«Я не имею сил описать все те ужасы, издевательства, пытки, которые мне пришлось перенести в застенках СД. Как я выжил, как перенес все — не могу объяснить», — вспоминал белорусский поэт Сергей Новик-Пяюн. 25 ноября 1943 года он был арестован по доносу провокатора за связь с партизанами и подпольщиками и через некоторое время отправлен в лагерь смерти Колдычево. Лагерь действовал с марта 1942 по июнь 1944 года, за это время здесь погибло 22 тысяч человек.
Колдычевское лагерь смерти, который находился за 18 километров от Барановичей, охраняла около сотни бойцов Белорусского полицейского батальона охраны. На руководящие должности были назначены одни из самых жестких выпускников немецкой офицерской школы (предателей обучали в Минске).
— Большинство карателей лагеря были местные. Почему возникла такая ситуация? Барановичи — территория Западной Беларуси, здесь пережили несколько изменений властей. В 1939 году — только произошло объединение Беларуси, а в скором времени —немецкая оккупация, — рассказывает научный сотрудник Барановичского краеведческого музея Елена Бычкова. — Здесь были несогласны с политикой советской власти, именно из таких на этой территории складывались коллаборационистские организации: действовал «Союз белорусского молодежи» (многие из уроженцев этой организации стали палачами в Колдычевском концлагере), «Белорусский центральный совет», «Белорусский союз взаимопомощи». Это не было массово. Большинство людей понимали, что действительно несет в себе оккупация. На территории Барановичской области образовалось сильное партизанское движение — до 1944 года число партизан достигло 22 тысяч.
Елена Степановна рассказывает о экспозиции, посвященной Колдычевскому лагерю, приносит из фондов музея несколько толстых папок с документами, фотографиями, воспоминаниями свидетелей ...
Политика уничтожения
Чрезвычайная государственная комиссия по выявлению и расследованию преступлений немецко-фашистских захватчиков провела расследование фактов преступлений, совершенных захватчиками в период оккупации территории Барановичей и их окрестностей. При помощи материалов следствия, осмотра мест уничтожения и захоронения, медицинских исследований трупов и их останков, а также многочисленных показаний свидетелей Комиссия установила, что, оккупировав 27 июня 1941 года Барановичи, гитлеровское руководство и его учреждения — гестапо, СД, воинские комендатуры — с первого дня не прекращали в городе и его окрестностях грабежи, издевательства, пытки, угон на каторжную работу в Германию, повешении, расстрелы, массовое уничтожение ни в чем не повинных граждан, в том числе стариков, женщин и детей. Всего в Барановичах и их окрестностях немецко-фашистские захватчики за период оккупации уничтожили 128110 человек.
Кроме лагеря в бывшем имении Колдычево и тюрьмы в Барановичах, здесь были созданы гетто, лагерь для военнопленных (88 тысяч убитых), действовала сеть полицейских и гестаповских застенков со своими камерами пыток, где также происходили систематические убийства, расстрелы и повешения. Вешать оккупанты старались в ярмарочные и воскресные дни.
«В начале 1942 года Барановичская тюрьма была переполнена заключенными. Палачи не успевали расчищать места для новых заключенных, которых приводили каждый день. Поэтому тюрьму решили освободить другим путем: перебросить заключенных в Колдычевский лагерь смерти, — вспоминал житель Барановичей Григорий Алферов, который попал в лагерь в числе первых узников. — Мы прибыли первыми. Нас всех по очереди зверски избили, не жалея ни женщин, ни детей. Таков был закон палачей: избивать каждого, кто попал в их руки. Потом бросили в грязные конюшни.
Среди нас был мальчик. Он хотел уйти из-за колючей проволоки, но его поймали, выкопали яму, заставили влезть в нее, встать на колени, и Сенкевич раздробил ему голову. А немец Йорн (кроме 99 белорусов, в охране лагеря было четверо немцев. Унтер-офицер Йорна был шефом-комендантом лагеря. - Ред.) Выступил с речью, в которой сказал: «Так будет с каждым, кто попытается убежать из лагеря». Это было в первый день. А что творилось потом, передать трудно ».
Другие свидетели также показали, что «знакомство» с лагерем всегда начиналось с сильных избиений — узников прогоняли через строй полицаев, которые били людей палками с железными наконечниками, дубинками, ногами. Если привозили новые партии заключенных, каратели, чтобы «познакомить» с порядками в лагере, сразу же расстреливали несколько человек ...
