Ирина Кучинская: «Главное в жизни – любовь!»

Она не представляет своего утра без чашки кофе, обожает терпкий аромат лилий, любит пьесы Булгакова, прозу Короткевича и стихи Цветаевой. Она верит в судьбу, полагая, что если что-то в жизни не произошло или, наоборот, случилось, значит, так было суждено, а жалеть о чём-либо – глупо. Второй год подряд она поёт в премьерных постановках, которые открывают театральные сезоны белорусского Большого. В сентябре 2016-го она "примерила" на себя образ остроумной Сюзанны в "Свадьбе Фигаро" Моцарта, а этой осенью вышла на сцену в роли Виолетты Валери в шедевре Верди "Травиата". Сегодняшняя гостья журнала "Алеся" – солистка Большого театра Беларуси Ирина КУЧИНСКАЯ.

Петь в семье Кучинских любили всегда, хотя профессионально никто из родных Ирины не связал свою жизнь с музыкой. Прабабушка Надежда сама научилась играть на всех музыкальных инструментах, которые были в деревне. И самые весёлые праздники, и печальные события сопровождались звуками её гармони или гитары. А бабушка и дедушка Ирины любили петь дуэтом – и прекрасно раскладывали на два голоса всем известные «Цячэ вада ў ярок», «По Дону гуляет казак молодой», «Крутится, вертится шар голубой».

– У бабушки было цветочное, тембрально богатое сопрано, а у дедушки – красивый бас-баритон, – улыбается Ирина Кучинская. – Да и мама часто мне пела колыбельные. В общем, музыкой я была окружена с детства и не запеть я не могла. А когда в 5 лет стала копировать голос Анны Герман, мама поняла, что со мной «надо что-то делать», отвела меня в школу с музыкальным уклоном, а потом в детскую оперную студию при Большом театре. Между прочим, именно там я впервые встретила Нину Ломанович (главный хормейстер Большого театра Беларуси), которая в каком-то смысле спасла мой голос. В 12 лет у меня началась ломка, порой голос вообще пропадал, а из школьного хора, в котором я была солисткой, меня отпускать не очень-то хотели. Именно Нина Иосифовна посоветовала в этот сложный мутационный период по возможности максимально не нагружать голосовой аппарат. В противном случае я бы потеряла голос – в дальнейшем он мог просто не восстановиться. Мама взяла справку, которая освободила меня от участия в любой деятельности хора. На два года. За это время я подтянула школьные дисциплины, которым, естественно, когда занималась пением, как-то не уделяла особого внимания. И 11-й класс закончила даже с серебряной медалью.

Мало кто знает, что в 7 лет Ирина мечтала стать балериной. В сентябре мама привела дочку в театр – смотреть «Лебединое озеро», и девочка «заболела» балетом. Прямо в зрительном зале Ира активно начала доказывать маме, что будет именно балериной, и никем иным! Рядом с ними сидела женщина, которая оказалась репетитором хореографического училища. В антракте спектакля она «проэкзаменовала» Иру и вынесла вердикт: «Лапочка, ты уже слишком взрослая, да и по комплекции не совсем подходишь для балета…» Сложно сейчас поверить, но в детстве Ира была крупным ребёнком, таким пухликом.

– Расстроилась ли я? Ну конечно! До сих пор очень люблю этот вид искусства, мне кажется, я чувствую его. А когда на сцене танцует Диана Вишнёва или Ульяна Лопаткина, прихожу в неописуемый восторг. Мне посчастливилось во время учёбы в Питере смотреть на выступление этих прим, стоя за кулисами Мариинки. Балет здесь поистине фантастический!..

Но «убивалась» я недолго. У меня появилась новая мания – стать пианисткой. Когда я впервые услышала звуки фортепиано, они меня зачаровали. И я захотела связать свою судьбу именно с этим инструментом. Играть на пианино училась в школе, занятия поначалу меня сильно увлекали. Но, к сожалению, со временем мой энтузиазм погас. И так бывает…

Кстати, в конце 11-го класса у меня появилась мысль стать адвокатом. Учителя также склонялись к тому, что на этой стезе я смогу успешно реализовать себя. Но внутренний голос подсказывал пойти на прослушивание в музыкальное училище (сейчас – Минский государственный музыкальный колледж им. М.И. Глинки). А когда я познакомилась там со своим педагогом по вокалу Лукьянёнок Ольгой Ивановной и начались занятия, поняла: это именно то, чем я хочу заниматься в своей жизни!

После трёх лет обучения в училище у Иры появилась мысль продолжить учёбу в Питере. Родители девушки целиком и полностью поддержали её идею, за что Ирина им безмерно благодарна. В Мариинском театре Лариса Гергиева, родная сестра всемирно известного дирижёра, основала Академию молодых оперных певцов, куда и стремилась попасть Ирина Кучинская. И у неё получилось! Из 500 человек взяли 10 – это действительно был шанс на миллион! Кстати, в тот же год Ирина могла бы поступить и в Санкт-Петербургскую консерваторию, но руководство Академии было категорически против, чтобы их подопечные параллельно занимались где-то ещё. Но Ирина об этом и не жалеет.

