Вы здесь

Валентина Быстримович. «Баба Маня — новоявленный «негр»


Мы жили на окраине города, переулок так и назывался — 1-й Загородный. За сараями, там, где раньше были карьеры, образовался пруд. А перед домом росли вишни. Этот дом построил дед Иван. Он настоящий русский мужик — статный, с голубыми глазами и черными усами. В старости оставался высоким и крепким. А бабка Мария, мы звали ее – баба Маня, а дед звал Манька, была маленькой худой и сморщенной как печеное яблоко, хотя в молодости была красивой. А наряжаться любила страсть, как истинная женщина.


Фото: pixabay.com

Наша семья жила в доме деда. Когда отец женился, дед отгородил ему часть постройки и сделал отдельный вход. Моя мать и баба Мария чего-то не поделили и практически не общались. Из-за этого у деда был один двор, а у нас другой. Хозяйство тоже вели по отдельности.

Мы, дети, в разборки между мамой и бабушкой не встревали и ходили играть во двор деда. Время от времени баба Маня нас подкармливала пирожками или блинами. Хохотала с нами и гладила по голове, когда мы ей помогали по хозяйству. Перегородки в доме были тонкие, и тайны не могли существовать в принципе.

Мою старшую сестру Лилю сосватали, когда мне исполнилось девять лет. Семья стала готовиться к свадьбе. Тут уже было не до взаимных претензий между свекровью и снохой. Обе женщины самозабвенно готовились к мероприятию, даже разговаривать стали.

Намаялась баба Маня за день, вечером поясница разболелась. Старушка опечалилась: «Что ее, проклятущую, прямо перед свадьбой скрутило!» Но на торжество не пойти не могла, внучку как-никак отдавала замуж. Кряхтя, достала бабка из сундука наряд к завтрашнему дню: красную атласную кофточку, сатиновую синюю юбку и цветастый белый платок. Накинула его на плечи. Ойкнула, но повернулась перед зеркалом и моргнула мужу. Я в это время сидел за столом и писал поздравительное письмо сестре под контролем деда. Мы тогда писали чернилами.

Перо заедало, скрипело, и я даже поставил пару клякс. Макал я перо в бутылочку с чернилами, принесенную из дому. Когда закончил писать, дед подул на чернила, положил письмо в сторонку и по-деловому, серьезно сказал: «Вот и от тебя завтра Лильке поздравление будет!» И я довольный побежал домой, забыв ручку и чернила на столе.

Дед, побурчав на мою непоседливость, перенес бутылочку с чернилами и ручку на подоконник возле кровати. Там же стояло еще пару пузырьков: со скипидаром, льняным маслом и настойкой из мухомора. Спать легли пораньше, с утра ведь надо управиться с хозяйством и готовиться к гостям. Через минут пятнадцать из-за перегородки послышалось похрапывание деда.

А баба Маня никак заснуть не могла, ворочалась с боку на бок. Уже луна заглянула в окно, а она все не могла уснуть. Поясница ныла. Так она промаялась часа два, а потом решила полечиться. Стараясь не разбудить деда, не вставая, протянула руку и взяла с подоконника бутылочку со скипидаром, растерла себе спину. Дед мирно храпел и даже ухом не повел на ее действия.

«Ценная вещь — скипидар, полезная как в хозяйстве, так и для здоровья, — подумала бабка Мария. — Как натрешь больное место, к утру все как рукой снимет. Говорят, и для кожи полезен, омолаживает и прогревает». Вспомнив про кожу, заодно провела рукой со скипидаром по лицу: пусть омолаживается. После лечебной процедуры уснула — или скипидар сразу подействовал, или сила внушения, а может, усталость сморила.

По утрам нас будил петух, за ним мычала корова. Вот и в день свадьбы моей сестры первым пропел петух. А потом раздался грохот опрокинутого стула или еще чего-то и крик деда: «Сгинь, сгинь нечистый! Уже петух прокричал! Свят! Свят! Свят!» Очевидно, дед крестился. От крика, а главное, от эмоций в голосе деда мы вскочили и бросились к нему на выручку.

На пороге все остановились в ступоре. Дед в подштанниках крестился и пятился в угол с иконами. А бабка с черно-фиолетовым лицом на него наступала и вычитывала: «Ты чего, старый? Из ума выжил?»  Поясница у нее явно не болела. Потом, когда уже признали бабу Маню в новоявленном «негре» и разобрались в чем дело, я схлопотал за оставленные чернила.

Оказывается, старушка в темноте взяла не ту бутылочку. Вместо скипидара растерлась чернилами, и лицо ими же намазала. «Как ни странно, но от спины помогло, — потом смеялся отец. — Вон как резво наезжала на деда!»

Не буду описывать, чем и как отмывалась бабка, чтобы предстать перед гостями в подобающем виде. Практически отмылась, но синевой отливала. Некоторые гости спрашивали у деда: «Что это у Марии с лицом?» Но дед не терялся и гордо отвечал: «Она у меня голубых кровей. Вот и отливает синевой. Незабудка моя синеликая!»

Бабка на свадьбе сначала сидела за столом смирно. А после нескольких тостов о своей особенности забыла и стала по-прежнему веселой. И на меня не злилась.

Валентина БЫСТРИМОВИЧ

Выбор редакции

Регионы

Сок с доставкой и с сосульками: на Брестчине начался сезон заготовки березового сока

Сок с доставкой и с сосульками: на Брестчине начался сезон заготовки березового сока

Как мы березовый сок покупали на торговой площадке лесхоза и в лесничестве,

Гороскоп

Восточный гороскоп на следующую неделю

Восточный гороскоп на следующую неделю

Львам придется повторять пройденное и исправлять ошибки.