Пытками и издевательствами каратели занимались без указаний, по собственной инициативе. Жертв могли заставить лечь лицом вверх (и ходить по их телам), валяться в лужах, чтобы убрать грязь после дождя, ловить крыс и снимать с них шкурки (из которых впоследствии становились изделия для коменданта Йорна и выплавлявся жир, что использовался для изготовления мыла) . Пьяные полицаи любили развлекаться — требовали, чтобы узники прыгали до изнеможения «лягушку» или радовали их игрой в «кавалерию» (когда одни заключенные — «лошади», — сажают себе на плечи других — «кавалеристов»).
Под зданием управления лагеря была оборудована камера пыток — заключенным прокалывают иглами языки, подвешивали, растягивали мышцы и травили на них специально натасканных собак.
Узников гоняли на каторжные работы — в сапожный, столярный, портняжный, кожевенный, мыловаренный цеха. Для тех, кто работал на добыче торфа, устанавливались непосильные нормы (мужчина должен был вынести за день 1550 плит торфа, женщина —1150), за невыполнение которых избивали. При этом люди голодали. Их кормили баландой — водой, приправленной тухлой мукой, иногда полынью, крапивой и ботвой.
«Полюбуйтесь — белорусский поэт!»
Сергей Новик-Пяюн вспоминал свой первый допрос в Колдычево, как немец издевательски представил его камеданту охраны лагеря Николаю Калько: «Полюбуйтесь, господин лейтенант, вот русский поэт». И сразу же началось избиение. Как упоминал поэт, в «приемном покое» на стене, как колбаса в мясном магазине, висели резиновые дубинки разной величины.
Сюда на уничтожение везли мирных Граждан. За то, что родные воюют в Красной Армии или в партизанах. По подозрению в связи с партизанами. За нахождение на улице после восьми часов вечера. По доносу. Да и без всяких причин. В 43-м году было доставлено много интеллигенции — педагогов, инженеров, служащих, священников. Заключенные носили нашивки, которые свидетельствовали о степени их опасности для оккупационной власти. В первую очередь подлежали расстрелу жертвы, у которых были нашита три полоски с кругом на них.
«Вспоминая о Колдычево и о тех замечательных людях, которые там страдали и погибли, ужас охватывает меня, — писал Новик-Пяюн. В Барановичском краеведческом музее хранятся вырезки из газет с его статьями, которые автор сам прислал в музей. — Некоторые заключенные умирали от голода, от пыток, болезней, других через некоторое время расстреливали группами по 12, 20, 200 человек. Крематорную печь взорвали, так как «пропускная способность» ее была мала и не удовлетворяла требованиям выродков ...
Разорвали ребенка — девочку пополам на глазах бешеной от ужаса матери. Дубинкой по голове ударил Калько девочку-малютку, которая плакала на руках у матери, и таким образом заставил младенца замолчать навеки. Одно маленькое дитя эсдовцы схватили за ножки и головкой побили о ствол березы. Доктора Лукашеню из города Барановичей и его жену, тоже врача, расстреляли»...
Упомянул поэт и о 72-летней бабушке, которую палач позвал посмотреть, что «за собака валяется в кустах», и старая нашла там своего разорванного на куски сына. А на следующий день бабушка увидела, как на носилках несли труп ее мужа. Писал писатель и о красавице, которую прозвали «Цыганочка» — сначала у нее замучали мужа, а потом, когда вели женщину на расправу, хотели отобрать младенца. Мать защищала ребенка, но у малыша оторвали ручку. «Никогда не забуду, как брали однажды женщин, — писал Новик-Пяюн. — Их было двадцать. А с ними девятнадцать детей. Самому старшему мальчику было шесть лет, самой младшей девочке — три дня: это девочка родилась в лагере ... Калько и Прончака вырывали из рук матери детей и передавали в руки женщин, которые детей не имели, чтобы те несли их. Они, эти выродки, вырывали из рук матери консервные банки и ложки, из которых они кормили детей бурдой.
Прончака Иосиф, улыбаясь, говорил: «Они вам больше не нужны! На новой каменной квартире вам дадут серебряную посуду». Детей после бросали в машину, как поленья, и сверху трамбавали ногами живой груз. Машины поехали в сторону леса. Потом долго над лесом стоял черный дым. Люди говорили: трупы облили бензином и подожгли ...