– Первые впечатления от Питера были крайне противоречивыми. Стоял февраль, везде было жутко грязно. После минских, относительно аккуратных и хороших дорог, питерские изломанные мостовые казались мне настоящим кошмаром. Да и эстетику дворов-колодцев поначалу я не совсем поняла. Но когда в следующий раз я приехала в Петербург в пору белых ночей – пришла в дикий восторг! Всё-таки в этом огромном и красивом городе важна его внутренняя атмосфера, которая насыщена творчеством. По энергетике Минск мне напоминает хороший коньяк, а вот Питер – это шампанское! И этот город стал мне действительно родным, творчески меня очень стимулировал.

Следующий этап её жизни был связан с Российским государственным педагогическим университетом им. А.И. Герцена, аналогом Гнесинки в Москве. Именно здесь Ирине Кучинской посчастливилось встретиться с великой Еленой Образцовой.

– Елена Васильевна приблизительно раз в год давала мастер-классы, которые длились дней 10, но проходили они с утра до вечера. Знаете, она открывала какие-то твои внутренние резервы просто одним своим присутствием – казалось, с ней всё удаётся. Однажды она, услышав меня, сказала: «А выучи-ка Адину из «Любовного напитка»! Надо отметить, что эта партия из оперы Доницетти довольно большая. Но я нашла ноты, подготовилась, исполнила. И Елена Васильевна Образцова мне говорит: «Возьму тебя в постановку». Я была лишь на 3-м курсе, а меня пригласили в Михайловский театр, где Образцова в то время возглавляла оперную труппу. Она в меня поверила! Я спела премьеру – и это было что-то из ряда фантастики!.. Образцова – певица, которая огромное внимание уделяла внутренней наполненности роли.

Безусловно, она великолепно владела техникой пения, но для неё всегда на первом месте стояла актёрская составляющая партии. Когда я с ней пела Прилепу в «Пиковой даме» Чайковского – со мной на сцене находилась не Елена Васильевна, а старая графиня, которая, казалось, только что в кулисах травила анекдоты. Она перевоплощалась в свою героиню не на 100, а на все 300 процентов! Именно поэтому зрители просто теряли голову – они вскакивали и кричали от восторга! Елена Васильевна всегда настаивала на том, что с залом должен быть энергетический обмен, – и ради этого просто выворачивала себя наизнанку. Когда даже единожды встретишься с таким человеком, этого урока тебе хватит на всю жизнь. Перед тобой уже поставлен уровень планки, как необходимо существовать на сцене. Безумно рада, что именно такой ценнейший опыт у меня был.

Кстати, подобное я ощутила и во время работы с Натальей Гайдой, уже в Минске, в Музыкальном театре. Она всегда отдаёт публике невероятное количество теплоты, это просто чувствуется, именно поэтому поклонники Натальи Викторовны её обожают. А у тебя появляется направление, куда надо стремиться.

Работая в Музыкальном, Ирина поначалу и не мечтала о Большом театре. Но, узнав о прослушивании в стажёрскую группу оперы, собралась, пришла, спела – и её взяли. Хотела совмещать работу в двух театрах, но не получилось. Ирина Кучинская выбрала Большой театр Беларуси. И за последних два сезона она стала настоящим украшением трёх премьерных постановок: «Свадьбы Фигаро», «Волшебной флейты» и «Травиаты».

– Когда вновь переступила порог Большого театра, у меня сердце замерло от восторга. Но я всегда старалась объективно смотреть на вещи. При всём моём желании петь первые партии я понимала: есть другие артистки, которые готовы и могут исполнять эти роли. Но я рада, что случилось именно так, как случилось. Что это – удача или судьба – не знаю...

Я именно из того ряда артистов, которые редко бывают собой довольны. Я большой самоед. Но скажу одно. Я могу пожертвовать какими-то вокальными нюансами, я прощаю и себе, и своим коллегам незначительные технические промахи в пении. Потому что прекрасно понимаю: не бывает всё идеально. Но никогда не прощаю ни себе, ни другим отсутствия творческого состояния на сцене. Я крайне недовольна, когда не удаётся нащупать, найти и создать эту атмосферу. Для меня нет ничего важнее этого.

С 2012 года утро певицы начинается с кофе и… прогулки с собакой. Той осенью Ирина спасла щенка – забрала орущего малютку прямо с проезжей части. Правда, думала, что просто подержит его у себя, пока не найдутся новые хозяева. Но потом поняла: отдать его кому-нибудь и расстаться с ним уже невозможно. Назвала дворнягу Барни.

– Когда мы повезли щенка к ветеринару, врач сказал: собака будет небольшой, где-то с табурет ростом. Но маленький и толстенький Барни, который помещался у меня на ладони, превратился в огромного пса. Он просто чудо – ласковый и добрый! Каждое утро, как только он чувствует, что я уже не сплю, тихонечко подползает и требует моего окончательного пробуждения. Но так как я жуткий кофеман, то сначала мы идём на кухню, и Барни ждёт, когда я выпью чашечку ароматного напитка. Потому что без этого ритуала я на улицу не выйду. А потом мы идём гулять.

Елена БАЛАБАНОВИЧ