В век нейросетей и информационного взрыва трудно предсказать судьбу искусства слова. Кажется, мы только начали страстно спорить, заменит ли электронная книга бумажную... Сегодня это не самая главная проблема литературы. Появляются все новые и новые аспекты того, как литература и искусство меняются под влиянием времени, как они воздействуют на общество... Изменилось и отношение к личности писателя и его роли в обществе. Сегодня мы обсудим это с известным общественным деятелем, ученым и писателем Александром Радьковым.
— Во время международного симпозиума писателей «Писатель и время» вы провели параллели между развитием общества и квантовой физикой... Между тем, применительно к художественной литературе говорят о «магическом кристалле», о том, что не подвластно законам материального мира... Что такое, по-вашему, «магия искусства», и все ли в гениальном произведении, в процессе его возникновения, может быть объяснено наукой?
— Мне всегда представлялось, что закономерности окружающего нас мира во многом едины и они так или иначе относятся и к живому, и к неживому миру. И в тот раз присутствующих на симпозиуме писателей и журналистов я пытался убедить более внимательно отнестись к этой мысли. Писатель — исследователь человеческого общества, а в основе развития социума, как и в современном понимании обустройства микромира, то есть в квантовой физике, лежат вероятностные законы. Мы ведь действительно только с определенной долей вероятности можем предвидеть великое переселение народов, социальную революцию или ссору в своей семье. Точно также мы можем только предугадать координаты нахождения элементарной частицы, даже зная ее скорость, массу и направление начального движения. Приведу еще один пример в доказательство таких подходов для понимания окружающей нас действительности.
Еще в начале XIX века шотландские ученые обратили внимание на сильную и удивительно устойчивую волну, которая на канале вдруг возникает перед носом корабля и потом, оторвавшись от него, катится вперед с большой скоростью. Эти волны потом часто наблюдали на морях, океанах и назвали их солитонами. Появляясь вдруг, как будто ниоткуда, они могли привести даже к кораблекрушению. Потребовалось предметное изучение этого явления, которое позволило связать возникновение солитонов с таким понятием, как неустойчивость. Оказалось, что с неустойчивостью связано появление волн-убийц в океане, возникновение в космосе звезд и ... распределение денег среди людей!
Рябь мелких волн в океане неустойчива, мощным течением она может сфокусироваться в одну волну-солитон, которая способна переломить огромный танкер или круизный лайнер.
Гравитационная неустойчивость приводит к образованию звезд — была равномерная материя, но равномерное распределение неустойчиво, вот энергия и концентрируется в отдельных местах. Там и начали собираться звезды.
Человеческое общество тоже неустойчиво, поэтому, если устроить равномерное распределение денег по всем, пройдет некоторое время и все будет наоборот: у некоторых будет много, у других мало. Здесь работают те же законы неустойчивости. А распределение денег — это уже глубоко социальные вопросы. Сколько гениальных писателей пытались изучить эту проблему?!
Мир познается не только научными методами, но и через художественный образ. Отношения между социальными группами, определение человеком своего предназначения в обществе, закономерности проявления героизма и склонностей к порокам — эти и многие другие общественные проблемы изучаются писателями. Пусть в арсенале своих исследований они используют «магический кристалл» или «художественную магию», но, на мой взгляд, они обязаны основываться на понимании общих закономерностей окружающей действительности и чувствовать их проявление в тех темах, явлениях, о которых они пишут. Поэтому я открыто говорил, что на симпозиуме мне не хватает присутствия среди писателей ученых. И не только общественников, но и математиков, физиков, биологов, химиков. Им ведь тоже есть что сказать о познании окружающего мира.
В таком случае возникает вопрос — а как ты сам реализуешь такие творческие установки? Пытался! Научные — в книгах по математике. В художественном издании «Мой физмат» предложил анализ университетской жизни на уровне факультета, в книге «Ректоры» — старался осмыслить, понять предназначение и ответственность перед обществом этих людей, «О математике и математиках» — выразил желание системно осмыслить развитие научной отрасли в отдельно взятой стране. Как это все получилось — судить уже не мне...