Яма смерти
Жертвы ютились в бараках на трех-четырех-этажных нарах. Новые заключенные все прибывали, и, чтобы освободить место, людей массово вывозили на расстрелы. Женщин при этом заставляли раздеваться догола. 6 июня 1944 партизанское газета «Чырвоная звязда» писала об уничтожении жертв Колдычево: «Каждые две недели немецкие убийцы совершают массовые казни и расстрелы. Рвы в березняках недалеко от лагеря наполненные трупами невинных людей — немые свидетели неслыханных зладеяниев немцев. Невинные старики, женщины и дети уничтожаются по самым усовершенствованным способам немецкого людоедства. Ранее палачи загоняли во рвы партиями беззащитных людей и затем расстреливали из пулеметом. По несколько часов дышала земля, прикрывавшая полуживых людей. Некоторым раненым удалось спастись от смерти. Тогда двуногие звери начали по-другому расправляться со своими жертвами. Обреченных на смерть они сначала избивают до потери сознания, а затем расстреливают ».
После освобождения этих земель Красной армией были проведены раскопки на местах массового уничтожения. Недалеко от лагеря найдено сплошные месте захоронения, в том числе ямы-могилы массового захоронения.
В самом концлагере Колдычево найдено яма-могила в форме буквы Т размером 35 на 5 метров. При полном вскрытии ямы на глубинах от 0,5 до 3 метров обнаружены трупы мужчин, женщин и детей, сваленные в беспорядке, но вниз лицом с отведенными назад и связанными проволокой руками.
Медицинским исследованием и эксгумацией 560 взрослых и 14 детских трупов установлено, что причиной смерти взрослых были пулевые ранения головы, а дети умерли от удушья, так как были брошены в яму живыми. Это последние жертвы лагеря, от них наспех избавлялись в конце июня 1944. Свидетели упоминали, как палачи, все окровавленные, бегали с засученными рукавами, и подводили к яме, в которой лежало много трупов, женщин, стариков, детей — все новых и новых жертв . Из ямы доносились хрипы, стоны, яма бурлила кровью ... Расстреливали в затылок, толкая в яму.
Расплата
В марте 1962 года в Барановичах Военный трибунал Белорусского военного округа провел судебный процесс над четырьмя карателями концентрационного лагеря смерти, созданного в деревне Колдычево. На скамье подсудимых находились палачи, которых обвиняли в самых ужасных, отвратительных преступлениях: Николай Калько (комендант охраны лагеря), Леонид Сенкевич (его заместитель), охранники Михаил Кухта и Андрей Королевич. Перечислялись чудовищные факты: пытки, издевательства, убийства ...
Так, бывшие узники лагеря смерти рассказывали, как избивали мужчину, которого подозревали в связи с партизанами, а после долгих пыток прикололи к полу финским ножом его стопу. Свидетели помнили замученной молодую учительницу, которой в течение трех часов лично Калько дробил кости рук, рвал на голове волосы, выжигал каленым железом мясо на плечах. Упомянули и о 17-летнем юноше, который пытался вырваться из лагеря на свободу, — Калько приказал привязать несчастного к воротам, заставил лаять по-собачьи и не останавливаясь кричать: «Я бежал, меня поймали!», А когда юноша успокоился, его били и заставляли продолжать. После парня повесили, а всех заключенных вывели смотреть на казнь. Тех, кто отводил глаза, избивали. Молодого доктора Лукашеню и 92-летнего священника Волосовича, которые не могли смотреть на казнь, Калько заставил целовать ноги повешенного. Вообще показательные расправы были одной из устрашительных процедур лагеря. Узников заставляли бегать кругами вокруг убитых, заносит трупы на несколько дней в свои бараки. Бывший узник Ефим Костюк в суде Военного трибунала упоминал, как комендант охраны встречал новых заключенных: «Без всяких причин он ударил жену по голове и праламил ей череп. Она едва выжила, на всю жизнь осталась инвалидом». Еще один свидетель на суде демонстрировал старые шрамы и рассказывал, как во время допросов Калько засунул одну его руку дверью, а с другой стороны на него натравили двух овчарок. Кисть руки оказалась раздробленной, а тело покрылось глубокими кровавыми ранами ...
Тогда, в 1962 году, более полусотни людей выступили свидетелями. В течение шести дней тысячи людей следили за процессом, требовали смертной казни ... и другого приговора палачам быть не могло.
Оцифрованные записи из этого судебного процесса хранятся в Барановичском музее.
Перед отступлением каратели пытались замести следы — маскировали огромные могилы и рвы, ровняли с землей, засевали травами, сажали деревья и кусты. Но такое невозможно скрыть. На месте лагеря смерти в Колдычево создан мемориальный комплекс. Ежегодно сюда приезжают люди, несут цветы ...
Елена ДЕДЮЛЯ
Совместные проекты ядерных технологий.
В повестке дня — утверждение концепции нацбезопасности и военной доктрины.
