Моя близкая приятельница родом из деревни, оттуда же за 10 километров ходила в школу. Отличницей там, к сожалению, не была, а вот активисткой и спортсменкой — так еще и какой! Любила выступать — то со сцены со стихами да песнями, то на разных соревнованиях…
В тот раз она поехала на районные по лыжам. Знала, что среди участников будет аж 17 команд из 17 школ. Анна выступала за свою.
О какой-то специальной спортивной одежде и обуви тогда никто не слышал. Все лыжники выступали в валенках и шароварах. А вот под ними...
В моду только-только стали входить колготы – тоненькие, капроновые. Многие девушки даже млели, чтобы их заполучить. А у Анны уже были — новые, черные — их тетя привезла из самого Киева. Ну как не надеть, когда едешь в город (хоть под шаровары)?.. Как не пофорсить?.. Лучше, конечно же, было бы на танцах... Но дождись их. А соревнования — вот они, уже.
...Первыми — на дистанцию в 5 километров — вышли ребята. Девочки остались ждать – готовиться, волноваться, разминаться.
Аня все это время размахивала руками-ногами, крутила головой, нервно поправляла шаровары на талии: то спускала их немного вниз, то подтягивала вверх, пока не почувствовала, что они... сползают: лопнула резинка!
Думать, что с ней делать, времени не было: девочек попросили на старт. Поэтому Аня быстренько сбросила шаровары, всунула ноги в валенки, на них нацепила лыжи и понеслась к своим. Все нормально: она успела! Даже более того — на дистанции обогнала всех!
Первым с победой — и личной, и школьной команды — ее поздравил физрук. Он же предупредил, что теперь будет вручение грамот.
— Ты, надеюсь, успеешь привести себя в порядок? — спросил у девочки. — Прикроешь стыд?
А Анна, может, и хотела бы (еще и потому, что холодно), но ее шаровар нигде не было!
...Известие о ее очередной блестящей победе мигом разлетелось по округу. При этом о каком-то там «стыде» не говорил никто. А теперь, как я посмотрю, то и стыда нет. В разных обтягивающих штанишках, похожих на анины колготы, ходят чуть ли не все девушки.
Получается, что моя приятельница была первой — не только на лыжне.
Альвина ЧАЙКОВСКАЯ,
г. Гомель
Эту басню люди, наверное, слышали, но если интересная, то и повторить не грех.
Бог некогда собрал все живые создания и стал отмерять годы. Сказал:
— Тебе, человече, даю 20...
«Как, почему так мало?» — ужаснулся он, но Богу противиться не стал — промолчал.
— Ты, конь, крепкий, великий, — продолжал Господь, — тебе сорок лет впору.
— Да помилуй! — попросился тот. — В плуге да в телеге — 40 лет. Не в радость! Скинь половину...
Человек тут как тут:
— И правда: если просит — скинь, а мне можешь добавить...
— Хорошо, — согласился Бог и стал мерить годы корове.
— Ты, — сказал, тоже большая. Тебе, значит, тоже 40.
— Пожалей, — взмолилась та, — когда трижды в день тебя доят, и 20 много.
Не успел Бог задуматься, так это или нет, снова человек отозвался. Мол, если просит, так почему бы не считать: ей 20 лет скостить, а ему — добавить.
Согласился Всевышний.
Потом еще собаке 20 лет отмеривал — человек половину себе отхватил, даже от кошачьих пяти не отказался.
Так и зажил: 20 лет своего возраста (и волос с головы не падает!), 20 — конского (может или не может — тянет).
И после не легче: зятю что-то подкинь, родителям сделай, внукам подари, сыну одолжи... Доят — как ту корову!
А стукнет 60 — наступает собачий век, всего и работы, что внуков «пасти» да добро оберегать.
Ну, а на седьмом десятке — силы не те — кошачье время подступает: кто любит, а кто и из жалости голубит... Кто приласкает, а кто и ногой отпихнет.
...Первый раз эту басню я услышала давно — лет 20 назад, когда только замуж пришла: свекор на всех беседах ее рассказывал... Но тогда, как был моложе, а перевалило за 60 и ушел на пенсию — ну как отрезало...
Вот и гадаем, что это: память человека подводит? Или как раз наоборот — хорошо помнит, «чей век живет». А вот другим напоминать не хочет?
