткачество, многие виды гончарства, резьба, плетение. Это все существовало, но было представлено мастерами-единицами. И я, чтобы успеть ухватить, засвидетельствовать и опубликовать хоть что-то, в 1980-х начал понемногу издаваться. Были времена перестройки, и у общества начали открываться глаза — появилось понимание, что ремесла нужно спасать, пока не поздно. Это стало проявляться очень активно, когда Беларусь обрела независимость и когда заявили, что мы — самостоятельная европейская нация, нужно было обозначить наши особенности. Наша традиционная художественная культура – это то, чем мы можем гордиться перед всем миром. У нас она еще жива, не хуже и не лучше, чем у соседей — она просто своя, наш национальный самоидентификатор.
Вот здесь и развернулась наша наука — фольклористика и декоративно-прикладное искусство. Начали появляться публикации, а также пришли молодые люди, которые не имели комплекса неполноценности — мол, у соседей есть, а у нас нет.
— В вашем ответе прозвучала фраза «не ценим свое». По вашему мнению, откуда пошла такая проблема?
— Что касается традиционной народной культуры — довольно долгое время считалось, что народная культура якобы принадлежит вчерашнему дню и места в настоящем для нее нет. Нам настолько вбивали это в голову, что сами мастера застилали мебель шестирублевыми капами. Когда я у них спрашивал, где их работы, они отвечали: «Так они в шкафу лежат, не буду же я ими застилать, чтобы надо мной люди смеялись — мол, ты что, не можешь купить в магазине?»
Считалось, что мануфактура удовлетворит все наши потребности, включая художественные. Оказалось, что нет. Промышленный поток не может заменить уникальное ручное производство, притом ту, которая непосредственно связана с нашими традициями.
— Ваша докторская диссертация была посвящена особенностям и особенностям народного искусства Беларуси. В 2013 году у вас вышла книга «Современное народное искусство Беларуси». Расскажите, пожалуйста, благодаря чему выделяется отечественное традиционное искусство?
— Если говорить о народном искусстве, нужно учитывать, что оно всегда было связано с наличием того или иного сырья, а также с менталитетом народа. У нас хватало дерева, глины, соломы, лозы, льна — вот у нас и развились ремесла, которые были основаны на этом сырье.
У каждого народа – свои традиции и менталитет, это тоже сказывается на характере народного искусства. Белорусский народ — сдержанный, спокойный. И народное искусство у нас сдержанное, спокойное, на первом плане утилитарная сторона. Например, у нас жилье было деревянным, его не раскрасишь. Поэтому этот слой у нас развит слабее.
— Евгений Михайлович, расскажите о деятельности Союза мастеров народного творчества.
— В 1992-м я инициировал создание нового союза, который сделал одно из важнейших дел. Он засвидетельствовал равноправность народного искусства среди других видов национальной культуры. Самое главное — народные мастера стали на один уровень с другими творцами.
С тех пор я управляю творческим союзом, который на сегодняшний день насчитывает свыше 600 мастеров из разных уголков Беларуси. Не буду гордиться и хвастаться, но именно благодаря союзу процесс упадка приостановился. Были возрождены самые разные виды: и вытинанка, и глиняная игрушка, и различные виды гончарства, и традиционная вышивка.
Избежать процесса упадка помогло и то, что в конце 1980-х на государственном уровне начали активно создаваться Дома ремесел. Это была новая форма популяризации и возрождения различных видов ремесел. Благодаря их деятельности, на местах началась работа по изучению и фиксации — все собиралось по крупицам. В советские времена считалось, что на Витебщине ничего не осталось из традиционной культуры. Во-первых, туда быстро пришла цивилизация, во-вторых, как говорили сами жители, все оставшиеся остатки уничтожила война. На сегодняшний день на Витебщине каждый из 25 районных Домов ремесел возродил местный традиционный костюм. Фактически из ничего.
В нашем союзе много активной и заинтересованной молодежи. Есть мастера и старшего поколения, которые в свое время и не ожидали, что вернется интерес к их работам. Они просто были поражены, когда в 1990-х годов их просили вернуться к гончарному кругу или кросно. Они не понимали, зачем это нужно, удивлялись. Сегодня они активно передают традиции молодежи, которая их охотно перенимает.
