На заре своей карьеры Александре Наркевич удалось сделать невозможное — выиграть чемпионат Европы не у кого-нибудь, а у самих россиянок, что в художественной гимнастике случается крайне редко. Чуть позже появилась ошеломляющая новость: Саша за полгода до Олимпийских игр в Лондоне переходит в групповое упражнение. И, как ни странно, отлично вливается в коллектив, более того, выигрывает вместе с девушками серебряную награду Олимпиады.
После Александра получила тяжелую травму стопы, но через два года сложного лечения и операций все же вернулась в большой спорт, однако на Игры в Бразилию не поехала. Вместо этого у девушки появилась своя школа художественной гимнастики и больше свободного времени, которое она привыкла проводить исключительно продуктивно. В разговоре с корреспондентом «Звязды» Александра Наркевич вспоминает Олимпиаду в Лондоне и рассказывает, чем живут гимнастки после спорта.
— Саша, в одном из интервью ты сказала, что стать чемпионкой тебе было суждено.
— В 18 лет мою маму сбила машина, спиной она пробила лобовое стекло, вследствие чего два года лежала, лечилась, оперировалась. Бабушка, обеспокоенная судьбой дочери, будучи в командировке в Болгарии, пошла к какому-то провидцу, и тот сказал, что с мамой все будет хорошо, она родит две дочери и одна из них станет олимпийской чемпионкой.
— Сама ты чувствовала в себе такой потенциал?
— Нет, я была самой обычной девочкой с пухлыми щечками. Никто никогда не возлагал на меня особых надежд. Но характер у меня очень упрямый, он помог.
— Твоя карьера в индивидуальных упражнениях складывалась успешно?
— Вполне. На молодежный чемпионат Европы в 2008 году в Турин мы ехали, чтобы хоть в финал попасть, а получилось победить Россию. Это тогда, как и сегодня, было нереально. Как сейчас помню: ни я, ни Ирина Юрьевна Лепарская, глядя на табло с оценками, не верили своим глазам.
— Тогда зачем было переходить в групповое упражнение?
— Как раз после этого чемпионата Европы и поступило такое предложение, но я всегда говорила, что никогда в жизни не буду «групповичкой». Плакала в подушку, говорила, что вообще не буду ходить в зал. Ужасно боялась, потому что одно дело, когда ты несешь ответственность только за себя, а другое, когда от тебя зависит вся команда.
В 2011 году на чемпионате мира Люба Черкашина во время выступления наших «групповичек» сказала: «Тебя заберут к ним в декабре». Поспорили. 26 декабря мне позвонили, мол, приходи.
Первое время на тренировки приходила в панике. Там все по-другому: много технических различий, по времени здесь программа длится больше — две с половиной минуты. Иногда казалось, до конца не доживу, все тело сводило судорогой.
— Сегодня часто вспоминаешь Лондон?
— Нет, только если детям на тренировках что-то рассказываю.
— Помнишь ощущение, когда поняла, что у тебя есть олимпийское серебро?
— Когда у меня начались сильные мигрени, стали сниться вещие сны. Накануне чемпионата Европы, который был перед Олимпиадой, приснилась наша оценка, результат как мы выступили, эмоции тренера, вообще все до мелочей. И это сбылось.
Когда с командой уезжали в Лондон, наша аккомпаниатор подарила всем именные иконки. И вот в ночь перед финалом на Играх я снова не могла заснуть, ходила даже к доктору за таблеткой. И вот вижу во сне, что нам занижают первую оценку за выступление, подходит пианистка и говорит: «Возьми то, что я вам дала». Утром всех девушек заставила взять иконки с собой на соревнования.
После первого вида программы мы были только четвертыми, но об этом не знали, а в итоге оказались вторыми. И все это, было точно, как в моем сне: те же эмоции, наши слезы, слезы тренера.
Осознание этого успеха появилось намного позже, месяца через 3-4. Когда приехала домой после Олимпиады, была такая психологическая усталость, что я не могла отвечать на звонки, не могла смотреть на людей.
