Центральноазиатский вектор

Что нужно, чтобы усилить евразийскую интеграцию?

Интеграционные процессы на постсоветском пространстве набирают оборот, но одновременно сталкиваются со все более активным противодействием. Важным и иллюстративным регионом в этом смысле является Центральная Азия.

С подачи американского стратега Збигниева Бжезинского Центральная Азия называется специалистами по международным отношениям не иначе, как «евразийские Балканы». Причем это выражение представляет собой не вольное сравнение или аналогию, а вполне конкретный термин.

В частности, эксперт отмечает три важнейшие особенности региона: прохождение через его территорию стратегических транспортных коммуникаций, столкновение здесь интересов крупнейших держав Евразии — Турции, Ирана, России и Китая, а также наличие здесь огромных запасов нефти и газа.

За прошедшие с момента написания классической книги З.Бжезинского 17 лет значение Центральной Азии только увеличилось, а к региональному соперничеству присоединилась динамичная Индия. Регион за последние несколько лет стал ареной острой конкуренции различных интеграционных проектов и национальных интересов. Одновременно с концепцией «Нового Шелкового пути», выдвинутой американским исследователем Фредериком Старром и взятой на вооружение Госдепартаментом США, свою «дипломатию Нового Шелкового пути» во второй половине 1990-х годов запустила Япония. В первых годах ХХІ столетия в рамках ЕврАзЭС в регионе были запущены реинтеграционные процессы под эгидой России. А в 2013 году окрепший Китай выступил с инициативой создания «экономического пояса Нового Шелкового пути». Одновременно свою активность в Центральной Азии наращивают Иран, Турция, Индия, а до последнего времени — и Европейский союз.

Создание Евразийского экономического союза по-новому ставит вопрос о роли Центральной Азии и для евразийской интеграции, и для Республики Беларусь. Наша страна уже активно сотрудничает с государствами региона. С Казахстаном мы состоим во всех ключевых интеграционных объединениях, активно развиваем двустороннее сотрудничество. В Туркменистане у Беларуси есть весьма выгодные проекты в сфере разработки месторождений калийных солей, а также в военно-технической сфере. Отношения с Таджикистаном также находятся на высоком уровне, что способствовало заключению ряда важных соглашений в ходе недавнего визита Эмомали Рахмона в Минск. Несмотря на определенные политические нюансы, укрепляются и двусторонние связи с Кыргызстаном.

На этом фоне расширение евразийской интеграции в Большой Центральной Азии могло бы позволить Беларуси еще более активно идти на этот уже весьма емкий и бурно развивающийся рынок. И это, конечно, было бы прекрасно.

Однако еще более важным обстоятельством могло бы стать то изменение формата евразийской интеграции, которое может иметь место при повороте ЕАЭС на юг.

С одной стороны, такой поворот мог бы привести к резкому росту интеграционных издержек для России, на что обращают внимание «евразийские скептики» (см., например, публикации Владислава Иноземцева).

Но с другой стороны, при правильной стратегии действий Россия и ее партнеры по евразийской интеграции могут получить уникальный шанс для лидерства на формирующемся объемном рынке Центральной Азии.

Специфика ситуации в регионе состоит в том, что решить проблемы стабильности в регионе силовыми методами невозможно. Быстро растущее население региона и неиспользованный ресурсный потенциал настоятельно требуют проведения индустриализации и реализации здесь инфраструктурных проектов в интересах социально-экономического развития, что превращает регион в потенциально самый быстрорастущий и довольно внушительный по объему рынок. Иными словами, Центральная Азия сегодня представляет собой поле, на котором измерения безопасности и экономики максимально сплетены. Победа в одном из них в среднесрочной перспективе невозможна без победы в другом. Для того, чтобы выиграть в обоих этих измерениях, необходимо резко повысить инфраструктурную оснащенность региона и на этой основе решить ключевые водно-энергетические, транспортные и иные противоречия в Центральной Азии.

Такая политика индустриализации и инфраструктурного развития Центральной Азии была разработана в ряде докладов, подготовленных Институтом демографии, миграции и регионального развития при участии представителей Центра стратегических и внешнеполитических исследований и стала известной в публичном пространстве как «евразийское развитие».

Кстати, 12 июня эту концепцию активно обсуждали уже в Душанбе в ходе международного «круглого стола» «Форматы и принципы евразийской интеграции после создания Евразийского экономического союза». Мероприятие было организовано общественной организацией «Центрально-Азиатский экспертный клуб «Евразийское развитие».

Так вот, дискуссия показала, что региональные эксперты высоко оценивают перспективы интеграции на основе предложенного подхода. Подлинные патриоты Таджикистана уверены, что именно политика создания рабочих мест в Центральной Азии, дающая возможность достойной занятости и социально-экономического развития, отвечает интересам как народов региона, так и самой России. Москва при проведении такой политики может получить не только серьезные геоэкономические дивиденды, но и сделать серьезный шаг в борьбе с нелегальной миграцией и к собственному несырьевому социально-экономическому развитию.

Фантастический эффект при этом может быть получен от соединения российских, белорусских и казахстанских технологий и управленческих компетенций с мощным трудовым потенциалом стран Центральной Азии. Нужно понимать, что без возвращения способности реализовывать крупные проекты невозможно превратить Евразийский экономический союз в самостоятельный экономический полюс. На китайских и прочих субподрядах невозможно выйти за пределы полуколониальной сырьевой модели экономики.

Кстати, возвращение Украины в формат евразийской интеграции, которое, несмотря на нынешний кризис, предрек Президент Беларуси Александр Лукашенко, тоже невозможно без интеграции Центральной Азии. Потому что только центрально-азиатский регион может стать целевым рынком для существующей и новой промышленности Украины в ее кооперативной связи с промышленностью Беларуси, России, Казахстана.

Наконец, формирование и динамичное развитие рынка Центральной Азии с его более чем 400 миллионами потребителей может стать важнейшим «противоядием» против глобальной депрессии, которая уже сегодня становится реальностью. Замедление экономики США, «сдувание» спекулятивных пузырей в секторе недвижимости Китая грозят мировой экономике тяжелейшими последствиями. Появление же крупного динамичного рынка в центре Евразии может иметь спасительный эффект для экономик Евразийского экономического союза и Ирана.

Сегодня Россия, найдя компромиссный, но временный вариант разрешения конфликта в Украине, имеет возможность обратить свое внимание и ресурсы на те сферы и регионы, работа с которыми способна многократно ускорить евразийскую интеграцию. Обязанностью Беларуси, Казахстана и других союзников Москвы является постановка в список высших приоритетов интеграционной повестки дня вопроса о евразийском развитии и, в первую очередь — интеграции и индустриализации Центральной Азии. От этого зависит успех Евразийского экономического союза и благополучие народов, участвующих в евразийской интеграции.

Юрий Царик,
руководитель Белорусской группы развития.