Елена Рудая: Оперируя, становишься другим человеком

С какими проблемами чаще всего к ней обращаются? Как новые технологии и подходы делают медицинскую помощь более эффективной? Об этом беседуем с заведующей отделением челюстно-лицевой хирургии и реконструктивной стоматологии Минского научно-практического центра хирургии, трансплантологии и гематологии (МНПЦ ХТиГ) Еленой Рудой. 

Спасти лицо

— Даже взрослые часто признаются, что боятся стоматологов. Что уж говорить о челюстно-лицевых хирургах? С развитием медицины, по вашим наблюдениям, Елена Валерьевна, страх перед врачами Вашей специальности уменьшился ? 

— Думаю, да. Во всяком случае, после операций часто слышу признания: всё оказалось не так страшно, как представлялось. Безусловно, это объясняется прогрессом в медицине, новыми технологиями и подходами, которые мы применяем. Зачастую в наше отделение попадают сложные пациенты, которые нуждаются в высокотехнологичных операциях. Есть и эксклюзивные услуги, которые нигде больше в Беларуси не оказывают. К примеру, наряду со стоматологической патологией есть искривление носовой перегородки, что приводит к хроническим нарушениям дыхания, сна. Таких пациентов лечим вместе с лор-хирургом. Сначала удаляем больные зубы, потом оперируем верхнечелюстные пазухи, очищаем придаточные пазухи носа, устраняем искривление носовой перегородки. Вместо двух визитов и операций у разных специалистов решаем две усугубляющие друг друга проблемы за одно посещение. 

— С какими проблемами чаще всего Вам приходится иметь дело? 

— Много обращений по поводу дентальной имплантации. Такие услуги оказывают многие частные центры. Однако к нам, повторюсь, попадают крайне сложные и запущенные пациенты, за кого, как правило, не берутся в других местах. Например, атрофия альвеолярных отростков (чаще всего возникает из-за длительного отсутствия зубов), серьёзные костные дефекты челюсти серьёзно осложняют установление имплантов. Приходится сначала выполнить костную пластику. Для этого используем аллогенные биотрансплантаты из единственной в стране лаборатории такого рода при нашем МНПЦ. Они проходят 16 степеней очистки, и только после этого пересаживаются пациентам. Спустя 4 месяца, когда биоматериал прижился, проводится имплантация зубов. Подобные технологии позволяют не заимствовать костную ткань у самого пациента (из бедренной кости, ребра и т. д). Так операция становится менее травматичной, а реабилитация ускоряется. Жевательные функции восстанавливаются, эстетический вид заметно улучшается, качество жизни повышается. 

— Вы 17 лет заведовали гнойным отделением челюстно-лицевой хирургии ГКБ № 11 Минска. Могли бы сравнить свою работу в МНПЦ с прежней?

— Пациенты клиники нуждались в немедленной помощи. Это очень хорошая школа для врачей нашего профиля. Помню, как однажды у пациента после гнойного воспалительного заболевания на средостении неожиданно открылось кровотечение. Мы спасали его бригадой человек 10 в течение 8 часов, и к счастью, спасли. Здесь, в МНПЦ, занимаемся плановыми операциями на внебюджетной основе. Наше отделение открылось в декабре 2021—го. За это время убедились, как высок спрос на наши услуги. К тому же в XXI веке есть запрос на высокий уровень сервиса. У нас амбулаторный принцип работы, но есть и стационар. После операций под наркозом пациенты попадают в «палаты пробуждения». Если нужно побыть под нашим наблюдением подольше, они могут задержаться в палате повышенной комфортности. Уверена: у нашего отделения большие перспективы. 

— Главное, как известно, в любом деле — кадры. С ними у вас нет проблем? 

— У нас в отделении замечательные врачи, которые постоянно повышают свою квалификацию. Например, профессор А.С. Ластовка специализируется на удалении опухолей слюнных желез, проводит микрохирургические операции под микроскопом. Есть врач, которая занимается лечением патологий височно-челюстных суставов инъекциями гиалуроновой кислоты. Если в ходе операций возникают нештатные ситуации, можем вызвать необходимых специалистов нашего МНПЦ. Это очень удобно. Вот пример. Недавно к нам обратился пожилой мужчина, чтобы удалить кисту на челюсти. Он диабетик, перенёс онкологию. Безусловно, переживал по поводу хирургического вмешательства. Но мы объяснили: в случае непредвиденных осложнений вызовем специалистов, и они обязательно окажут ему любую необходимую помощь. 

