Артем Шаплыко, профессиональный пианист, солист Белгосфилармонии, несколько лет назад открыл частную музыкальную школу «Артгранд». Он рассказал о том, какие новые знания пришлось получить и что главное, когда передаешь увлечение своей жизни другим.
— Расскажите, как и почему появилась школа?
— Школа появилась одновременно и внезапно, и с конкретным планом, что можно сделать в этой школе и зачем она нужна. Так получилось, что я обратился к юристу с другими вопросами, так как работал как ИП, а он мне сказал: «Артем, тебе надо открыть школу, я все документы сделаю». И мы все подготовили.
Если говорить об идеях, то я понимал, что нужно дать людям альтернативу. У нас есть государственные школы и частные студии. В государственной музыкальной школе мне всегда не хватало какой-то свободы, чтобы ребенок мог выбрать себе репертуар, чтобы его не поджимали по срокам до экзамена, не ставили оценки. Систему государственного музыкального образования я прошел и как ученик, и как преподаватель.
В нашей школе не ставят отметок. Я всегда думал, что музыку очень сложно оценить, невозможно заставить ее полюбить. Поэтому обучение должно быть в первую очередь через восхищение и любовь.
Еще мы стремимся быть гибкими, чтобы ученики могли выбирать, что они хотят играть. Конечно, есть упражнения, которые нужно изучать для развития техники, чтения с листа, но это должно быть в совокупности с желанием ученика. Мы стараемся объяснять, для чего это делаем, чтобы желание появлялось. Если дети не хотят играть, можно с ними поговорить —и они захотят.
Музыка — это то, что невозможно посчитать, и то, что, по большому счету, необязательно в жизни. Чтобы научить ребенка музыке, нужен только метод пряника. Это идея, на которой появилась школа, она передается всем педагогам и ученикам.
— Частная школа — не только о музыке, но и о бизнесе. Чему пришлось учиться?
— Регистрация юридического лица, поиск помещения, поиск сотрудников — юриста, бухгалтера, педагогов, решение всех финансовых вопросов... Для музыканта, который не имеет ни юридического, ни экономического образования, ни опыта создания компании, это была совсем большая авантюра. Я 25 лет играл на фортепиано, а сейчас оказался в бизнесе. Только сейчас понимаю, насколько велика это была авантюра. То, как все началось, работает и развивается до сих пор, — на самом деле чудо. Конечно, я очень благодарен всем, кто был рядом и сейчас помогает. Этих людей множество, мы получали и финансовую, и информационную поддержку. Даже ученики и их родители, которые сейчас приходят, помогают школе, просто обучаясь.
Я тоже развиваюсь. Теперь понимаю, что такое бизнес-план, маркетинговые планы, как считать циферки, как снимать в аренду, договариваться, где заказывать рекламу. Хотя недавно мне показали обучающие программы начального уровня по бизнесу, и я понял, что это дико сложно. Я лучше буду играть на фортепиано и рояле.
Но не представляю школу как бизнес. Наша главная цель — образовательная, а не финансовая, не получение прибыли. И то, что по форме собственности мы — учреждение образования, значит, что не имеем права получать дивиденды, разделять на доли. Все деньги, которые получает школа, остаются в школе.
— Складывается впечатление, что в своей школе вы постарались исправить все, что мешало вам на музыкальном пути. Каким было его начало?
— У меня был двоякий опыт. Первые два года меня учила Татьяна Аврамовна Черноморец, которая сейчас преподает в моей школе. С ней я полюбил музыку еще больше. Такое начало музыкального путешествия нужно всем детям. Первые два года обучения самые важные. Если педагог кричит, это психологическая травма на всю жизнь. Так у меня случилось со вторым педагогом. Тогда я вполне мог сказать «хватит».
Те, кто сейчас приходит во взрослом возрасте учиться, — люди советского воспитания, и я в том числе. И первый вопрос, который они задают: «У вас хорошие педагоги, они не кричат?» Для меня дикость: как может взрослый человек подумать, что другой взрослый человек будет на него кричать?
Общество напугано классической музыкой, поэтому у нас полупустые залы в филармонии. Музыка — это целый мир, и люди, которые начинают учиться, заглубляются не только в исполнительское мастерство. У нас есть музыкальная литература, история, разбираем, что такое музыка в философском плане. Музыка сопровождает человека всю жизнь, в ней отражается история. И даже в повседневной жизни — в любом кафе — играет музыка. Поэтому музыкальный слух есть почти у всех, его отсутствие — последствия редкой болезни.
Приобщая к культуре, к музыке, мы должны понимать, что это помогает, развивает духовно. Я уверен, что если бы все в мире учились музыке так же, как учатся читать, конфликтов было бы гораздо меньше.
Говорила Дарья СМИРНОВА
Фото с сайта Белорусской государственной филармонии
Совместные проекты ядерных технологий.
В повестке дня — утверждение концепции нацбезопасности и военной доктрины.