А. ПОЛОНСКИЙ
г. Молодечно
Который год читаю звяздовские веселые истории и думаю, что отдельные из них все же печальны.
И наоборот: случается, слышу или читаю грустные и при этом улыбаюсь, потому что они... веселые. Впрочем, судите сами.
Не буду говорить, что друзья моего мужа — это мои друзья, так как встречаюсь с ними редко. А вот они сами…
Иногда аж зависть берет: почти тридцать лет, с первого курса института, это четверка держится вместе. Не бывает ни одной недели, чтобы они не созвонились — не узнали, у кого какие новости, чтобы не посоветовались, не помогли друг другу, а то и просто не встретились...
Правда, в последние годы уже втроем. И сперва (как ни трудно с этим смириться) — на кладбище.
Вот и недавно созвонились, приехали к входу на столичное московское (площадь — более 20 гектаров) — по знакомым тропам пошли к денисовой могиле. А там... Ищут и не находят ее: дождь с самого утра, хмуро, множество памятников вокруг и все они серые... Фамилии на мокрых почти не читаются... Читаются лишь незнакомые. А знакомое, Дениса — словно водою смыло!
— Хорошо, — говорит один из друзей, — что покойник не видит нас, а то, видимо, придурками назвал бы!
— И правильно бы сделал —согласился второй из друзей.
Третий, самый ловкий, в это время сбегал к входу на кладбище, на всякий случай уточнил номер сектора и могилы, вернулся назад и уже там, на месте, чуть не загремел: оступился, причем так, что очки слетели!.. Согнулся, чтобы поднять — на памятнике... денисова фамилия.
Согласитесь, просто мистика какая-то! И в нее — бывает — так хочется верить.
...В нашей школе лет 10 назад работала пожилая учительница. Свою трудовую деятельность она начинала в середине 70-х, еще в так называемой семилетке. Там же, в небольшой деревне, снимала комнату в доме одинокой женщины, вдовы ветерана Великой Отечественной... Горожане звали его Базилем, жену — соответственно — Базилихой, квартирантка рассказывала, что бабушка очень компанейская была: любила пообщаться с людьми, любила сходить «на село».
Чаще всего женщины собирались тогда у тети Ульяны, тоже вдовы. Она в центре деревни жила, имела телефон — как сейчас сказали бы — общего пользования. Это значит, что по нему годами сельчане набирали не только 01, 02, 03, но и номера своих родственников. Те, когда надо было, названивали им. Тетя Ульяна не ленилась, звала многих...
Не было звонков только Базилисе. А ведь и ей, наверное, хотелось...
Местные приколисты заметили это и легко придумали фокус: подсмотрели, когда Базилиха придет к Ульяне, потом с другого аппарата набрали номер — попросили ее позвать...
Базилиха ужасно удивилась, но вида не подала: приложила к уху трубку, спросила:
— А кто это звонит?
— Не узнала? — услышала в ответ. — Да это же я, твой Базиль.
— Ты-ы-ы? — не поверила бабушка. — Откуда?
— С того света.
— Не может быть, — засомневалась женщина. — И голос какой-то не твой.
— У тебя он тоже изменился, — признал «покойный». — Конечно, столько времени прошло... Скажи, как живешь?
— Ладно, — начала Базилиха и тут же прикусила язык: междугородние звонки дорогие, а этот, из того света (!), небось, совсем без копейки оставит!.. Да и что ей о себе говорить: живет да все.
— Как ты, Базилочек? — спросила у мужа.
Ответа, жаль, не услышала, потому что тот собеседник, видимо, не выдержал — покатился от хохота и разговор закончил...
Что интересно, тетя на него совсем не обижалась. Целый вечер — сначала с Ульяной, а потом с учительницей-квартиранткой — она вспоминала своего покойника и, как видно, очень рада была, что он позвонил.
...Примерно такими же счастливыми были дружки моего мужа. По крайней мере, сейчас, собравшись вместе, эта тройка постоянно вспоминает, как их четвертый, тот самый Денис, можно сказать, сделал подножку: остановил их у своей могилы.
Л. САВЕНКО
г. Минск
Рубрику ведет Валентина ДОВНАР
Совместные проекты ядерных технологий.
В повестке дня — утверждение концепции нацбезопасности и военной доктрины.
