Спортсменка Анастасия Яцевич: 30 километров идешь, а 20 терпишь

Ходоки преодолевают около 400 км в месяц, 50 из них — за четыре часа. Что чувствует организм и как восстанавливается после подобного стресса?

Анастасия Яцевич в спортивной ходьбе уже 20 лет, за ее спиной две Олимпиады, чемпионаты мира и Европы. Она выступала на дистанциях 5, 10, 20, 35 км, а потом перешла на 50 км. В этом году один из главных стартов для Анастасии — командный чемпионат мира, который впервые в истории примет Минск. По улицам нашего города пройдут лучшие ходоки из 50 стран. В период подготовки к этому турниру уроженка Омска, которая в детстве переехала в белорусский городской поселок Октябрьский, подробно рассказала об этом виде спорта. Что чувствует спортсмен на дистанции 50 км, почему некоторые теряют сознание и чем питаются ходоки в это время?

«Показать все лучшее дома»

— Анастасия, расскажите, какой старт в этом году будет для вас в приоритете?

— Для многих самым главным стартом будут Олимпийские игры, но для нас, мне кажется, на равных с ним будет и чемпионат мира, который пройдет в мае в Минске. Для ходьбы это большое событие, возможность показать и себя, и лицо страны. Я целенаправленно готовлюсь к нему. Уже прошел один сбор в Турции, шла там 20 км, хотела посмотреть свою готовность. 50-километровые дистанции я хожу уже два года, но чувствую, что еще не самореализовалась, поэтому настроена на этот чемпионат. Здесь не нужно проходить акклиматизацию, просто требуется собраться, подготовиться и показать все лучшее дома.

— Две олимпийские лицензии в ходьбе у белорусок уже есть, но от страны могут участвовать три спортсменки. Претендуете на путевку?

— Сейчас я готовлю себя к 50 км, поэтому только после чемпионата мира буду пытаться отбираться на Олимпийские игры. Не хочу форсировать события, я еще не в идеальной форме, хотя понятно, что каждому хотелось бы поехать на Игры.

— Что главное в ходьбе: техника, генетика, подготовка?

— Мне кажется, все. Психология, физика, медицина — надо, чтобы сложилось все сразу. Тренируются все, победить хотят все, но выигрывает тот, у кого в определенный день совпадут все факторы. Генетика также важна: кто-то спринтер, кто больше склонен к выносливости — от этого тоже зависит многое, но это можно определить еще в детстве, даже визуально, по расположению и виду мышц.

— В вашем виде спорта часто приходится проявлять и терпение, и характер, и трудолюбие. В какой момент ходьбы на 50 км надо начинать преодолевать себя?

— Как говорит мой тренер, 30 километров идешь, а 20 терпишь. Очень заманчиво бывает на 32–34 километре, кажется, что ты все можешь, такой свеженький, а потом тебя накрывает так, что последние пять километров можешь вообще не дойти. Поэтому первые 30 лучше идти спокойно, а потом терпеть и не дергаться. Когда становится тяжело, понимаешь, что такое ощущение у всех, пытаешься себя уговаривать, случается, что каждый шаг уговариваешь себя. Если преодолел этот переломный момент, то уже открывается второе дыхание. А бывает, не открывается, тогда это называется «настрадался».

— Помните, как вам дались первые 50 километров?

— Это было в Китае, на командном чемпионате мира, и я показала там неплохой результат — 9-е место. Это было непонятно, потому что я не знала, чего ожидать, — может быть, поэтому и не было особенно сложно. Потом на чемпионате Европы я очень хорошо была готова, шла четвертой, догоняла чемпионку мира — португалку, но судьи решили меня придержать, дали пять минут штрафа. Спортсменка из Португалии была лидером сезона и просто должна была выиграть любыми путями. У нас от судейства зависит многое, потому что вид спорта технический. Тогда я нахватала много карточек буквально за 500 метров. По сути, придраться можно к любому спортсмену. Судьи находятся на дистанции через каждые 300 метров, всех мы знаем уже в лицо, знаем, от кого чего можно ожидать. Иногда судят очень лояльно, а бывает, что все как один очень злые.

«Помню, упала, но встала и пошла дальше»

— Что чувствует организм на протяжении этих 50 километров, бывают ли неожиданные ситуации со здоровьем?

— Да, можно быстро начать, тогда организм вмиг закисляется и ломается, от этого молодые спортсмены часто не доходят до финиша или падают. Вторая причина — не идет питание. Мы же питаемся по ходу дистанции различными энергетическими напитками, но они могут не подойти, и тогда желудок останавливается, спортсмена начинает тошнить. В сильную жару организм блокируется, включает свою защитную функцию, чтобы человек не умер. И тогда спортсмен теряет сознание. Это не слабость, как многие думают, а элементарная защита, придуманная природой. У меня было такое перед Олимпиадой в Рио. Помню: иду, и вдруг на 15-м километре начинает темнеть в глазах, сама не понимаю почему. Начинаю себя убеждать, что надо собраться. Я даже упала, мой тренер уже выключил секундомер, но в подсознании у меня было, что нужно встать и закончить дистанцию, я встала и пошла. Самое трудное — это когда ты не готов выходить на старт, еще не сделал всю работу для этого, а тебя, как котенка, бросают в борьбу. Это тяжело и психологически, и физически.