— Вы имеете дело с лицом. Наверняка пациенты беспокоятся, чтобы оно не пострадало после операции, чтобы не было каких-то негативных внешних последствий. Приходится ли Вам прибегать к помощи пластических хирургов? 

— Со временем, уверена, возьмём в штат и пластического хирурга, и ортодонта. Пока справляемся сами. Все челюстно-лицевые хирурги проходят специальный курс и могут самостоятельно выполнить небольшую пластику, например, десны вокруг дентальных имплантов. Все разрезы на лице тоже делаем с учётом принципов пластической хирургии. 

— Почему, на Ваш взгляд, у белорусов так широко распространена стоматологическая и челюстная патология? 

— Потому что многие затягивают визит к врачам. Удалив зуб, желательно в течение полугода поставить имплант или протез. Всегда проще решить проблему с одним зубом. Если потерять 3-5, костная ткань атрофируется. Раз в полгода нужно находить время, чтобы посетить врача-стоматолога. 

Профессия лидеров 

— Хирургия традиционно считается преимущественно мужским делом. Что побудило Вас выбрать эту специальность? 

— Это не я её выбрала, а она — меня. Когда училась в медуниверситете, собиралась быть обычным стоматологом. Однако меня распределили в отделение челюстно-лицевой хирургии, и я сразу же влюбилась в эту специальность. Наверное, это тот самый Счастливый Случай. Сегодня без своей профессии просто не представляю жизни. Мне нравится помогать людям, быстро видеть результаты своего труда, постоянно совершенствоваться. 

— Какими качествами должна обладать женщина, чтобы стать хорошим челюстно-лицевым хирургом? 

— По моим наблюдениям, все женщины нашей специальности в той или иной степени наделены лидерскими качествами. Их отличает умение брать ответственность на себя, действовать быстро и решительно. Без этого сложно добиться успеха в хирургии. Это вовсе не значит, что мы лишены женственности или не подвержены эмоциям. Но когда оперируешь, становишься другим человеком. На мой взгляд, у женщин есть свои конкурентные преимущества в сравнении с мужчинами-хирургами. Мы зачастую выносливей и скрупулёзней. 

— А есть у врачей Вашей специальности профессиональные деформации? 

— Трудно об этом самой судить. За четверть века в профессии через мои руки прошли тысячи пациентов, и у меня возникло странное ощущение, будто я всех уже в Беларуси знаю. Деформация ли это? Скорее, побочный эффект. 

— Вы не только оперируете, но ещё и заведуете отделением. Бывает, женщины-руководители так «входят в роль», что и дома всех по привычке «строят». А Вы, возвращаясь с работы, «выключаете» руководителя? 

— Легко. Никогда не «строила» ни сыновей, ни тем более — мужа. Меня очень устраивает ситуация, когда глава семьи — мужчина, а я могу хотя бы дома расслабиться, почувствовать себя женщиной, женой, мамой. Кстати, именно супруг постоянно побуждал меня к развитию в профессии, к тому, чтобы я росла как специалист. 

— Есть ли в Вашей семье ещё медики, кроме Вас? 

— Моя мама, Ольга Леонидовна Лис, много лет проработала медсестрой в детских консультациях Копыля и Клецка. Сейчас на пенсии. Младший сын Никита учится в медуниверситете, планирует стать хирургом- онкологом. 

— Вы не возражали против того, чтобы сын продолжил медицинскую династию? 

— Нет. И старший Сергей, и младший сами выбирали, куда поступать. Когда сыновья были маленькими, а меня вызывали ночью к экстренному пациенту, я будила их и брала с собой в клинику, поскольку боялась оставить дома одних (муж по службе часто бывал в командировках). Я оперировала, а дети дремали в кабинете. Казалось бы, такие ночные подъёмы должны напрочь отбить всякий интерес к медицине. Но вот, как ни удивительно, с Никитой этого не случилось, он очень увлечён будущей профессией. 

— Если Вы устаёте, то какой отдых предпочитаете? 

— Обычно отправляюсь путешествовать и полностью переключаюсь. Достаточно недели-другой полноценного отдыха, чтобы опять вернулись силы и захотелось на работу. 

Ольга ПОКЛОНСКАЯ

Фото Юлии РОМАНЬКОВОЙ