Грушевое варенье

В этом году яблок в деревне нет вовсе: изредка блеснет между ветвей и листьев какая-нибудь антоновка, да и той такими дождями и ветрами удержаться на дереве сложно. Уродила только груша в молодом саду, ее сладкие мягкие плоды сорта дюшес сыпались в траву каждый день, маня всех окружающих ос, падких на такое угощение. Получив жало в палец, я все-таки груши собрала и привезла в город — варить варенье. Купила на Комаровке еще пол-литра брусники, чтобы добавить кислинки. Варенье получилось красивое — темно-янтарное, с застывшими ломтиками и ягодками — и вкусное. Но не такое, совсем не похожее на то, что варили из бабушкиных дичков.

Огромное грушевое дерево росло у самого угла нашего дома сколько я себя помню. Сколько я себя помню, хозяева думали о том, чтобы его спилить: очень близко от крыши, ветви на нее ложатся, влага от него, да и опасность — рухнет такая махина на дом, то и частей не соберешь. Но каждый раз весной она покрывалась шикарной кружевной белой вуалью. А после в укрепленном на ней скворечнике начинался птичий гвалт, и можно было просто из окна видеть разинутые клювики скворчат, в которые заботливая мать делила принесенную добычу. А после на ветвях неожиданно появлялись целые грозди зеленых твердых грушек, которые в конце августа превращались в небольшие, но очень сладкие желтые и засыпали всю землю в палисаднике, не давали спать ночью, барабаня по шиферу, повисали на кустах под окнами... Зимой на дереве поселялся дятел и едва ли не каждый день упорно стучал по нему, и от этого его упрямства было весело и становилось теплее даже самой холодной порой... В общем, пилить дерево не было возможно ни в какое время года, ему лишь время от времени подрезали отросшие ветки, которые ложились на крышу или на провода. И оно благодарило каждый год: даже в самые неурожайные времена, когда во всей округе не было ни яблочка, наш дичок ароматными плодами засыпал весь огород.

Грушу ту посадила в молодости, еще, наверное, до войны, наша бабушка: дерево так и называли в деревне — Амилина груша. Нашу грушу знали все, во время «сбора урожая» в нашем дворе с кашами перебывали не только односельчане — приходили специально «в груши» и мамины коллеги из школы, и просто знакомые из соседних деревень. Хватало всем, а уж как объедались сами! Варили варенье, ставили компоты, но самая вкуснота была, когда бабка сыпала груши на противень и ставила в печь. Они становились темно-коричневыми и сморщенными, но на вкус казались лучше самых дорогих конфет. А потом в той же печи груши сушили на зиму, и по дому витал сладковатый незабываемый аромат, который, наверное, первым бы и вспомнился, если бы кто-то вздумал спросить, как пахнет счастье...  

На груше ни одного цветка не было только одной весной — после того, как в феврале похоронили бабушку. Все, кто шел по улице, с удивлением смотрели на непривычно зеленое дерево, вспоминали, что первый год нет его хозяйки, ошеломленно качая головами, приговаривали: «вот ты скажи...» Но в следующем году в мае дерево снова покрылось сплошной вуалью цветов, и к началу осени у нас во дворе снова было шумно от дальних и ближних соседей, которые шли собирать Амилины груши.

Через пару лет мы с мамой посадили новый сад — несколько прутиков яблонь и грушу сорта дюшес. Казалось, когда они, такие малютки, вырастут. А вот уже года три тем дюшесом лакомимся вовсю. Они, конечно, большие и ароматные, зеленоватые, с ядреными красными краями, совсем не похожие на те желтенькие мелкие дички, которыми по-прежнему бабкина груша засыпала весь двор. Дички так и оставались лежать не собранными, так как уже были никому не нужны. Не приходили уже за ним и односельчане — у самих в садах выросли «породистые» деревья, да и людей с каждым годом все меньше и меньше остается, одни дачники, которые уже, хотя, кажется, и свои, но немного чужие... В прошлом году я бабкины груши просто сгребла металлическим веником в кучу и вынесла на помойку, чтобы не гнили под окнами да не разводили ос и муравьев. Пришлось сделать несколько рейсов — урожай, как всегда, был богатый.

А в этом году бабушкина груша начала сохнуть. Половина так и не распустилась после зимы, на другой, что все же пустила хилые листики, не было ни одного цветка. Каждые выходные в августе я с надеждой смотрела на дерево — а вдруг мелькнет среди листьев хоть одна дичка. Напрасно — ветки были пусты. Наверное, весной грушу придется все же спилить. 

Впрочем, горевать нечего: в молодом саду выросла новая. И плодоносит каждый год, и варенье из ее плодов удачное. Но кажется мне, что всю оставшуюся жизнь Амилины дички будут спустя годы вкуснее, чем тот посаженный своими руками дюшес.

Елена ЛЕВКОВИЧ

alena@zviazda.by