Говорим о Концепции информационной безопасности с одним из ее авторов

Недавно Президент Александр Лукашенко подписал масштабный документ — Концепцию информационной безопасности Республики Беларусь (печаталась в «Звязде» 26.03.2018). Над ним работали специалисты почти из 20 государственных органов и организаций — средств массовой информации, научных учреждений, парламента. Одним из разработчиков концепции стал председатель Постоянной комиссии Палаты представителей по образованию, культуре и науке Игорь МАРЗАЛЮК. Член-корреспондент НАН, доктор исторических наук, профессор уверен: новая концепция защищает конституционное право на объективную и достоверную информацию.

— В чем значимость Концепции информационной безопасности, и почему обществу понадобился такой документ?

— Концепция информационной безопасности — это не выдумка белорусов, а общеевропейский тренд. Практически во всех странах, где активно развивается IT-сектор и интернет играет колоссальную роль, существуют такие концепции. Понятия «кибервойска», «информационная война», «информационное нападение» — реальные вещи. Создать ситуацию коллапса с учетом той компьютеризации, которая есть, нетрудно. Достаточно войти на сервер и, например, остановить подачу воды, электричества — и на пустом месте мы можем получить спланированную атаку на институты власти. Концепция информационной безопасности охватывает все направления, связанные с использованием и распространением информации.

Мы, разработчики концепции, детально проанализировали опыт всего мира, смотрели и российский, и польский аналоги. Но Концепция Великобритании об информационной безопасности, с нашей точки зрения, — одна из самых развитых. Многие принципы, которые характерны для англосаксонского права и британской традиции, использованы в Концепции информационной безопасности Республики Беларусь, но мы учитывали и концептуальные подходы наших ближайших соседей.

Надо понимать, что это была динамичная работа с множеством этапов. Документ прошел через многих экспертов, каждый отвечал за свою часть. Я считаю, что мы можем с гордостью сказать: Концепция информационной безопасности полностью соответствует Конституции Республики Беларусь и в отношении вопросов свободного распространения информации и доступа населения к ней. Концепция никому не наступает на горло, но вместе с тем вводятся понятия «информационного суверенитета», «информационного нейтралитета» и ответственности за спланированные информационные атаки. Фейк — это не просто ложь, фальсификация, а заказанный определенным ресурсом или организацией, ведущей враждебную подрывную деятельность в отношении того или иного государства, вброс информации, который должен создать ситуацию дестабилизации. Причем речь идет не о сокрытии информации, а об откровенной лжи.

— Пункт 48 Концепции информационной безопасности обозначает, что белорусский язык является гарантом гуманитарной безопасности государства. Как, по вашему мнению, отражение этого факта в новом документе будет способствовать распространению и развитию белорусского языка?

— Я непосредственно причастен к четвертому разделу концепции, пункты которого связаны с традиционными ценностями народа, ролью белорусского языка и исторической политики. Многомиллионный белорусский народ имеет сакральную вещь — наш язык. У меня два любимых поэта — японец Басё и наш Алесь Рязанов с его белыми стихами. У Алеся Рязанова есть высказывание, что «каждый народ имеет хотя бы одно идеальное произведение, и это произведение — язык». Речь в Концепции о языке идет не как о средстве коммуникации, а как о важнейшем символе национальной тождественности и идентичности. Речь идет о языке, без которого не было бы современной государственности. В концепции утверждается фундаментальная вещь — существует белорусская нация и ее неповторимый, самобытный национальный язык. Язык для нас в концепции национальной идентичности играет ту же сакральную роль, как и валлийский для кельтов. Белорусы очень похожи в этом смысле на уцелевших кельтов, у которых живая коммуникация, к сожалению, минимизирована. Государство показывает, что ему больно за белорусский язык, что это его забота. При этом оно подчеркивает, что не отходит от принципов двуязычия.

Я не имею права раскрывать нюансы, но хочу сказать, что в том числе и по этим пунктам идет работа. Я тоже со своими коллегами работаю, чтобы новый документ наполнить конкретными, практическими шагами. Каждый, у кого белорусское сердце, может не общаться ежедневно по-белорусски, но по крайней мере стремится знать язык и не будет его оскорблять. И по сути это заявление о намерениях, что государство понимает необходимость брать под опеку белорусский язык более тесно, глорифицировать его важность. Этот язык не придуман — ни поляками, ни большевиками — это важнейший элемент нашей идентичности и животворящий источник для народа.

— В концепции задокументировано такое понятие, как «белорусская модель памяти». Что оно в себя включает?