—Раймон Кено, французский писатель-экспериментатор, член группы «Улипо», утверждал, что современный поэт не может полагаться на какое-то «вдохновение», а должен использовать методы точных наук для управления своим сознанием. В то время как сюрреалисты, наоборот, пробовали «метод автоматического письма» и утверждали, что настоящее произведение может появиться только в состоянии «измененного сознания», до которого, собственно говоря, они и пытались себя довести... И те, и другие создавали произведения, которые остались в истории мировой литературы. Как вы думаете, чьи подходы все же более эффективны в мире, где нейронные сети заменяют творцов?
—Думаю, многие ученые и литераторы, да и вообще все образованные люди замечали за собой, что не помнят точных формулировок правил орфографии, а пишут правильно. Почему так, мне объяснили профессиональные филологи — еще в школьные годы правила правописания системно вложили нам в головы, мы с тех пор пользуемся ими подсознательно, они уже в подкорке головного мозга. Поэтому и поэты-реалисты, и поэты-сюрреалисты подсознательно в своем творчестве исходят из понятных и принятых к нашему времени объективных законов существования и развития окружающей действительности. Надо, однако, признать, что и ученые далеко не все знают об устройстве нашего мира. Стивен Хокинг по этому поводу как-то сказал: «Я теперь знаю, как устроена наша Вселенная, но не знаю зачем!» Поэтому все думающие, творческие люди продолжают познавать наш мир во всех его проявлениях, высказывая иногда безумные, на первый взгляд, идеи. Ведь так относились поначалу и к геометрии Лобачевского, и к теории относительности Эйнштейна, и к невообразимым законам квантовой физики. А ведь в результате все оказалось реальным, все работает!
Надо согласиться, что творческие люди свои размышления или их выводы часто облекают в очень необычную форму. Например, один из самых известных сюрреалистов Сальвадор Дали свои раздумья о понятии времени выразил в картине «Постоянство памяти» в виде размягченности висящих и стекающих со стола часов. Похоже, он интуитивно чувствовал и физическую, и философскую сложность понятия времени. Где тут заканчивается реализм и начинается сюрреализм?
Добавим к этому тысячелетнюю устойчивость привязанности людей к религии. Если мы что-то еще не можем понять — в это верим! В Бога верили и продолжают верить и маститые ученые и известные поэты. А нейросети — это продукт творчества реальных людей, но не генератор новых идей.
— Кстати, о нейросетях. Во всем мире творческие люди опасаются, что искусственный интеллект не просто составит им конкуренцию, а вытеснит их с рынка. На конференциях и семинарах проводятся одинаковые эксперименты: предлагают отличить произведение искусственного интеллекта от творчества живого человека. И каждый раз констатируют, что отличить сложно, а иногда и невозможно. Итак, есть ли какие-то свойства «живого творчества», которыми IT не сможет овладеть, или профессии писателя и художника исчезнут, как исчезли профессии телефониста и фонарщика?
— Искусственный интеллект, нейросети — естественное развитие современных технологий. Это не остановить. И, как всегда, новшества опережают готовность общества их принять. Так было с появлением книги, изобретением парового двигателя, вхождением в повседневную жизнь кинематографа и повсеместной компьютеризацией. Но ведь все исходит от интеллекта, от разума человека. Он в основе прогресса. Здесь крайне важно правильно распорядиться новыми научными достижениями, направить их на благо, а не во вред человеку. Атомную энергию тоже постиг разум, но она может быть направлена как на мирные энергетические потребности, так и на создание страшного оружия массового уничтожения. От искусственного интеллекта, от нейросетей тоже можно получить огромную пользу и страшный вред. И мы опять возвращаемся к человеческому разуму в надежде, что он правильно распорядится данным новшеством.
Интересно, что многое в функционировании человеческого организма мы изучили и поняли. Например, знаем, как вырабатываются кровь, лимфа, слюна, но до сих пор не понимаем, как вырабатывается мысль. Но именно человеческое мышление в основе творчества. Знания, опыт, интуиция порождают новую мысль, оригинальную идею, привлекательный художественный образ. Искусственный интеллект пока может только скомбинировать из имеющегося информационного массива по введенной в него человеком программе желаемый результат. Он не обладает интуицией, не способен на инсайт. Поэтому и литературных шедевров от искусственного разума вряд ли стоит ожидать. По крайней мере пока.
