У декана химического факультета Белгосуниверситета Александра Зураева — очень успешная и научная, и административная карьера. Еще будучи аспирантом, в 26 лет он защитил кандидатскую диссертацию на тему, которую далекий от химии человек даже не сможет произнести с первой попытки «Синтез и физико-химические свойства поли-5-винилтетразолатау Cu, Nі, Pd и продуктов их терморазлагаемости». За короткое время он прошел путь от младшего научного сотрудника до старшего научного сотрудника Научно-исследовательского института физико-химических проблем БГУ. Во время обучения в аспирантуре был стипендиатом специального фонда Президента Республики Беларусь по поддержке талантливой молодежи.
Три года работал в должности доцента кафедры неорганической химии БГУ, а с 2022 года возглавлял кафедру общей химии и методики преподавания химии химфака БГУ. Сегодня он автор 39 научных работ, из которых семь опубликованы в высокорейтинговых зарубежных изданиях, двух учебных и трех учебно-методических пособиях. Имеет патент на изобретение. А весной текущего года 30-летний кандидат химических наук возглавил факультет, который сам окончил относительно недавно — в 2015 году. Это, так сказать, уникальный случай и в истории старейшего вуза, и в истории факультета, хотя сам он так не считает...
— Александр Викторович, химия — достаточно сложный предмет для школьников. И, наверное, от школьного учителя в большой степени зависит, останется ли он абстрактным для учеников или они поймут, что химия — это не только химические формулы и таблица Менделеева... Расскажите, а как увлеклись этой наукой вы?
— И в моей жизни тоже были педагоги, которые повлияли на мой профессиональный выбор. Я сначала обучался в 20-й минской школе, а на старшей ступени — в 196-й столичной школе в профильном классе с углубленным изучением химии и биологии. Преподавала у нас химию выпускница химфака БГУ Галина Ивановна Леонович, которая долгие годы занималась на этом факультете наукой. В моей финальной школьной версии именно она огранила мои способности, дала раскрыться потенциалу в олимпиадном движении, реализовать себя в научно-исследовательской работе. Она привела меня в БГУ, в «Школу юного химика». Этим объединением руководил тогда Николай Николаевич Горошко, доцент кафедры неорганической химии. Сейчас он уже на пенсии. Вот такой был мой стартовый капитал.
— Когда поступали в БГУ, кем видели себя после окончания учебы? Вы же обучались на направлении «Фармацевтическая деятельность»...
— Изначально я поступил на специальность «Химия» (научно-производственная деятельность). Тогда это были пятилетние программы обучения. Сейчас аналогом является специальность «Фундаментальная химия». Но после второго курса понял, что меня, наверное, больше интересует разработка лекарственных сочетаний, направленный синтез молекул, обладающих биологической активностью. Я понял, что хочу работать в этой сфере, и перевелся внутри факультета на более близкую мне специальность.
— А кого все-таки готовят на химфаке БГУ: ученых или практиков? И вообще как определиться с выбором специальности, потому что профессий, связанных с химией, великое множество. Если представить себе человека, увлеченного химией, то для того, чтобы стать педагогом, ему понадобятся одни качества, чтобы пойти в науку — другие, чтобы работать на производстве — третьи.
— Не согласен. Давайте порассуждаем. Может ли быть хорошим практиком плохой ученый? Может быть... А, наоборот, может ли быть хорошим ученым химик, если он не является практиком? Чтобы двигать вперед и развивать свою разработку, ученый просто обязан быть практиком. Если он не знает, как ее воплотить в жизнь, его идея так и останется только идеей.
Скажу так: чистых практиков мы не готовим. Чем наш выпускник отличается от выпускников других вузов, где также готовят химиков? Есть специальности, которые подразумевают довольно узкую подготовку. Например, химик может заниматься составом фарфора или керамики, подбирать пигменты для красок. А если вы предлагаете ему присоединиться к проекту по разработке лекарственных средств или технологий пищевой химии, он не сможет это сделать, потому что досконально обладает нюансами только одного технологического процесса.
Химик не может быть физиком, но химик должен обладать глубокими знаниями по физике. Также как и физик не может быть химиком. Поэтому мы и стремимся объединяться в научные кластеры, позволяющие реализовывать проекты на стыке различных дисциплин. Я сторонник конвергентного подхода в науке. Считаю, что научную группу необязательно должен возглавлять маститый ученый. Это должен быть человек, у которого есть идея. А под его руководством уже будут работать химики, биологи, математики, программисты и так далее. Каждый должен выполнять тот отрезок работы, который ему интересен и где он разбирается лучше других.