— Понятие «модель памяти» состоит из комплекса практик, связанных с сохранением и укреплением памяти о важных для нации событиях и значительных личностях. Оно также включает и мемориальную память — архитектурные ландшафты, знаковые памятники, которые маркируют выдающиеся события из истории. Эта модель подразумевает укрепление памяти о героических и трагических фактах, создающих чувство национальной идентификации, солидарности. Концепция исторической памяти — это концепция гражданской религии любой нации, которая позволяет ей чувствовать, откуда она, почему она здесь, определять, кем ей быть завтра, и как строить свое сегодня и будущее.

В этом ключе следует отметить знаковые события из истории, символические вещи, которыми гордятся во всех социальных группах, — это коллективная память о нашей государственности, которая нас объединяет. Есть два события, которые во всех возрастах и ​​социологических исследованиях новейшей истории Беларуси называют важнейшими. На первом месте — гордость за Победу в Великой Отечественной войне, на втором с минимальным отрывом — гордость за приобретение страной независимости.

— Вы работаете с коллегами над непротиворечивой — той, которая не будет вызывать противоречий в обществе, — концепцией истории белорусской государственности. На каких принципах она базируется? Эта концепция найдет свое воплощение в учебнике, да?

— Да. Я надеюсь, что первые экземпляры этого учебника для высшей школы будут изданы до 1 сентября. В учебнике три блока. Раздел первый посвящен этапам белорусской государственности, начиная с первых государственных образований. Когда не было государственности, мы пишем об этом открыто. Мы рассказываем, например, что в Российской империи были белорусские министры, военные, которые делали блестящую карьеру, а белорусские мушкетеры брали крепости. Там не будет лжи, что Беларусь была колонией. Кто говорит о колонии, не знает вообще, что такое колониализм. Второй раздел связан с возникновением институтов власти. Каждый, кто учится в высшей школе, должен знать, как появилась законодательная, исполнительная и судебная власть, какие были функции у князя, веча. И так, начиная от князей полоцких, до института президентства. Третий раздел можно назвать одним емким словом — «белорусоведение». Там поместятся все концепты об этническом происхождении нашего народа, названиях, символике, об истории национальных меньшинств, сообществ.

В концепции непротиворечивой истории ученый не лжет, не рассказывает сказок, которые не обосновываются источниками. Концепция истории белорусской государственности в моем понимании и в понимании моих коллег — выверенная, верифицированная, с проверенными фактами, которая не умножает ненависть, а укрепляет историческую идентичность, любовь к себе, своим традициям и показывает место нашей государственности среди других европейских культур.

Я уверен, что нам необходимо провести конгресс белорусских историков. Имею в виду не только тех, кто имеет белорусские паспорта и прописку, но и авторитетнейших шведских, английских, польских, немецких специалистов, занимающихся нашей историей.

— Как сохранить справедливую историческую память, донести традиционные ценности молодому поколению, которое каждый день сталкивается с воздействием многочисленных деструктивных информационных потоков?

— Я хочу разочаровать тех, кто рассказывает: белорусская молодежь не та. Она та. Мы очень традиционный и консервативный народ. Молодежь может красить волосы в вычурный цвет, слушать разнообразную музыку, носить любые формы юбок и брюк, но большинство хочет создать нормальную семью, где есть папа, мама и дети. С молодыми людьми нужно разговаривать на их языке, не забывать о присутствии в социальных сетях и создавать там качественный контент на уровне текстов, песен, литературы, видеороликов, компьютерных игр. Я с большим удовольствием увидел бы компьютерную белорусский игру, где парень в одежде партизана уничтожал бы захватчиков, подрывал вражеские составы, так как сегодня они в сети в камуфляже американцев берут штурмом Багдад. Самая страшная разруха — разруха в сознании, когда у тебя забирают смыслы.

Концепция информационной безопасности дает толчок для развития и воплощения в законодательных нормах, формах контроля и подзаконных актах ее глав и тезисов. Их создадут все заинтересованные министерства и ведомства. Это не вид тоталитаризма и желание усмирить людей, которые думают иначе, а защита конституционного права на распространение объективной и правдивой информации. Элементы запрета присутствуют только в случаях, которые связаны с оскорблением чести и достоинства, распространением клеветы, созданием угрозы национальной безопасности.

Мы должны иметь четкую, понятную, логичную концепцию своего прошлого и должны защищать свои национальные интересы. Мы не можем никому позволять сомневаться, что мы нация, и врать о нашем прошлом, отрицать факты преступлений против нашего народа. И мы сами этого делать не будем.

Мария ДАДАЛКО