— А можно ли с помощью математики точно рассчитать успех книги у читателя?
— Можно! Но это потребует времени и затрат не меньше, чем на написание самой книги. Вот схема такой работы. Для начала надо понять, на какую читательскую аудиторию ты рассчитываешь с идеей своей книги. Сколько людей в этой предполагаемой аудитории? Надо определить коэффициент еще читающих книги в этом сообществе. Постараться сделать своевременный и интригующий анонс задуманного произведения. Задействовать для этого имеющуюся у тебя, желательно повсеместную, дружескую агентуру. На основании вероятностных расчетов определить оптимальный тираж издания, установить правильную цену книги. Выверить вместе с издательством эффективную сеть распространения тиража, правильно рассчитав поставки в книжные и интернет-магазины. Презентации, выступления перед читателями, распространение информации по всем возможным информационным каналам. Здесь тоже нужен математический расчет — все не охватишь, сил и времени на это не хватит, а научный подход поможет определить оптимальную модель продвижения в жизнь твоего творения. Ожидание, что за твоей книгой все сразу станут в очередь — большая ошибка. Тем более теперь, когда книги читают все меньше. Поэтому все предложенные действия желательно осуществить. Хотя даже при досконально выверенных тобой расчетах необходимость издания твоей книги, как и ее тираж, все равно определит издательство. Остается только надеяться, что у него тоже есть для этого математический расчет.
Для продвижения к читателю своей книги дам один совет, которым пользуюсь. Повсеместно утверждаю, что книги теперь читает только элита. Отчасти это так и есть. Чтение развивает мышление, воображение, обогащает новыми знаниями более глубокого, философского характера, позволяет в нужных кругах блеснуть знанием современных литературных течений и модных изданий. Да и печатные издания теперь недешевые. Элита безусловно состоит из очень образованных и состоятельных людей. А кто не хочет себя к ней отнести?! Вот и покупают книги.
— Верите ли вы, что каждое произведение искусства имеет какое-то энергетическое поле, воздействующее на воспринимающего? Ощущали ли вы его явственно, и какого рода? Позитивное, негативное?
— Уверен, что да. Через художественный образ передается комплексный поток рациональной и чувственной информации. Воздействие на потребителя этого потока можно определить и как энергетическое поле, тем более что такое поле не знают даже физики. Известные к настоящему времени поля (гравитационное, электромагнитное, поле Хиггса) мы воспринимаем только по определенному воздействию на окружающую среду, но их физическую природу пока не понимаем. Однако к земле нас притягивает основательно и током может стукнуть ощутимо. Так и музыка, картина, книга определенно воздействуют на человека энергетически — могут вызвать радость или страх, смех или слезы, душевный подъем или глубокое уныние.
В природе существует физическое явление резонанса, это когда амплитуда вынужденных колебаний системы усиливается при совпадении частоты внешнего воздействия на эту систему с частотой ее собственных колебаний. Похоже, резонансным подходом можно в какой-то мере объяснить и личное восприятие художественного образа, в частности книги. Открываешь ее и тут же физически ощущаешь (или не ощущаешь) волнение, растущий интерес к тому, о чем там написано. Это комплексное восприятие — тема, автор, фабула, внешний дизайн, шрифт, форма подачи материала. Если содержание увлекает — резонанс усиливается, если к написанному теряется интерес — он затухает. Бывает, что такое положительное резонансное ощущение книги хочется повторить, тогда ее перечитываешь. А случается, что книга ни сразу, ни со временем не вызывает трепета, не усиливает сердцебиения — значит она тебе не резонансна. Нет, она не плохая, может быть и очень хорошая, но — не твоя!
— Есть ли книги, которых вы бы не хотели иметь в своей домашней библиотеке?
— Уверен, что практически каждый здоровый человек физически ощущал определенные табу на моделирование мозгом тех или иных жизненных процессов. Например, совершение насилия, кровавого преступления. Или отклонения от природных физиологических потребностей, в частности безобразного навязывания обществу однополой любви. Был случай, когда в нашем микрорайоне насильник увел с собой шестилетнюю девочку, и через три дня в реке нашли ее расчлененное тельце. Мой мозг анализировал дворы, играющих детей, даже разговор этой девочки с преступником, но дальше просто отказывался работать, блокировал даже мысли о том, что пришлось пережить этому ребенку. Поэтому я не люблю и не хочу читать книги с извращениями, кровавым насилием, пропагандой чуждых человеку увлечений.