Если мы посмотрим на учебные планы подготовки студентов химфака, то увидим что они несколько лет изучают физику, математику, у них есть дисциплины, связанные с математической статистикой, математическим моделированием, обработкой экспериментальных результатов. Математики и физики на факультете столько, что можно смело писать в диплом через запятую «Химик, математик, физик» (смеется) наша подготовка более фундаментальная.
Сейчас подготовка на специальности «Фундаментальная химия» у нас будет шестилетней. И выпускать мы будем сразу магистров химических наук. Признаюсь, во время приемной кампании были приятно удивлены, что специальности с шестилетним сроком подготовки, а это кроме «Фундаментальной химии» еще и специальность «Химия высоких энергий», у нас успешно заполнились абитуриентами, даже был конкурс. На педагогическом направлении у нас тоже было много желающих — проходной балл 311. Этим результатом мы довольны. Преподаватели констатируют, что собралась сильная группа студентов. Хочу заметить что мы открыли в этом году новую специальность, которая была внесена в общегосударственный классификатор специальностей — «Химия (научно-педагогическая деятельность)». Она четырехлетняя. Прежние учебные планы были переработаны с уклоном в сторону дисциплин вузовского профиля. Сейчас мы готовим специалистов не только для школы, но и для других вузов, где есть проблемы с кадрами, а также для колледжей. Наших педагогов активно разбирают. Но в их дипломах указаны две квалификации «Химик. Преподаватель».
— Александр Викторович, вы являетесь победителем республиканского конкурса «100 идей для Беларуси» и «100 идей для СНГ». С какой разработкой участвовали и что дал вам опыт участия в этом проекте? Как считаете, можно ли таким способом прорекламировать свою науку?
— На мой взгляд, главный результат участия в таких проектах — не реклама своей науки, хотя, это, конечно, тоже важно, а возможность поделиться своими идеями друг с другом. Понятно, что победителями все стать не могут. Но там ты приобретаешь очень ценный опыт презентации своего проекта, который позволяет донести идею до целевой аудитории не профессиональным языком, не языком терминов, а языком, понятным каждому. И чем проще ты сможешь донести свою сложную идею, тем ближе ты к этапу, когда сможешь разрабатывать идею в сторону ее коммерциализации. Тем ближе ты к людям: ты понимаешь, что твоя разработка может им дать и чем может их заинтересовать.
В конкурсе «100 идей для Беларуси» я участвовал, когда обучался в магистратуре Национальной академии наук Беларуси и работал в лаборатории генетики человека Института генетики и цитологии. Моим научным руководителем была доктор биологических наук, профессор Ирма Борисовна Массэ. Когда пришел к ней на дипломную работу, мне предложили начать развивать направление, связанное с фармакогенетикой. Я занимался исследованиями, посвященными невосприимчивости человека к таким лекарственным средствам, как «Варфарин» и «Клапидогрел». Это был базис для моей магистерской работы, а потом и для проекта, с которым я участвовал в «100 идеях для Беларуси» и «100 идеях для СНГ». Идея заключалась в том, чтобы определять по тесту ДНК, подходят ли пациенту лекарства, которые широко используются в медицинской практике: антикоагулянт «Варфарин» и антитромботический «Клапидогрел». «Варфарин» снижает риск инсульта у больных с постоянной мерцательной аритмией. Также этот препарат назначается больным с протезированными клапанами сердца. Большая часть популяции имеет к «Варфарину» нормальную чувствительность, но есть люди с очень высокой чувствительностью, и у них в результате приема этого препарата могут наблюдаться кровотечения вплоть до летальных случаев. Есть люди, устойчивые к «Варфарину», — им требуется увеличивать дозировку препарата как минимум втрое. А некоторые «сердечники» и вовсе нечувствительны к «Варфарину», поэтому им он в принципе не может помочь.
Тест ДНК, который был разработан, позволяет по уникальному генотипу человека установить его чувствительность к сердечно-сосудистым препаратам. Это был шаг в сторону развития так называемой персонализированной медицины.
— Но после окончания академической магистратуры вы вернулись в БГУ, несколько лет работали в НИИ физико-химических проблем и вас привлекли на преподавательскую работу.
— Дома и стены помогают. Не буду отрицать, что молекулярно-генетические исследования сильно захватывают, но я все-таки сторонник STEM-подхода, считаю, что нужно работать на грани междисциплинарности. Поэтому, когда появилось место в аспирантуре на химическом факультете, я сюда вернулся. С первого года обучения в аспирантуре параллельно преподавал как совместитель на кафедре неорганической химии, вел лабораторные занятия, проводил практические занятия со студентами первого курса. А когда понял, что тяга к преподаванию меня захватывает и этот формат моего развития мне интересен, полностью перешел на кафедру. На тот момент я уже защитил кандидатскую диссертацию.