— Многие после Игр завершают карьеру, ты пошла по другому пути.
— Вообще, я собиралась снова перейти в индивидуальное упражнение, но потом оказалось, что мне так понравилось в групповом, что и уходить уже не хотелось. Гимнастика приносила мне удовольствие, поэтому не было причины завершать карьеру. После Олимпиады в 2013 году был еще чемпионат мира, который мы выиграли впервые за 15 лет. А за две недели до этого я получила травму стопы.
— Которая выбила тебя надолго ...
— На два года. Мы делали все — операции, лечение, восстановление, но ничего не приносило результатов. Пластина, которую вставили мне в ногу, через некоторое время сломалась, и пришлось снова делать операцию.
Первая длилась 8 часов, когда я отходила от наркоза, приснилось, что открываю свою школу художественной гимнастики. Рассказала об этом итальянскому профессору, а он мне говорит: «Я твою ногу для Рио делал, какая школа? На Олимпиаду съездишь, тогда и открывай!»Вторая операция длилась часов шесть, и снился тот же сон.
За это время случались ужасные нервные срывы, но чем больше было проблем, тем сильнее хотелось вернуться. Если бы я тогда этого не сделала, корила бы себя всю жизнь. Путь, который я прошла, — это только на пользу, как говорится, Бог не по силам не дает.
— Все эти страдания были ради Олимпиады-2016?
— После возвращения съездила еще на три этапа Кубка мира и на Европейские игры, где мы выступили успешно. Тренировалась, думала, что смогу подготовиться к чемпионату мира, но здоровье начало давать сбои, беспокоила уже не только стопа. За день могла несколько раз потерять сознание. И даже после этого все равно думала ехать на Олимпиаду в Бразилию. Но потом поговорила с тренерами и решила, что все-таки не стоит идти на такой риск. За полгода до Игр стало ясно, что этой мечте не суждено сбыться, и начала создавать свою школу художественной гимнастики.
— Которую видела во сне после операции?
— Да, все получилось как-то само собой, легко. Школа открылась за три недели. Я практически ничего не делала, просто сняла помещение, купила две дорожки, завела страницу в Инстаграме, и так все полетело.
— Гимнастика за столько лет не надоела, что решила продолжать работать в этом направлении и дальше?
— Я ничем другим заниматься не могу. Мне нравится и тренировать, и организовывать сам процесс работы моей школы. Мы там ищем таланты, тренируем детей, чтобы они любили этот вид спорта, чтобы в зале не было криков, слез. Потому что в этом возрасте они все впитывают, как губка. Вот мне, например, в детстве сказали, что руки и ноги короткие, я и сегодня об этом думаю.
— Есть мечта воспитать чемпиона?
— Пока не знаю. Может, мне и хотелось бы вести ребенка самой от начала до пьедестала, но в данный момент не могу сказать, что владею необходимым для этого опытом. Я знаю много хороших тренеров, которым могу с удовольствием отдать талантливую девочку, и буду уверена, они доведут ее до побед.
— Ирина Юрьевна Лепарская как-то сказала, что гимнастки у нас всегда находят себя после спорта, ты одна из них. Как думаешь, с чем это связано?
— Спорт воспитывает, это дисциплина, ответственность. С такими качествами легче добиваться успехов в жизни. Конечно, есть и обратная сторона медали, очень жесткая. Может, кто-то думает, что у нас в зале всех хвалят, холят и лелеют... Постороннему человеку достаточно один раз прийти, посмотреть, сколько мы работаем, сколько сил отдаем, чтобы прекратить рассуждения на тему размера зарплаты спортсменов. Некоторым у нас на фитнес сходить сложно, а это только одна тысячная того, что делает спортсмен каждый день.
— Кем видишь себя через 10 лет?
— Мамой как минимум двоих детей. Это главное.
Дарья ЛОБАЖЕВИЧ
Фото Надежды БУЖАН
Совместные проекты ядерных технологий.
В повестке дня — утверждение концепции нацбезопасности и военной доктрины.
