Родился живописец в Минске — 16 октября 1936 года. Окончил художественное училище. Диплом профессионального художника получил в институте имени Сурикова в Москве. Вернувшись в Минск, много лет работал в области книжной графики. Писатели считали за честь, когда их книги оформлял именно Борис Заборов.
И все же в 1980 году творец эмигрировал из Советского Союза. Короткий отрезок времени провел в Австрии. И впоследствии все время жил во Франции, где состоялся как живописец, получил признание. Картины Бориса Заборова находятся в самых престижных музеях Европы, разных стран в других частях мира, экспонировались в самых авторитетных художественных галереях мира. Борис Заборов — кавалер ордена «Искусство и литература» Французской Республики.
В Беларусь живописец возвращался не раз. Была и выставка в Национальном художественном музее Республики Беларусь, которая имела широкий резонанс. Были и встречи с друзьями-писателями, художниками, режиссерами, искусствоведами... Любил принимать земляков Борис Заборов и в Париже. Многим оказывал поддержку. Правда, и такое настроение было у художника, великого творца — об этом писал после поездки в Париж народный поэт Беларуси Рыгор Бородулин: «Борис как-то признавался, что побаивается ехать в Беларусь: то, что живет в душе, что живит память, может мгновенно умереть (эффект вскрытой мумии), его может уже не быть, не существовать, того воздуха, тех запахов. А художника преследует запах теплой пыли на летних деревенских улицах. Между прочим, пришло мне на память, как боялся Шагал встречи с родным Витебском, ведь он же пронес свой Витебск через всю жизнь. Его, Шагаловский, Витебск остался жить на полотнах».
В 1997 году в Беларуси, на одном из праздничных мероприятий в музее материальной культуры «Дудутки», Борис Заборов дал большое интервью газете «Звязда». Вот что тогда ответил художник на актуальные в то время вопросы на тему возвращения:
«Вы думаете когда-нибудь о серьезном возвращении вашего искусства в Беларусь?»
— Как известно, «нет пророка в своем Отечестве». Парадокс заключается в том, что российское посольство во Франции организовало мою выставку в Пушкинском доме. Я бы, конечно же, хотел, чтобы в Минске состоялась моя выставка. Да как-то не получается. Все говорят об этом, все предлагают выставку, но в то же время происходит что-то такое, что становится препятствием.
— Значит, белорусский зритель вам нужен?
— Скорее, я хотел бы вернуться в свой родной дом. Если все будет хорошо, у меня состоится небольшая выставка в Третьяковской галерее. И я очень хотел бы, и это будет стоить не очень дорого, если эта выставка переедет в Минск. Кстати, она задумана под девизом «Дома и люди». Там будут мои так называемые пейзажи — белорусские дома и лица людей. Если такая выставка совершится в Третьяковке и не приедет в Беларусь — это будет ненормально. Надо заметить, что я получал приглашения налаживать выставки в Беларуси. В том числе — и от белорусского посольства во Франции, но вместе с тем проявляется некое табу. Табу существует в лице тех людей, которые некогда руководили Союзом художников и влияние которых и сегодня достаточно мощное.
Молодые художники, приезжающие во Францию, все заходят ко мне. Я рад им. Вижу, что растут интересные ребята. Чувствую, что за шестнадцать лет выросло новое поколение.
Жаль только, что в большинстве своем белорусские художники скользят по поверхности белорусского пейзажа, не проникая в его суть. Меня лично интересует запах. Искусство должно предлагать свой единственно возможный взгляд на действительность. Отсутствует попытка психологического проникновения в суть...».
Может быть, в чем-то и жесткие слова, но таков он, Борис Заборов, и был, таким и останется в памяти времени. Кстати, интервью было напечатано в «Звязде» 2 июля 1997 года с таким названием: «Борис Заборов: “Говорить о любви к Родине может любой демагог. А вот действительно любить могут исключительно лица-единицы...”»
...Несколько лет назад в Санкт-Петербурге (в 2018-м) вышла книга Бориса Заборова «То, что нельзя забыть». Художник рассказал о своем пути по жизни, творчеству, объяснил те или иные свои решения. Биографическая канва, согласно которой выстроен рассказ, не заставила автора уйти в сухую и, возможно, интересную только ему, близкому кругу мемуаристику. В книге, обложка которой настраивала на встречу с мемуаристикой, проявился талантливый художник слова, интересный прозаик. Сейчас эта книга переводится на белорусский язык и в скором времени увидит свет в одном из минских издательств.
Николай БЕРЛЕЖ
Совместные проекты ядерных технологий.
В повестке дня — утверждение концепции нацбезопасности и военной доктрины.