— Это редкий случай, когда молодой ученый защищается еще во время обучения в аспирантуре. А какая сегодня сфера ваших научных интересов?
— Хочу заметить, что тему кандидатской я разрабатывал с нуля, у меня не было создано никакого научного задела, когда пришел в аспирантуру. Истово работал по ночам, в выходные и на праздники. До ночи анализировал результаты проведенных в лабораториях опытов и экспериментов. В химии меня интересует гомогенный и гетерогенный катализ промышленно важных реакций. Санкции пришли, катализаторы на отечественные промышленные предприятия не поставляются, а они требуются и для переработки нефти, и для создания лекарственных препаратов, и для получения новых материалов. Процесс гетерогенного катализа — это та же супрамолекулярная химия (относительно новое междисциплинарное направление в химии) с широкими перспективами практического использования в биотехнологической и материаловедческой областях. Эта отрасль науки включает химические, физические и биологические аспекты рассмотрения сложных химических систем, связанных в единое целое межмолекулярными нековалентными взаимодействиями. Интенсивное изучение супрамолекулярных комплексов связано с тем, что такие сочетания обладают перспективными свойствами: сверхпроводимостью, каталитической и ионообменной активностью и так далее. В данном случае мои научные интересы совпали с интересами государства в плане импортозамещения и защиты от санкционного давления.
— Александр Викторович, вы стали деканом в 30 лет. Если поступило предложение возглавить свой родной факультет, признайтесь, долго ли размышляли? Не боялись, что вас будут упрекать молодостью?
— Академик Федор Николаевич Капуцкий, создатель школы полисахаридов в Беларуси (он дал старт производству большой группы противоонкологических препаратов, производимых на предприятии «Унитехпром» БГУ), также стал деканом химического факультета в тридцатилетнем возрасте, ну, может, был на пару лет старше меня. Именно при нем возвели корпус химического факультета по улице Ленинградской, где мы с вами сегодня и находимся. Считаю, что упрекать молодостью, как минимум, невежливо. Уверен, что возраст человека не является препятствием для того, чтобы чем-то не заниматься. Если человек находится в возрасте, когда он увлечен наукой, полный энергии, не жалуется на то, что «Все, я выдохнулся», то почему бы не дать ему такую возможность?
Честно говорю, что я думал полгода. Слухами земля полнится, и когда мне стало известно, что моя кандидатура рассматривается, я, само собой, начал оценивать и анализировать, а что я буду делать, если мне на самом деле предлагают возглавить химфак. И от стадии острого отрицания постепенно перешел к стадии «А почему бы и не согласиться». Решил, что главное — иметь команду. Задумался, смогу ли я собрать свою команду единомышленников не только среди администрации, но и среди студентов, которые захотят заниматься наукой и развиваться в сфере преподавания. Если дал на этот вопрос положительный ответ, то и на предложение возглавить факультет согласился. Мне повезло, что моя семья всегда меня поддерживала. Хочешь заниматься наукой — занимайся, хочешь быть деканом, пожалуйста, пробуй, реализуй себя...
— У вас есть время заняться наукой?
— Мне удается найти баланс. Я же понимал, что когда-нибудь придет момент, когда я буду с головой загружен учебным процессом, воспитательной работой, а параллельно появятся еще и какие-то жизненные обстоятельства... Кандидатская диссертация защищена, а что дальше? На этом я останавливаюсь?
Еще во время обучения в аспирантуре начал создавать свою научную группу в рамках лаборатории, привлекал активных талантливых студентов, магистрантов, аспирантов, с которыми у нас в соавторстве выходит достаточно много научных статей и тезисов к докладам на международных конференциях. В группе шесть человек. Они продолжают развивать мою научную концепцию, привносят что-то новое, свое, им дается зеленый свет. Я же выполняю опцию руководителя научной группы. Моя идея продолжает развиваться, я читаю написанные моими сотрудниками научные статьи, мы вместе обсуждаем полученные ими в ходе научного эксперимента результаты. Поэтому не могу сказать, что я остановился. Собираюсь поступать в докторантуру БГУ и работать над докторской диссертацией. Моя научная цель — внедрить семейство гетерогенных катализаторов для промышленно важных процессов органического синтеза.
— А как бы вы оценили научную активность на факультете?
