На днях глава государства подписал распоряжение, согласно которому к 75-летию освобождения Беларуси от фашистов по всей стране должны быть благоустроены все места военных и массовых захоронений. В ближайшее время во всех регионах развернется активная деятельность на братских и коллективных могилах, которых на нашей земле, к сожалению, немало. Несомненно, что-то понадобится восстановить, реконструировать, а то и заменить. Но за этой необходимостью важно не забывать, что речь идет не об обычных объектах благоустройства, и руководствоваться здесь следует не только соображениями эстетики. Главное - не потревожить покой, не оскорбить память безвинно убиенных или героически погибших людей, которые лежат в тех могилах.
Как это сделать, что нужно знать, берясь за благородное дело благоустройства? Об этом мы поговорили с постоянным автором «Звязды», исследователям народной культуры, кандидатом филологических наук Янкам Крукам.
- Жизнь каждого отдельного человека изначально проходила и проходит сегодня между тремя отдельными инстанциями: дом - храм - кладбище, - начинает объяснять Иван Иванович, на первый взгляд, очень издалека, но это только на первый взгляд. - Место захоронения - кладбище, находится в этой главной триаде, поэтому его статус чрезвычайно высок, поэтому оно, как и дом, и храм, является в традиции многих народов, в том числе и нашего, своеобразным микрокосмом. У этого микрокосма, одного из составляющих большого Космоса нашей жизни и судьбы, который ученые называют культурой этноса, есть свои границы, свои традиции, свои запреты, так же как в дома или у храма. Статус кладбища в культуре нашего этноса - равновелик статусу жилья и храма. Кладбище всегда было связано с храмом - именно то, какую веру исповедовал человек и его близкие умершие, и диктовало поведение и обряды на месте захоронения.
- Беларусь издревле была страной многоконфессиональной и многонациональной. Здесь всегда мирно уживались католики, православные, иудеи, а нередко и мусульмане. Мы уже не раз на страницах «Звязды» рассуждали с вами об этом феномене - когда на центральной площади местечка совсем рядом стояли церковь, костел, синагога ... Жили вместе, но были разные храм, и кладбища у каждого были свои. ХХ век - кровавый, страшный, противоречивый – внес в исконный уклад свои коррективы. Во многих местах кладбища стали общими - но тут каждый имеет возможность отправлять обряды по своим покойниках как пожелает, согласно традициям своего рода. А вот самое неоднозначное, самое страшное по сути своей явление - братские могилы и массовые захоронения насильственно лишенных жизни людей. Во время обеих мировых войн такие общие могилы, в которых лежат тысячи убитых людей разных национальностей и вероисповедания, появились на нашей земле повсюду ...
- Тут к жертвам войны следует еще добавить и захоронения жертв репрессий 30-х годов, которых тоже не разбирали ни по вере, ни по национальности ... Нельзя сказать, что внезапность смерти этих людей приводила к нарушению каких-то традиций со стороны тех, кто их хоронил. Люди просто действовали по ситуации и по обстоятельствам. Вспоминаю рассказы своего отца-ветерана, воевавшего вместе с Иваном Шамякиным на Кольском полуострове. Они своих погибших однополчан вообще не хоронили - не во что было закопать, вокруг были одни камни. Там до сих пор осталась долина смерти. И никто тех, кто там воевал, за это не осудит, как и тех, кто в небольшом перерыве между боями хорнил своих товарищей, присыпая тела землей и хоть как-то обозначая место общей могилы. Если же было спокойнее, когда гибель была не массовой - могли похоронить и отдельно. Например, около Червеня на опушке леса со времен войны на могиле убитого партизана стоит крест. Но такое могло произойти только при условии, что погибшего человека те, кто хоронил, знали лично, знали, верил он в Бога или нет, в какой храм ходил. На братских могилах или на могилах, где вместе хоронили жертв массовых убийств, которые творили фашисты в концлагерях и белорусских городах и деревнях, даже уже после войны избегали ставить какие-то отличные символы определенной религии или культуры. Ведь в одной могиле могли лежать и атеисты, и христиане, и мусульмане, которые вместе боролись с врагом, а среди расстрелянных жителей одной деревни мог быть и коммунист-председатель сельсовета, и местный батюшка или ксендз. То же самое можно сказать и о жертвах репрессий. Атеисты, иудеи, православные - кто разбирался в их принадлежности, когда их закапывали в один овраг? На месте этих захоронений вообще не было никаких знаков.
- И все же после войны случайно или нет, у братских могил появился универсальный символ - обелиск. Особенно если говорить именно о солдатских захоронениях ...