— Считается, что чтение развивает интеллект. Но случается ли иногда в современном мире обратное — чтение определенного рода литературы человека «оглупляет»?
— Первым аспирантом у меня был Сергей Гуцанович — очень талантливый ученый и оригинальный человек. Приходил ко мне всегда с целым списком вопросов и не уходил, пока на каждый из них не получал доскональный ответ. Мои коллеги в этих случаях говорили, что Гуцанович залез к Радькову под рубашку и, пока все его интересующее не выяснит, оттуда не вылезет. Сергей работал азартно, с максимальным погружением в изучение научных проблем, себя не щадил. Я его сдерживал, опекал, жалел.
Приезжает в конце августа ко мне и приносит рукописи двух подготовленных им к печати научных статей. Спрашиваю:
— Сережа, где ты провел отпуск?
— В Крыму.
— Чем там занимался?
— Изучал современные публикации по теме исследования, написал две статьи.
— Хочу тебя на будущее предупредить, что научная работа состоит не только из погружения в исследовательскую работу, но и из горячего южного солнца, теплого моря, сочных фруктов, не говоря уже о легком курортном общении между молодыми людьми!
Надеюсь, что и этот мой совет поспособствовал Сергею защитить кандидатскую, а вскорости и докторскую диссертацию.
Интеллектуальный потенциал у человека врожденный. При этом важно определить, какой он предметной направленности, в каком направлении надо ребенка с малых лет развивать. Уровень общего интеллекта тоже сразу заметен. В народе ведь всегда выделяли и почитали умного человека, будь он пастух в деревне или бригадир на производстве. А уж официально признанных мудрецов — жрецов, философов, писателей, ученых — уважали безоговорочно. Отношение к думающему человеку предельно понятно звучит в народном творчестве, например, в пословицах: «Нет ума — считай калека», «Лучше с умным потерять, чем с дураком найти», «Где ум, там и толк».
Интеллект развивает не только чтение книг, но уж точно оно ему не вредит. Мне встречались люди, которые книги поглощали в большом количестве, но не могли их даже толком пересказать. И были знакомые, которые вообще ничего не читали, но собеседниками были интереснейшими.
Пустые по содержанию книги тоже попадаются, но здесь надо быть корректным в оценках. Может ты их не понял, не дорос до их восприятия, они написаны не для тебя. От книг вряд ли поглупеешь ...
— В искусстве существует «эффект рамочки» — любой предмет, выделенный из пространства так, чтобы на нем было сконцентрировано внимание публики, приобретает неожиданную значимость и неоднозначность, символичность... Вы пишете в жанре нон-фикшн, сталкивались ли с таким эффектом в своем творчестве — вдруг подсвечивается, приобретает неожиданную трактовку какая-то описанная вами деталь, факт, чей-то поступок, чья-то личность?
— Да, встречался! Например, долго вынашивал книгу о математике. Меня всегда увлекала эта наука, я с удовольствием преподавал ее разделы в университете, участвовал в организации математического образования в Беларуси. Еще на должности министра образования задумал повествование о шедеврах математической мысли. Мне очень хотелось красотой и оригинальностью идей, результатами исследований известных ученых привлечь к этой науке как можно больше талантливых юношей и девушек. Проект привлек многих белорусских математиков, поделившихся со мной своими восхищениями от взлета математической мысли. На эту кропотливую работу ушло двадцать лет, в результате она сфокусировалась в изданную «Мастацкай літаратурай» книгу «О математике и математиках». И когда эта работа вышла в свет, я неожиданно стал получать отзывы о патриотической направленности этой книги. Ученые, учителя, просто читающие люди вдруг осознали, что в нашей стране работали и работают математики мирового масштаба, им подвластны решения задач, над которыми веками бились великие ученые, у нас функционируют известные во всем мире научные школы. Ведь в развитии мировой математической культуры могут участвовать только высокоразвитые страны, а из этой книги отчетливо видно — Беларусь среди них. Люди мне говорили, что еще больше стали гордиться нашей страной!
