Кто он, в Каменце скажет едва ли не каждый. И жители, и приезжие даже увидеть его смогли. Возле самой башни стоит он. Да не один, а с зубром. Так в 1988 году увековечили память о нем. Почему именно в Каменце? А потому, что это он подыскал место для размещения оборонительного сооружения. С другими и возводил его. Возле башни возникло поселение, которое уже в наши времена стало городом. Этим человеком был зодчий второй половины ХІІІ века Алекса, работавший при Волынском князе Владимире Васильковиче. В историю Алекса вошел как первый белорусский зодчий. Жаль только, что более-менее достоверных сведений о нем не сохранилось. Все те, немногие, связаны с князем Владимиром Васильковичем.
Отталкиваться нужно от Галицко-Волынской летописи. В ней есть и упоминание о необычном сне Владимира Васильковича. Безусловно, ему, проснувшись, захотелось поделиться с тем, кому больше доверял. Таким человеком для князя был Алекса.
Вызвал своего зодчего едва ли не с первыми лучами. Только зашел Алекса в его дворец, как Владимир признался взволнованно:
— Сон недавно мне странный приснился, - с этими словами перекрестился. - Сам Господь наш сегодня со мной во сне разговаривал...
— Это добрый божественный знак, княжа! - поспешил его заверить Алекса.
Он заметил на княжеском столе несколько развернутых книг в дорогих переплетах. Внимательно слушал Владимира Васильковича:
— Полистал их и понял: это же голос Божественный мне советует, как княжество от захватчиков спасти. Границы его укрепить... Место подсказывает, где новый город ставить.
— Там земли, отвоеванные тобою, княжа, находятся, - напомнил Алекса.
— Наши земли. Так что отправляйся... Чем быстрее, тем лучше. Ищи место надежное.
Галицко-Волынская летопись об этом говорит так:
«...и посло Володомиръ мужа хитра именемъ Алексу, иже и при отци его многы города рубити и посло его Володимер с тоземци в челнох в верхъ реки Лосны лишь бы знаити таково место городъ поставити».
День за днем, но никакой определенности
Не день, не два плыли вверх по течению реки Лесной. Двигались на многих больших челнах, комягами прозванных. Местность вокруг была необжита. Но в одном месте настигли здешних жителей. Несколько человек взяли с собой. Они и показывали, где на берегу, как им казалось, наиболее подходящее место, чтобы обосноваться. Алекса прислушивался к каждому совету. Иногда причаливали к берегу. Осматривали местность. Но казалось зодчему, что останавливаться рановато.
Так и провели в дороге не одну неделю. Пока, наконец, снова не прозвучало то, чего постоянно ждали путешественники от него:
— Останавливаемся!
Сказано было куда увереннее, чем раньше. Но главное даже не это.
Что и нужно: берег неприступный
Выдавали Алексу его глаза. Они светились радостью. Заранее почувствовал: причаливать придется с большим трудом. Это как раз то, что и нужно. Тяжко, конечно, взобраться на берег.
Только куда труднее будет захватчикам после того, как на берегу появится крепость. Попробуй доберись незаметно. А что она будет построена именно здесь, уже нисколько не сомневался.
За многие века ветры сильно отшлифовали берег. Он уже сам превратился в неприступную крепость.
— Здесь и остановимся! - повторил Алекса уверенно.
Путешественники давно ждали таких слов. Спешили взобраться на берег. Это было нелегко. Глина, камни, песок спрессовались так, что неизвестно, как и подступиться. Только внизу, возле самой воды, выпирали корни ив. Деревья, чтобы удержаться, сначала стелились стволами горизонтально. Затем стремились вверх. Стволы извилистые, потрескавшиеся.
— Поспешим, - решительно напомнил Алекса.
Все знали это и без напоминания. Начинало смеркаться. Одни прикрепляли лодки к стволам ив. Другие карабкались вверх, делая в берегу ступеньки. Когда взобрались, взору открылись живописные пейзажи. Было очевидно, что здесь никогда не ступала нога человека.
Большого огня не разводили. Немного посидели, достав кое-какие припасы. Потом бодрствовали только те, кому выпало нести ночную стражу. Остальные устроились спать. Все очень устали, и через какое мгновение раздался дружный храп.
Одному Алексу не спалось. Хоть и силился уснуть, с головой завернувшись в медвежью шкуру. Холод переносил тяжело, поэтому всегда брал ее с собой. Стало тепло, но сон по-прежнему не шел. Вслушивался в ночную тьму, ловя ее запахи, звуки. А вокруг все продолжало жить своей, не всегда понятной человеку, жизнью.