— Сколько времени нужно для восстановления организма после 50-километровой дистанции?

— Месяц, пять недель. Надо чтобы все сломленные кровяные тельца восстановились, пришли в норму мышечные связки, суставы, не говоря уже о голове, потому что после старта, как бы ты ни выступил, хорошо или плохо, — ты истощен. Если выиграл, кажется, все хорошо, но все равно ты психологически выхолощен, нужно заново заполнить эту внутреннюю пустоту и со вкусом пойти на тренировку.

В этот месяц мы все равно тренируемся, но уже в свое удовольствие, бегаем, плаваем, ходьбой не ходим, чтобы отвлечься. Я люблю при этом еще поменять обстановку, поехать на другую трассу или побегать в зале, потому что организм все равно ведь помнит, как ты на этой трассе умирал. Даже ходовки, в которых делаю сложные тренировки, не обуваю какое-то время.

— Какие условия самые сложные для ходьбы?

— Самая сложная погода для нас — жара, например, которая была на чемпионате мира 2019 года в Дохе. Люди там просто падали. А так — мы ходили и под дождем, и в ветер. У нас же в Беларуси нет таких южных городов, в которых можно было бы проводить соревнования весной в комфортных условиях. Так что в прошлом году за день до старта в Гомеле чистили трассу от снега, а нам в трусах надо идти. Ходокам обязательно нужно выступать в краткой форме, чтобы судьи видели колено. Но по холоду все равно легче ходить, чем в жару.

— Какой возраст больше всего подходит для хороших результатов в ходьбе?

— Мне кажется, начиная с 25–28 и до 40 лет. У нас же циклический вид спорта, поэтому я наблюдаю, что свои лучшие результаты люди показывают и в 35, и в 40 лет. Есть испанец, которому вообще 50, и он еще ходит на равных со многими. Здесь большую роль играет опыт, когда ты психологически и физически наработан.

— Считаете ли, сколько километров вы проходите за сезон?

— За сезон — не знаю, но, например, за этот месяц у меня 360 километров, бывает и по 400–420.

«Детство проходило в основном на стадионе»

— Вы родились в Омске, но переехали в белорусский Октябрьский. Сейчас чувствуете себя белоруской?

— Конечно. Но в России также очень комфортно себя чувствую, нахожу общий язык с россиянами, хотя между нашими народами есть небольшая разница.

— Вспомните, как проходило ваше детство в Октябрьском.

— Очень весело, у меня есть еще два брата — старший и младший. Папа всегда работал тренером в местной спортивной школе, поэтому детство проходило у меня главным образом на стадионе. Папа забирал из садика и вел с собой на работу. Прекрасно помню — бильярд, теннис, беговые дорожки. Лето — это речка, озеро: у нас же не было компьютеров, поэтому все время проводили на улице. Во дворе были в основном мальчишки, поэтому я играла с ними в футбол, баскетбол, казаков-разбойников. Утром то обливались холодной водой, то бегали кроссы, было такое, что каждый вечер отжимались с братьями на время. Я настолько натренировалась, что когда пришла в училище, установила рекорд — отжималась около 100 раз.

— Получается, отец — ваш первый тренер?

— Да, у нас в спортивной школе он преподавал не только легкую атлетику, но и настольный теннис. Я не особенно рассматривала профессиональный спорт для себя, у меня были то кружки вязания, то танцы, а папа постоянно напоминал, что сегодня тренировка. Позже, когда начали ездить на соревнования, мне стало нравиться, появилась интересная компания.

— Вам не казалось, что ходьба — довольно скучный спорт, тот же настольный теннис намного интереснее?

— Для ребенка да, но папа у меня математик-физик, поэтому у него логический склад ума. Когда он видел, как я играю в теннис, не понимал, как можно не рассчитать, где подбить шарик, как его подсечь, как не обратить внимания на траекторию. А я стояла и просто махала этой ракеткой. Папа говорил, что это позор, а не игра. Там, где нужно логическое мышление, у меня ничего не получалось, а вот там, где нужно было бегать, прыгать, проблем не было. Потом просто некому было выступать на соревнованиях, и папа сказал: «Иди ты, попробуй в ходьбе». У меня довольно скоро все стало получаться, первый раз заняла третье место. А ребенку, что надо? Медаль и грамота.

— Какие у вас планы сейчас? Вы говорили, что, возможно, эта Олимпиада станет для вас последней.

— Трудно решиться на уход — думаешь, можно же сделать перерыв и попробовать вернуться к Парижу. Я не буду загадывать. Сейчас хочу реализовать себя на чемпионате мира, а дальше буду смотреть. Конечно, уже какие-то микротравмы беспокоят периодически, мотивировать себя постоянно тоже сложно. К тому же теперь я хочу уже и семью, и детей. Кто-то может совмещать это с профессиональным спортом, но для меня это не вариант. Я не представляю, как оставлю своего ребенка и поеду на сборы на месяц-два и не буду контролировать и видеть, что там происходит. Хочу, чтобы у моего ребенка была мама, чтобы он не думал, что она живет в компьютере, в скайпе.

Дарья Лобажевич

Фото из личного архива героини