— Мы с вами уже говорили о физиках-фантастах... А вот математиками были мастера литературы абсурда Хармс, Хлебников и Льюис Кэрролл. Велимир Хлебников даже пытался вывести «уравнение счастья», соединив математику, поэзию, историю и мистику. Неужели математика помогает выйти за пределы логики? Знаете ли примеры математиков-фантазеров в современном мире?
— Если человек профессионально соприкоснулся с математикой, то она его уже никогда не отпустит. Объясняется это, на мой взгляд, тем, что она требует глубокого погружения в свои теории и тайны, огромного напряжения умственных сил, больших временнЫх затрат на освоение плотно упакованной информации. Окончательно всплыть из достигнутых глубин уже никак не получается. Поэтому в любом художественном творчестве ученого-математика будет так или иначе присутствовать проявление его профессиональных качеств — абстрактность мышления, обоснованность действий, доказательность выводов, строгая логика событий. Математик, чтобы он не писал, каждое слово будет нагружать предельно — он воспитан требованием максимальной свернутости излагаемой информации. И если читатель с первого взгляда не понимает художественное творчество математика, это не означает, что оно абсурдно. Ну как можно предположить, что две параллельные прямые где-то пересекутся? А допустив такое, мы получаем не только непротиворечивую, но и полезную в жизни геометрию. А как можно представить перемножение прямоугольных числовых таблиц? А это теория матриц, без которой трудно объяснить фантастические для восприятия, но реальные законы квантовой физики. Не торопитесь отвергать причудливые приключения Алисы в Стране Чудес — там в каждой фразе математик Льюис Кэрролл закладывал глубокий, правда, часто очень необычный, смысл.
А хотите — почитайте сказки нашего известного белорусского математика Олега Исидоровича Мельникова. Уверен, получите удовольствие от прочитанного и сами увидите доказательство моих утверждений о специфике художественного творчества ученых этой научной отрасли.
— Хочется вспомнить в нашей беседе интереснейшую личность Язэпа Дроздовича... Он не только художник, которого сравнивают с Чурлёнисом, но и автор научного трактата «Нябесныя бегі». С одной стороны, он утверждал, что в своих «визиях» путешествует по разным планетам, описывает встречи с инопланетянами, пейзажи Сатурна и Марса, что граничит с мистикой. С другой стороны, он пытался быть ученым. Как с точки зрения современной науки можно оценить труды Дроздовича? Есть ли там предвидение научных открытий, как утверждают некоторые?
— У Язэпа Дроздовича «Нябесныя бегі» в большей степени художественное произведение, а не научный трактат. Даже на время написания этой книги многое в науке уже трактовалось совершенно иначе. У Дроздовича все планеты Солнечной системы заселены, размещаются и перемещаются по придуманным им (кстати, весьма оригинальным) законам, по-своему он объясняет и происхождение нашей звездной системы. Но во многом наивное восприятие ближайшего к нам космического пространства сопровождается великолепными авторскими литографиями, поэтому книга увлекательна, своеобразна. Научные открытия автор вряд ли предвидел, но свой неподдельный интерес к исследованию космоса многим читателям точно передал.
Мне также видится, что Язэп своими «Нябеснымі бегамі» интуитивно чувствует одну загадку, над которой до сих пор бьется человеческий разум — для чего человеку природой дан мозг с такими возможностями. Ведь для завершения пищевой цепочки таких его способностей не надо. А с помощью мозга человек вышел за пределы Земли. Только человек! Для чего? Предусмотрено ли нам путешествовать к другим звездным системам? Они же немыслимо далеки! Найдем ли мы инопланетный разум? А он нам нужен, он не опасен? И ведь заметные шаги в этом направлении человечество уже сделало. Что нас ждет в будущем? Как творческая натура, оригинально мыслящий человек Дроздович искал ответы на эти вопросы, поэтому его размышления до сих пор интересны.
— Можно ли вывести универсальные правила воспитания талантливого писателя? Какие качества молодого человека могут подсказать, что он станет хорошим творцом — или это невозможно предсказать? Вы когда-нибудь вдохновляли кого-то на творческий путь?