— У нас ежегодно выходит по меньшей мере 26 научных статей, написанных в соавторстве нашими сотрудниками и студентами. Преподаватели, как правило, работают в НИИ физико-химических проблем БГУ, совмещают науку и преподавание. У нас создана кластерная структура. Мы все находимся в одном здании, пользуемся Институтской лабораторной базой. И у нас есть публикации в серьезных зарубежных изданиях, например, в журналах британского Королевского и американского химических обществ.
Наши студенты получают гранты Министерства образования на выполнение научных проектов как взрослые исследователи. Могу привести и конкретный пример. Мой магистрант в позапрошлом году выполнял проект по созданию программного обеспечения для целенаправленного синтеза антибактериальных молекул на основе триазола при грантовой поддержке Министерства образования. Возможно, там не очень большие гранты, тем не менее для ученого, который находится только в начале своего пути, важно научиться, как правильно управлять проектом, как распределять финансирование. Надо с чего-то начинать, а если что-то пойдет не так, это станет предметом для анализа ошибок, которые, возможно, были допущены еще на стадии планирования проекта.
— Вы сегодня преподаете и лицеистам, и воспитанникам Национального детского технопарка, и студентам. Возглавляете жюри секции «Химия» республиканского конкурса исследовательских работ учащихся. А с кем вам интереснее работать?
— От преподавания в Лицее БГУ я был вынужден отказаться в этом учебном году по причине своей загруженности. И я сложил с себя обязанности председателя жюри. Все-таки должна быть какая-то ротация, хотя с удовольствием останусь в жюри, если мне это разрешат (смеется). Работать с талантливой молодежью очень интересно. Конечно, я понимаю, что мне повезло и я всегда имел дело только с мотивированными детьми. Я начинал преподавать на первом курсе и видел, как талантливые школьники становятся талантливыми студентами, как их здесь подхватывают. Они все интересны, с разным багажом, каждый — со своим уникальным опытом. От нашего поколения они отличаются открытостью к критике. Причем критику воспринимают как стимул для дальнейшего роста, критика напрямую связана для них с монетизацией личного роста.
— Странно, а учителя говорят, что поколение NEXT — это поколение лайков, их постоянно нужно гладить по голове...
— Да, они любят, когда их хвалят или лайкают, но одно дело — лайкать картинки в социальных сетях и совсем другое — лайкать достижения своего сверстника. В этом случае они чувствуют, что их работа вознаграждается, они растут в собственных глазах.
— То, что между вами и вашими студентами не очень большая разница в возрасте, мешает вам или, наоборот, помогает? Вы — требовательный преподаватель?
— Не буду скрывать, я — требовательный. Чтобы совмещать административные функции с преподавательской работой, оставил половину ставки преподавательской нагрузки, у меня семь лекций в неделю. Кроме первокурсников, буду читать на пятом курсе «Химию молекулярно организованных систем». Это моя любимая супрамолекулярная химия.
Вы спрашиваете, мешает или помогает. Я говорю со студентами на их языке. Естественно, в рамках этического кодекса преподавателя и корпоративной этики Университета. Я открыт для них, и они охотно общаются с преподавателем, который близок им по возрасту, по их цифровой ментальности. Им проще быть со мной на связи. Мне же, в свою очередь, проще понимать их интересы и сферы, в которых они желают развиваться. Считаю, преподаватель должен понимать, что ошибки со стороны студентов будут, и моя миссия — сделать так, чтобы они эти ошибки не просто признавали, а понимали, какой отпечаток те могут оставить на их будущем.
Каждый раз на первой лекции по неорганической химии я начинаю с определения науки. Предлагаю им поразмышлять. Знаете, мне очень нравилась мысль, высказанная Папой Римским, который сказал, что науке нужно более терпеливо относиться к религии, потому что в науке есть много способов для познания мира, в то время как религия не обладает ничем.
— Вы уже знаете ответ на вопрос, без каких качеств не может произойти успешный ученый? У вас есть авторитеты в науке?
— Для меня такой авторитет академик Николай Александрович Прилежаев, который был одним из создателей химического факультета. Его барельеф сегодня расположен на нашем здании. Так вот он обладал чрезвычайно важным для ученого качеством — проницательностью, умению увидеть то, что другие еще не видят. 1 сентября наш университет посещал легендарный советский и российский физик-ядерщик Юрий Оганесян, который встретился со студентами и преподавателями нескольких факультетов. Он озвучил следующую мысль: в наше время, когда открытий очень много и каждый ученый буквально утопает в невероятном количестве данных, самое сложное — не просмотреть открытие, понять, что результат, который ты получил, требует внимания и имеет право на жизнь. Это и есть проницательность, чрезвычайно важная для ученого.