— Вы уже затронули тему молодежи. Если недостатка среди молодых мастеров не ощущается, то как обстоят дела с учеными и исследователями?
— Здесь проблема довольно сложная. Вообще в науке, не только в нашей сфере, ажиотажа среди молодежи не наблюдается. Потому что, будем говорить честно, — финансовая сторона могла бы быть лучше. Если ученый – кандидат или доктор наук, тогда еще более-менее. Но если ты только новичок и получаешь совсем небольшие деньги — понимаете, в этом случае нужно быть очень страстным энтузиастом или иметь дополнительный доход.
Пустым место не бывает — находятся люди, в том числе и молодые, которые приходят на смену нам. Эстафета передается и, полагаю, будет передаваться дальше.
— Как вы считаете, расширяет ли свои границы фестивальное движение Беларуси?
— Какими бы ни были финансовые условия, государственное руководство понимает, что традиционная культура — это наш бренд. Началась активная популяризаторская и фестивальная деятельность. В этом году в конце мая наш союз уже тринадцатый раз провел республиканский фестиваль-ярмарка ремесел «Весенний букет». И на региональном уровне устраиваются разного рода мероприятия — это необычное зрелище. Съезжается около полутысячи мастеров. Разбрасывают павильончики с выставками, кто-то садится за гончарный круг, тут же рядом ткачиха. И когда иностранные гости попадают на наши фестивали, у них глаза становятся большими. Такого не привыкли видеть. У шведов, например, если хозяйка умеет варить варенье или хозяин вяжет веники — государство над ними трясется, как над настоящими народными мастерами. А у нас же таких мастеров тысячи, по самым разным видам искусства.
Понятно, что сегодня не все просто в финансовом плане. Те же самые Дома ремесел включаются в общегосударственный финансовый механизм — они должны выполнять план по платным услугам. С самого начала их целью было возрождение и развитие местных ремесел — священная задача, что они и начали успешно делать. А сегодня дается план. Далеко не всегда возможно его выполнить на традиционных изделиях. Да, это наше национальное достояние, но оно необязательно имеет практическое применение. Их нужно хранить в виде нематериальной ценности. Чтобы выполнить план, иногда приходится переходить на «маскультуру». Обычно это антиискусные вещи. Сами знаете, что среди публики на такое может быть спрос. Народные мастера иногда мне жалуются: «Я плачу, у меня руки не работают, а я должна делать сувенир по китайскому образцу, чтобы выполнить план»...
— Евгений Михайлович, насколько важно, чтобы в современности продолжались традиции народного искусства?
— Осознание того, что, с одной стороны, нам нужно сохранить традиционные виды и формы изделий, а с другой — приспособить их к современным культурным процессам — это объективное явление. И тут в последнее время, я смотрю, слажена неплохая система. Есть такие виды искусства, которые, Поскольку мы не можем допустить, чтобы они полностью канули в лету, мы включаем в государственный реестр историко-культурных ценностей как наше национальное достояние. Они берутся на учет и по мере возможностей поддерживаются. Параллельно ведется и работа по их адаптации к современным культурным процессам. Это также большой раздел, над которым работают специалисты. Возьмем такое уникальное явление, как гродненские ковры — осталось несколько мастериц, которые умеют их изготавливать и передают свои знания молодежи. Они ткут дорогие, красивые и уникальные ковры, но закупить их может разве что музей. Да и место в современном интерьере им сложно найти. Это наша аутентичность, которую мы включили в реестр и поддерживаем как наше национальное достояние. Одновременно молодежь создает вещи, имеющие практическое назначение – сумочка с узором или, например, чехол для телефона.
Арина КАРПОВИЧ
Ссылки
[1] https://zviazda.by/ru/author/aryna-karpovich
[2] https://zviazda.by/ru/kultura
[3] https://zviazda.by/ru/tags/evgeniy-sahuta
[4] https://zviazda.by/ru/tags/tradicionnaya-hudozhestvennaya-kultura
[5] https://zviazda.by/ru/tags/narodnyy-hend-meyd