— Мне представляется, что творческие задатки врожденные, а их развитие до заметного проявления формируется окружающей человека средой. Мне с детства часто доводилось наблюдать, что у некоторых мальчишек, окружавших меня друзей, были способности интересно рассказать о школьной жизни, о летних приключениях, об особенностях поведения взрослых людей. Их интересно было слушать.
В студенческие годы такие таланты стали еще более заметными. В одной комнате общежития с нами жил Ваня Швед. Этот наблюдательный, смышленый парень столь занимательно, с полесским колоритом мог нам рассказать об услышанном и увиденном, что мы даже не сомневались — это будущий писатель. Например, именно от Вани я услышал рассказ, как сдавал экзамен по электротехнике наш однокурсник Вася Ковалев.
Вася имел явные артистические способности. Когда он со сцены читал отрывки из «Поднятой целины» про деда Щукаря — зал рыдал от смеха. Но математика, физика ему давались нелегко. Без неудов не обходилась ни одна сессия. От отчисления Васю спасали всё те же артистические таланты, его монологи с удовольствием слушали и все педагоги. Но когда он у самого строгого на нашем физмате преподавателя Александра Евстафьевича Нестерова на экзамене по сложнейшему курсу электротехники получил отличную оценку, нашему удивлению не было предела. Но дальше внешнего изумления этому факту мы не пошли, а Ваня из этого сделал блестящую зарисовку. Он пошел к Александру Евстафьевичу спросить, как же Вася сумел так ответить на экзамене. И передал нам объяснение преподавателя:
— Я двадцать лет преподаю электротехнику и только теперь увидел, как с помощью рук и ног можно объяснить работу трехфазного электродвигателя!
Такие рассказы Вани Шведа мы могли слушать часами. После института он работал директором школы и продолжал накапливать подобные рассказы уже о жизни земляков. Опубликовать их не успел — трагически погиб в автомобильной катастрофе.
Мне видится, что писательское мастерство развивается и шлифуется окружающей человека средой, прежде всего в семье. Можно уже по тому, как и что говорит малыш, понять уровень культуры общения его родителей и других родственников. Потом школа, университет. Уверен, не было бы такого творческого окружения у Пушкина в семье, а потом в лицее, и мы бы не восхищались его гениальным слогом.
И теперь, на мой взгляд, главное в этом вопросе. О чем писать? Хорошо, если ты одарен умением фантазировать. Но даже для жанра фантастики надо иметь хорошую образовательную базу и основательный жизненный опыт. Не зря же Максим Горький перед тем, как писать, «пошел в люди». А Артур Хейли свои бестселлеры «Колеса», «Аэропорт», «Отель» писал после того, как на длительное время внедрялся работать в соответствующие производства. Из практики своей политической работы знаю, что для того, чтобы люди к тебе прислушались, приняли твои взгляды на жизнь, услышали твои призывы, мало грамотно построить свою речь. Надо, чтобы в тебе увидели опытного человека, уже чего-то достигшего в жизни. Думаю, похоже воспринимают и писателя с его книгой. Поэтому приобретайте профессию, совершенствуйтесь в ней, двигайтесь по служебной лестнице и не переставая интересуйтесь жизнью во всех ее проявлениях. Подмечайте яркое, необычное, пересказывайте увиденное своим друзьям. Особо впечатлившее можете записать. И никому не говорите, что пишете книгу. В лучшем случае у окружающих это будет вызывать раздражение. Поверьте, придет время, и все вами накопленное попросит выхода. Вы скажете — а как же блогеры? Юные, без знаний и опыта, а собирают миллионы подписчиков. Надо признать, что многие из них креативны, умело ориентируются на соответствующую аудиторию, владеют современными формами подачи информации. Но ведь все у них поверхностно, легко пришло и так же легко ушло, поэтому ненадолго. А люди всегда будут искать основательные ответы на жизненно важные для них вопросы. И чтобы предложить им варианты таких ответов, надо много и упорно над этим работать.
— В вашем творческом багаже теперь есть необычная книга — «Маленькие истории большой семьи», написанная совместно с вашей дочерью, поэтессой Натальей Игнатенко. Интересно, как шла работа над отдбором материала, ведь он очень искренний, касается семейной жизни — не было ли споров о том, что выносить на показ читателю, а что нет? Есть ли планы на продолжение?