Неожиданно раздалось громкое хлопание крыльями. Тут же сразу раздалось глухое, тоскливое: ху-хуу. Вслед за ним вновь послышалось траурное: у-у-у, у-у-у. То не находила себе покоя сова. Летала от дерева к дереву, искала кого-то. Где-то неподалеку слышно было эдакое одинокое: у-ху, у-ху. Как бы отвечал на нее беспокойство филин. Звуки будто накладывались один на другой. И стояло в ушах протяжное: ху-хуу-у-у-у-у-у-у-уху...
Не сомневался Алекса: понравится князю это место для крепости и города. Летопись свидетельствует: «Князь же самъ Ехо с бояры и слугами и влюби место то надо берегом реки Лосны». И еще в летописи сказано: «..и потом сруби на нем городъ и нареч имя ему Каменецъ зане бысть земля камена». Однако куда больше может «сказать» сама Каменецкая башня.
Помогают в этом исследователи-историки, архитекторы. Их упоминания и позволяют узнать, чем примечательна Каменецкая башня.
Она принадлежит к так называемым Волынским башням. В свое время они были возведены во многих городах на юге Беларуси. Такие башни имело и Берестье. Но только Каменецкая сохранилась полностью.
По-научному это башня-донжон. Их строили из дерева, камня и кирпича. В Каменце – где-то в промежутке 1276-1288 годов. Не так и долго, ведь это «столп камен высотою 17 сажен».
Прямой сажень – расстояние между концами вытянутых либо распростертых рук. Равнялся 1,52 и 1,76 метра. Косой сажень – расстояние между пальцами ноги и руки, вытянутых по диагонали. Соответствовал 2,16 и 2,48 метра.
Время, однако, понадобилось не только на возведение самого «столпа каменного». Сначала необходимо было расчистить площадку. Повалить огромные деревья. Сделать прочный, мощный фундамент. На сегодня он высотой около 2,3 метра. Его наружный диаметр примерно 16 метров. На нем располагается пятиярусное круглое сооружение. Современные исследователи его «рост» определяют до 30,15 метра. С погрешностью в большую или меньшую сторону 5 сантиметров. Это и есть 17 саженей, названных летописцем. Если высоту измерять прямым саженем.
Наружный диаметр башни - 13,5 метра. Толщина стен - 2,5. Для них использовался кирпич темно-красного и желтоватого цвета. Кирпичи во время укладки, как известно, подгоняются друг к другу. Безусловно, при этом получается своего рода шов. Здесь он очень тонкий. Это говорит о том, что зодчие и строители были профессионалами высокого класса.
Сначала башня делилась на пять ярусов. Благодаря им образовывались этажи-помещения площадью около 300 квадратных метров. Трудно сказать, сколько защитников одновременно находилось в ней. Но, безусловно, немало. Для этого ярусы были хорошо укреплены. Так, перекрытия второго и третьего ярусов являлись двойными. Можно было без труда перемещаться с яруса на ярус по удобной деревянной лестнице. С третьего яруса вела еще и кирпичная, что как бы прорезывалась в стене. Так называемый боевой проход. По нему защитники забирались на самый верх. Сориентироваться было нетрудно. На лестницу шел свет из двух узких окошек.
Верх прикрыт 14 зубцами. Спрятавшись за ними от вражеских выстрелов, можно было лучше ориентироваться при осаде. Стреляли же защитники из специальных бойниц, прорезанных в стене башни и расположенных неодинаково. В первом ярусе-две. Во втором и третьем — по три. В четвертом-две бойницы и один большой стрельчатый проем. Он раньше выводил на балкон, который располагался на консольных балках. Одним концом он закреплен в стену. Второй выступает за опору. Консоль имеет элементы декоративной отделки.
Введение таких элементов в боевую башню свидетельствует о том, что Алекса был человек творческий. Это не единичный пример того, что он радел и о красоте. На самом завершении башни есть зубчатая лента. Четыре ряда кирпичей положены на угол и «перекликаются» с орнаментальными мотивами. Взяты эти мотивы из народной ткацкой вышивки.
Каменецкую башню сегодня чаще называют Белой. Почему именно так, определенного ответа нет. Скорее всего вина автора книги «Беловежская пуща» Георгия Карцева, изданной в 1903 году. Тогда же проводилась и реконструкция этого памятника белорусского зодчества. Георгий Петрович ошибочно сказал, что она находится на реке Белой. Если же река Белая, то и башня Белая. А еще при реставрации стены ее покрасили в белый цвет.
Название «Белая башня» прижилось на долгое время. Из-за этого и пущу, без которой невозможно представить Беларусь, начали называть Беловежской.
Алесь МАРТИНОВИЧ
Фото БелТА
Совместные проекты ядерных технологий.
В повестке дня — утверждение концепции нацбезопасности и военной доктрины.