— А вы можете сформулировать свои цели по развитию факультета?
— Это постоянное совершенствование в области применения современных образовательных технологий. Преподаватели должны дополнять свой курс самостоятельно созданными информационными продуктами, записями видеолекций, созданием подкастингов. Второй момент — это повышение уровня материально-технической базы. Университет оказывает нам помощь, но мы должны сами создавать финансовую подушку безопасности в виде внебюджетного финансирования. Помочь коллегам в поиске внебюджетного финансирования — одна из моих стратегических задач. Также поставлена задача, чтобы «Школа юного химика» вышла на самоокупаемость. Мы сделали платным кружок для старшеклассников, который раньше был бесплатный. Объясню, почему пошли на этот шаг. Чтобы на входе было какое-то сито и школа не превращалась в место, куда родители устраивают своего ребенка, чтобы чем-то его занять, а ему это ненужно. Мы хотели бы, чтобы к нам приходили прежде всего мотивированные дети. Кстати, для победителей олимпиад обучение в школе осталось бесплатным.
Только подумайте, захочет ли университетский преподаватель в свое свободное время практически за бесплатно преподавать детям, которым химия как наука вообще не интересна? А большинство преподавателей являются кандидатами и докторами химических наук, были в свое время победителями республиканских и международных олимпиад по химии. Поэтому продумана новая концепция. Изменения обусловлены нашим желанием найти индивидуальный подход к каждому ученику. Кроме того, мы стремимся популяризировать химию как науку, а также оказать помощь будущим абитуриентам в подготовке к сдаче экзаменов. А для наших студентов, которые также привлекаются к преподаванию, это будет возможность проявить себя в педагогической деятельности.
В следующем году в школе появится дистанционная форма обучения, чтобы к образовательному процессу могли присоединиться и мотивированные ученики из регионов. Еще одна совместная задумка с журфаком — внедрить курс для студентов по фото — и видеосъемкам, научить их снимать качественное видео, которое потом мы могли бы использовать в «Школе юного химика», в рамках лабораторных работ и практикумов.
— Как бы вы оценили корпоративный дух на факультете? Существуют ли у вас какие-то традиции?
— Как и в любой семье, у нас бывает недоразумение, но это рабочие моменты, которые решаются и мы идем дальше. Каждую весну на химфаке с размахом отмечают День химика. Масштабные мероприятия создаются усилиями не только студентов, но и преподавателей на втором этаже все стены завешены портретами лекторов, где они предстают в образах или героев книг, или героев кинолент. Такие безобидные карикатуры. А преподаватели выступают на традиционном концерте, где поют песни, посвященные любимой химии, написанные их поколением. Даже был выпущен диск с песнями до Дня химика.
У нас очень много активностей на факультете. Мой фаворит — проект «Виртуозы науки» по популяризации химии среди младших школьников. «Тень на день БГУ» — совместный проект химического факультета, юридического и Центра карьеры БГУ. Его задача — показать молодежи самые разные возможности для их будущей профессиональной самореализации. Студенты посещают мероприятия и организации, где востребована работа химиков, а это фармацевтические производства, аналитические лаборатории в комитете судебных экспертиз, Белорусский научно-исследовательский и проектный институт нефти, лакокрасочный завод, Минский часовой завод и многие другие.
— Есть ли у вас жизненное кредо и какое-то выражение, отражающее ваши принципы?
— «Все надо делать хорошо, потому что плохо и само получится» — вот мой лозунг по жизни. А еще я считаю, что хороший человек — это не профессия.
— Признайтесь, остается ли в вашей жизни место для каких-то занятий для души кроме любимой науки?
— Я фанат блюза и джаза. Зная это, мои друзья на юбилей подарили мне музыкальный проигрыватель для винила. Теперь я коллекционирую пластинки. В школьные годы заканчивал музыкальную школу, где учился играть на гитаре. Сам уже давно не беру инструмент в руки, но люблю слушать гитарную музыку в разных вариациях. Люблю качественный HiFi-звук. Вот такие у меня способы времяпрепровождения...
Надежда НИКОЛАЕВА
Фото Евгения ПЕСЕЦКОГО
Аудиоверсия проекта — на радио Пилот-FM и на сайте zvіazda.by.
Проект создан при финансовой поддержке в соответствии с Указом Президента № 131 от 31 марта 2022 года.
Совместные проекты ядерных технологий.
В повестке дня — утверждение концепции нацбезопасности и военной доктрины.