— Рассказы о своей семье только внешне выглядят как тема понятная и интересная для широкой читательской аудитории. Действительно, каждая семья имеет свою историю. А белорусские семьи прошли сквозь годы социальных потрясений, кровавых войн, выживания в тяжелейших экономических условиях. Но было и ликование от великих побед, радость от налаживающейся мирной жизни, гордость от расцвета в последние годы независимого белорусского государства. Сколько семейных историй! Так и хочется написать о подвигах, достижениях, переживаниях, трагедиях своих близких. Они ведь все заслуживают памяти о себе. Вот тут как раз и возникает проблема. Семейное повествование интересно прежде всего самым близким, а увлечет ли оно широкий круг читателей — большой вопрос. Да и количество историй о своих родных только поначалу кажется неиссякаемым. Стоит взяться за их письменное изложение, и они тут же заканчиваются. Да и писать надо уметь.
В нашей большой семье рассказы друг о друге смаковали. Люди образованные, с хорошим юмором, многие по работе общаются с широким кругом интересных людей — всегда есть о чем поговорить. Явно выделялись и отменные рассказчики, прежде всего наш старший брат Владимир своими афористичными высказываниями и младший брат Николай отменным народным юмором. Приведу в качестве примера рассказ о том, как Николай, живший более зажиточно, в очередной раз поменял свою легковую машину. Младший брат Виктор машину в то время купить себе вообще никак еще не мог. И сразу же после покупки Николай звонит Виктору по телефону:
— Віцька, я сабе машыну новую купіў! Ты рад?
Я смаковал подобные истории, но не записывал. Просто было не до этого. Занимался научной работой, преподавал в университете, занимался своими детьми. Но постепенно стал замечать, что такие истории подмечает и пересказывает моя старшая дочь Наталья. У нее еще получались стихи. Кстати, первые были написаны как раз на семейные темы. Со временем Наталья стала издавать сборники своих стихов, потом написала несколько книг для детей, приобрела как писательница определенную известность и всегда в семейном кругу делилась своими наблюдениями о жизни членов нашей все увеличивающейся семьи. В ее трактовке эти истории играли своеобразными красками, были художественно оформлены и эффектно поданы. И я стал ее подталкивать к их изданию в виде книги. Наташа долго сопротивлялась. Она, как уже достаточно опытный писатель, понимала, что такое издание предполагает какой-то оригинальный подход. Иначе книга не вызовет у читателей интереса. Семейные истории есть у всех, причем свои заведомо интересней других.
Нам теперь трудно сказать, кому первоначально пришла в голову эта мысль, но мы решили писать такую книгу вместе. Отец и дочь, мужской и женский подход, разные поколения, строгий деловой и художественный стиль изложения, разный взгляд на одни и те же события, мы даже попросили издательство нас набрать разным шрифтом. Думаю, что во многом эта книга родилась благодаря старшему сыну Натальи, моему внуку Павлу. Благодаря ему мы ощутили невероятные возможности новых информационных технологий. Павел настроил нам компьютерную программу, которая позволила нам писать одновременно. Я видел, что пишет Наташа, а она — что в данный момент я. И это при том, что я работал в Минске, а она — в Москве.
Удивительное упоение творчеством! Бывало, мы вдвоем летели — смаковали истории, описывали характеры, вспоминали все новые и новые случаи. А бывало, что ссорились, резко расходились в оценках и подходах в изложении материала. Останавливались, казалось, что уже не вернемся к этой работе. Но она уже нас поработила. Проходило время, и мы опять возвращались к творческому полету.
Книга вышла. К ее изданию с интересом отнеслось руководство и редакторы «Мастацкай літаратуры». Нам виделось, что ее хорошо примут читатели. В целом так и получилось. Тираж книги разошелся быстро. Но совершенно неожиданно для нас к этой работе довольно негативно отнеслись... родственники. Зачем так откровенничали, некоторые истории исказили, все было не так, про меня написали совсем не то... Тяжелое это дело, писательство.
