Библиофильский этюд

Кому попадет в руки эта необльшая по объему книги, тот просто обязан почувствовать удачи настоящего книжника. «Ритмы блуждающий полей» — поэтический сборничек в 2, 8 печатных листов с восхитетльными фотографиями Миры АРТУС. Кстати, ей принадлежат и вступление, и послесловие под заголовком, который дал название и всей книге — «Ритмы блуждающих полей». А под обложкой стихотворения Рыгора Бородулина, Вениамина Айзенштадта (Блаженного), Николая Полотнянко, кого-то N (кто спрятался и спрятался ли под этим именем, пожалуй, и не столь важно; важнее, значимее его стихотворение — «Отклик спустя»), Александра Испольнова, Глеба Артханова. Почему все они вместе — об этом в предисловии Миры Артус...

«Поэт — тот, кто откуда-то знает, какое число выпадает в рулетке. Не думает как математик, не вычисляет как специалист по теории игр, а знает, знает телом, наверняка. Но владелицы казино спят спокойно, для них поэты не представляют угрозы, их не надо вносить в черные списки, поэты по казино ходят мало, им жалко растрачивать всплески вдохновения и мускулы натсроек с линиями мира на зелёном сукне игрального стола. Просто поэт играет в свою игру, игру в бессмертие. Если сильно повезёт, то ему достанется награда, а победитель заберет все. 

Женщина, вдохновившая поэта, сопричастная посвящённым ей строкам, и есть победитель. Победитель в метафизическом игровом доме Кроноса». 

Из личной переписки Рыгора Бородулина (перевод с белорусского):

А ливень так и не обрушился, Подался вдаль, во мрак завёрнутый,

И невзаправдашней, игрушечной

Сияла радуга за городом. 

Она повисла аркой выгнутой,

Приблизиться мешали крыши,

Там, на почти что летних выгонах

Свиданье наше 

часто дышит. 

И поступь та, твоя, поспешная,

Теперь троллейбусу досталась,

Уже и радуга усмешкою

Твоею, смущенною

казалась. 

(1980). 

Важно ли, кому адресованы эти строки..? По обложке книги, изданной тиражом в 20 (всего лишь в 20!) экземпляров этого не угадать. Пусть «сыщики»-библиофилы покрутятся век-другой... Пусть литературоведы-аналитики поразмыслят головами. И вдруг ответ придет раньше... Что в общем-то тоже не так важно. В центре книги, которую, конечно же, замыслила (или кто-то ей подсказал?) Женщина-Адрес, Та, к которой шли со своими стихами поэты... Опять — Рыгор Бородулин:

Снег нежный, словно лепестки

Коснуться пламенной щеки

Чтоб не потечь, 

Боится, чистый. 

Он так летает потому,

Что захотелось так ему

Вновь подчеркнуть

Твой взгляд лучистый. 

Год — 1980... Тоже — из личной переписки. Всего — семь бородулинских стихотворений. Рядом, на правой стороне разворотов, — фотографии Миры Артус. Фотографии, где много неба, где море и горы, где много света... Фотографии, которые прочитываются как стихотворения, которые выглядят открытками с приветом из разных времен. И — разных мест и стран... 

«Улетишь ли ты птицей в чужие края,/ Занесёт ли на полюс тоска,/ Я скажу: — Всё равно эта птица моя,/ Эту птицу держал я в руках./ Всё равно я губами согрел её клюв, / Гладил перья на белом крыле,/ Всё равно мне был поздний прилёт её люб/ На Седов одинокой скале...» ( 12 июня 1983 г. Из архива. Надо понимать: из архива адресата). А стихотворение написано Вениамином Айзенштадтом (Блаженным). 

И Бородулин, и Вениамин Блаженный — такие разные, далёкие друг от друга поэты. И вдруг их так или иначе объединяла одна энергетика. «Я не люблю благоразумных женщин...» (В. Блаженный). «Ты молчаньем письма пиши./ Пусть плывут на неспешных паромах...» (Рыгор Бородулин)... 

Николай Полотнянко (1975, «Из личной переписки»): «Жаль в глазах затаённую стынь,/ Прядь волос на твоих висках,/ Как у Рокотовских княгинь,/ Не загубленных в Соловках!» Николай Полотнянко больше известен как прозаик — является автором романов «Государев наместник» (2011), «Жертва сладости немецкой» (2013), «Бесстыжий остров» (2013), «Загон для отверженных» (2014), «счастлив посмертно» (2014)... Хотя начинал как поэт: в 1970-1980-е гг. вышли его поэтические книги «Братина», «Просёлок», «Круги земные»... 

А посвящение Александра Испольнова звучит тревожно:

Простилась. Ушла. Растворилась в толпе,

Огромным птенцом я застыл в скорлупе,

Что памятью нашей зовётся. 

В послесловии Миры Артус есть такие слова: «Мы боимся в повседневной суете не услышать зов судьбу, но опасаемся принять за него сладкоголосую песню сирены. Мы — осторожны, мы ведь не играем в индейцев, мы и есть индейцы. Даже по суровым канонам классика неореализма». 

Только любовь... Только любовь рождает поэзию. Все остальное мало что значит даже в предчувствии страха. Он, страх, не вечен и перед лицом настоящей поэзии. И книга, в которой сошлись поэты, в книге, где нашлось место чувствам, искренности, откровениям, будет жить долго. Тираж всего в двадцать экземпляров только придаст ей притягательный библиофильский аромат. И, может быть, и мы, и наши будущее — дети и внуки, больше нигде, как в «Ритмах блуждающих полей» и не найдут пришедшие «из архива» (из архива адресата) строки Вениамина Айзенштадта (Блаженного):

Только любовь в изнуренье и трепете,

Только любви грозовое касание,

Только любовь, словно белые лебеди

Вдруг пролетели взволнованной стаей.

Лебедь-лебёдушку ширококрылую,

Ту, чьи на облаке крылья распяты,

Вдруг я назвал своей гиблою милою,

Я, умирающий лебедь закатный. 

Вдруг я назвал её тайной подругою,

Нерасторжимой подругой моею,

Перед неведомою разлукою

Грудью закатною пламенея...
............

Твои глаза сегодня глубже омута

Не потому ль, что их коснулось счастье,

И тело твое знаком тайным тронуто,

И влагою омыто соучастья. 

(«Любовь»). 

...Кстати, сборник посвящений белорусских и российских поэтов увидел свет в московском издательстве «У Никитских ворот». 

Роман СЕРВАЧ