Нине Анатольевне за 70. В кардиологическое отделение она попала с гипертоническим кризом — это когда так называемое верхнее давление достигает 200 мм рт. ст. Буквально за три дня ее поставили на ноги — артериальное давление нормализовалось. Более того, провели много недешевых видов обследований. Все оказалось в норме. А лечащий врач так и сказала: если бы вы, уважаемая госпожа, попытались так обследоваться за свою пенсию, то... Одним словом, никакой пенсии Нине Анатольевна не хватило бы. И она это понимает. Выглядит благодарной. Но мне интересно, откуда же взялся резкий скачок. Оказалось, много лет назад пациентка перенесла инфаркт и с тех пор применяет целый ряд предназначенных лекарственных препаратов. И тут выясняется, что не применяет, а должна применять. Ведь в последнее время она подумала отказаться от... статинов! Это целая группа лекарств, которые снижают количество холестерина в крови. Не секрет, что холестерин бывает «хороший» и «плохой». Лекарства-статины направлены на уменьшение количества именно «плохого». Высокие его значения указывают на такое заболевание, как атеросклероз. А он, в свою очередь, вместе с высоким артериальным давлением приводит к ишемической болезни сердца и, в конце концов, к инфаркту миокарда или инсульту головного мозга.
«У меня от этих статинов голова болит, хорошо будет и без них», — говорит Нина Анатольевна. Действительно, все лекарства, и эти не исключение, имеют побочные эффекты. Среди них, в том числе, головная боль и другие неприятности. Случаются они далеко не у всех, и когда появляются, надо это обсуждать со своим врачом, чтобы тот искал в большом арсенале лекарств подходящее наилучшим образом. Однако на практике пациенты оказываются сами себе врачами. Уменьшают дозу препарата, а затем и вообще по-тихому отказываются от приема. А после у нас врачи оказываются виновными — не убедили, не донесли информацию... Наверное, гипертонический криз хорошо донес.
В кардиологическом отделении другой клиники можно видеть на обследовании сразу несколько молодых парней призывного возраста. Им здесь измеряют артериальное давление и все тот же уровень холестерина. Кажется, какой там холестерин в 17 лет?! Оказывается еще какой, да и не то что в 17... Те же статины «от холестерина» сегодня назначают уже с 8 лет! Если у ребенка — плохая наследственность, у кого-то из родителей был ранний инфаркт миокарда или инсульт (у женщин — до наступления 55 лет, у мужчин — до 60 лет). Такая семейная гиперхолестеринемия может обеспечить ребенку очень высокий уровень холестерина — от 8 мм/л. Занимаются такими пациентами педиатры вместе со взрослыми кардиологами — так сегодня, начиная с детского возраста, выявляются группы риска. Выявлять их выявляют, но что дальше? Судя по тем, кого можно видеть в клинике, не все родители осознают, насколько важно не просто обнаружить, но и заниматься профилактикой сердечно-сосудистой патологии. А поскольку не осознают, то вот вам в 17 лет и ярко выраженные гипертоники.
— Ежегодно через наше отделение проходит от 70 до 100 молодых людей из числа призывников, — рассказывает заведующая инфарктного отделения №2 10-й минской городской клинической больницы, врач-кардиолог высшей категории Наталья ПОЛЕВКОВА. — Военная врачебная комиссия направляет к нам на дообследование, если есть подозрения или уже с поставленным диагнозом артериальной гипертензии, аномалиями развития сердца — хордами, пролапсами... В половине случаев молодые люди с повышенным давлением имеют ожирение. Мы выясняем, с чем это связано — с гормональными нарушениями или нерациональным питанием и низкой физической активностью. Если проблема носит гормональный характер, даем направление к врачу-эндокринологу. Если обнаруживаются какие-то другие нарушения здоровья, то в зависимости от патологии направляем к неврологу, гастроэнтерологу... Через две недели комплексного обследования даем рекомендации по лечению, которое должно осуществляться по месту жительства...
Выписки направляются как в военкомат, так и в поликлинику, где участковый терапевт должен продолжать лечение. Практика показывает, что лечиться ребята, мягко говоря, не спешат. Проходить допризывное медобследование необходимо каждый год, вплоть до наступления 27-летнего возраста, а потому торопиться улучшить свои показатели — не резон. Ребята держатся за свои патологии руками и ногами. Причем в прямом смысле.
Чем выше степень заболевания, тем для парней, оказывается, лучше. Кто-то получает отсрочку на полгода-год, кто-то сразу на три. А за это время можно постараться жить так, чтобы заболевание начало прогрессировать, развились осложнения.
Я смотрю на одного такого пациента в коридоре клиники и пытаюсь понять... Нет, я отказываюсь это понимать! Сегодня армия для молодого человека — не зло. Все-таки не советские времена. Мои знакомые, которые недавно прошли эту школу жизни, очень выгодно отличаются от тех, кто такой закалки не получил. Это первое. Во-вторых, избегать армии ценой своего здоровья — вы мене простите...
Как получилось, что в нашем обществе выросло поколение мужчин, готовых стать хрониками и инвалидами уже буквально после 30, лишить себя возможности как можно дольше помогать своим родителям? Неужели действительно молодежь думает, что попасть в скором будущем вследствие инфаркта на операционный стол или растить больных детей (а откуда взяться здоровым у больного папы?) — более выигрышно по сравнению со службой в армии? Неужели и эти после посмеют сказать, что им никто не объяснил, не предупредил, не предостерег?
Светлана БОРИСЕНКО
Совместные проекты ядерных технологий.
В повестке дня — утверждение концепции нацбезопасности и военной доктрины.