— Сегодня в Беларуси все популярней становится внутренний туризм — все больше молодежи путешествует по нашей родной стране, открывая для себя ее замки, храмы, усадьбы, часовни, всевозможные исторические памятники, а значит, ее такую богатую и до сих пор не познанную до конца историю... Какие исторические памятники Беларуси вам дороги, какие вы когда-то открыли для себя и были впечатлены, где бы вы посоветовали побывать, чтобы лучше узнать родную Беларусь?
— В обязанности министра входит регулярный просмотр прессы. Это обратная связь, общественный анализ принятых решений. И вот однажды мне на глаза попалась заметка молодой мамы. Она писала, что ее муж — заядлый рыбак, на выходные сажает ее и двух их сыновей в машину и они выезжают на речку или на озеро. При этом всегда в разные места. Муж садится на берегу и надолго замирает с удочками, мальчишки долго на одном месте сидеть не могут и возникает проблема — чем их занять. А я, пишет эта мама, по внешним признакам вижу, что всякий раз мы попадаем в памятные места. Где-то остались фундаменты от старой усадьбы и рядом запущенный, но еще отличимый парк, а в этом месте очевидно шли кровопролитные бои, до сих пор видны шрамы-окопы, а здесь, похоже, бьет из под земли древний источник-криничка. Мне бы обо все этом поведать детям, но я ничего не знаю об этих местах, и нигде не нахожу указателей-подсказок, чтобы проникнуться историей и красотой родного края.
Я рассказал об этом коллегам, и мы решили разработать образовательно-патриотическую программу «Жыву ў Беларусі і тым ганаруся!». Начать ее реализацию с каждой школы, где учителя с детьми и их родителями для начала нашли бы и обозначили на карте все памятные и знаковые места (природные, исторические, культурные). Затем следовало обозначить их уже на местности — табличкой, оградкой, беседкой. Мы планировали со временем привлечь к этой работе местные власти и даже структуры ГАИ для разработки и установки соответствующих дорожных указателей. И дело пошло! По крайней мере школы за эту работу взялись с энтузиазмом. К этой идее реализации патриотического воспитания меня в свое время подвел известный в Беларуси археолог Вячеслав Федорович Копытин. Он со студентами обошел-облазил Верхнее Поднепровье, обозначив на карте и на местности все археологические памятники этого региона. Днем — изнурительная работа с лопатой, назойливый гнус и палящее солнце, кропотливые научные заметки, а вечером, у костра — увлекательные рассказы о племенах, издавна заселивших наши благодатные и красивейшие места, уха, сваренная тут же на костре, песни под гитару. Вот предметное воспитание любви к своей земле, ее истории, к людям, ее творившим. Александр Григорьевич Лукашенко студентом истфака тоже участвовал в этих археологических экспедициях под руководством доцента Копытина. Можно быть уверенным, что и они внесли свой вклад в формирование истинной любви к Беларуси нашего Президента.
Развивая идею образовательно-патриотического воспитания школьников и студентов, мы решили организовать системные экскурсии по стране, обозначив семь основных памятных мест, которые обязан посетить каждый белорус. По одному в каждом регионе. А ведь к знаковым местам следовало отнести не только древние исторические, природные и культурные памятники, но и современные производства, которыми мы славимся во всем мире. Попытались вначале определить эти места. И сразу столкнулись с непреодолимыми трудностями. Таких объектов оказалось значительно больше, и выбор из них семи наиважнейших грозил превратиться в горячие и бесконечные споры.
В каждой области уже по семь знаковых объектов! Так это только на мой вкус. Сколько по нашей стране красивейших природных ландшафтов, исторических памятников, объектов культуры и мощных современных промышленных предприятий?! Есть чем гордиться и есть что показать каждому белорусу и гостям нашей страны.
Наша программа обязательного посещения семи знаковых мест каждым белорусом затормозилась еще и потому, что в последние годы... белорусы стали жить лучше. Практически в каждой семье появилась легковая машина, а то и не одна. Люди стали семьями с удовольствием путешествовать по стране. Отпала необходимость системной организации коллективных автобусных экскурсий, как в советские времена. Однако планомерная работа над восстановлением и сохранением памятников нашей национальной культуры актуальна. Каждый человек должен знать и любить свою Родину.
Подготовила Людмила РУБЛЕВСКАЯ
Совместные проекты ядерных технологий.
В повестке дня — утверждение концепции нацбезопасности и военной доктрины.