- Вообще, обелиск - один из самых древних символов, известный еще со времен Римской империи, когда не было родов, а были племена. Под обелисками обычно хоронили воинов из разных племен - молодых мужчин, преждевременно погибших в расцвете сил. Поэтому обелиск по сути своей - мужской символ, и то, что именно его выбрали, чтобы обозначать могилы воинов уже века двадцатого, логично. И это символика абсолютно соответствовала идее единого государства - Советского Союза, с единым неделимым народом, так как это символ общий и - ничей. А красная звезда, которая его венчала, - символ эпохи, общественного строя, которые были, когда эти воины погибли. Фактически все социальные маркеры, которые были на обычных кладбищах, здесь исчезли ... И народная традиция этому подчинилась, так как на таких могилах действительно нельзя было поставить крест, повязать фартушок или рушник. Чествование, память - да. Действие сакральной символики определенной местности или конфессии - нет.
- А что касается массовых захоронений, которые не связаны с солдатами действующей армии ... Таких же, к сожалению, на нашей земле тоже много ...
- Простой, природой данный символ, наш, исконный - большой камень. Нету вероисповедания у погребенных, перед Богом все равны. Камни приходилось видеть и на древних курганах, и на упомянутых вами не солдатских общих могилах. Это может быть и валун с надписью, и кусок мрамора или гранита ...
Хочу обратить внимание еще вот на что. После войны, когда начали проводить поисковые работы на местах боев, находить останки солдат и хоронить их в братских могилах, - эти могилы в большинстве своем создавались вне кладбища, за его пределами. Таким образом подчеркивалось исключенность этого захоронения из микрокосма обычного кладбища и то, что здесь будут действовать свои правила, свои традиции, свои табу ...
- Получается, что место массового захоронения - не такое сакральное, как обычные кладбище?
- Это место сакральное, но с совсем другим смыслом сакральности. Ведь, когда ты приходишь к могиле близкого человека - это одно состояние, одни чувства, когда ты приходишь туда, где в одном месте похоронено много людей, но абсолютно чужих тебе людей - состояние совсем другой. Если говорить более конкретно - кладбище, на котором похоронены близкие люди, относится к конкретному Роду конкретного человека. Общие могилы, места массового захоронения - это понятие, которое вне Рода, точнее - над Родом, оно принадлежит наРоду. И не случайно, что эти захоронения, как правило, располагаются за пределами кладбища. Они рядом, но они часть другой сакральной культуры. Отсюда и традиции, и регламентации другие. Например, понятно, когда молодые перед регистрацией брака едут на могилу к умершим матери или отца жениха или невесты. Они таким образом просят благословения у самого близкого человека, "приглашают" его на свадьбу ребенка. Но совершенно не понятно, когда те же самые молодые заезжают на братскую могилу. Чьего благословения они ждут там, ради чего тревожат покой совершенно незнакомых людей? Слава богу, это не стало традицией. Как обратный пример: странно было бы, если бы кто-то из нас в День Победы или в День Независимости шел на могилу родного человека, который к прошлой войне никакого отношения не имеет. И совершенно нормально и логично выглядит, когда мы в эти праздники посещаем захоронения тех, кто освобождал Беларусь, кто был безвинно убит в той войне, кладем цветы, чествуем их память... У подобных захоронений совсем другая энергетика, и это тоже надо иметь в виду.
- В ближайшее время эти захоронения повсюду будут благоустраивать. Возможно, где-то их захотят "осовременить" или, наоборот, "привести в соответствие с традициями местности". Например, на месте обелиска поставить крест ...
- Этого делать категорически нельзя. Мы вроде и хотим сделать доброе дело, поставив крест, а в той могиле похоронен иудей или мусульманин... Нужно искать универсум - тот же обелиск или камень, который не будет зависеть от идеологии или общественного строя текущего момента. Мы не должны искать какую-то религиозную, территориальную доминанту, мы не имеем на это морального права ...
Очень удачный пример почитания памяти погибших и одновременной нейтральности, которая здесь тождественна уважению к этой памяти - новый мемориал в Тростенце. Ни одного религиозного символа, хотя все знают, что большинство замученных там были евреями. Но были и белорусы, и русские, и поляки, и ... кто точно знает, сыновья или дочери каких еще народов сложили там голову? Поэтому поставлен памятник действительно нейтральный, и весь мемориал такой, но потерял он от этого в своей печально-ужасной символичности?
Мы сейчас сами создаем новую (старую) традицию почитания подобных мест, но смотрим на все с позиции сегодняшних нас, которые теперь повернулись лицом к храму. А были ли верующими те люди, которых убили в 37-м или в 42-м? К сожалению, они нам не ответят. Нужно быть очень осторожными и осмотрительными, формируя не моральную - здесь все понятно - ритуальную часть этой традиции: слова, действия, символы. Чтобы не нарушить покой и память тех, кому мы этой традицией поклоняемся.
Беседовала Елена Левкович
Совместные проекты ядерных технологий.
В повестке дня — утверждение концепции нацбезопасности и военной доктрины.
