Свою спортивную карьеру Ирина начинала в легкой атлетике, но в 16 лет из-за травмы ей пришлось остановиться. После паузы девушка вернулась не на стадион, где практиковала бег на длинные дистанции, а в зал борьбы. Там она очень быстро стала показывать результаты и уже через год выиграла чемпионат страны. Потом стала чемпионкой Европы и ІІ Европейских игр, а в этом году первая из белорусок по вольной борьбе завоевала лицензию на Олимпийские игры в Токио. О том, как пришлось восстанавливаться после операции на позвоночнике, справляться с психологическими проблемами после поражений и уверенно смотреть в будущее, Ирина Курочкина рассказала в своем интервью.
— Ирина, поделитесь, как проходят ваши тренировки в условиях пандемии.
— Сейчас я нахожусь в Бобруйске, мой тренер Артур Евгеньевич Зайцев старается создавать комфортные условия для наших тренировок: выезжаем за город, пытаемся делать всю работу, которая не касается ковра, две с половиной недели тренировались в лесу. Пока что стараемся избегать закрытых залов, все-таки там тренируется много людей, детки, которые приезжают из разных уголков области. Тренер посчитал, что так пока будет безопаснее.
— Пандемия внесла сильные коррективы в график соревнований?
— Да, сейчас должны были проходить различные турниры к Олимпийским играм, в том числе и отборочные старты, где остальные девушки из нашей команды могли бы завоевать путевки в Токио.
— Как вы отнеслись к новости о переносе Олимпийских игр на 2021 год?
— Сначала у меня вообще не возникло никаких эмоций по этому поводу, позже, обдумав новость, решила, что перенос-это возможность больше поработать и лучше подготовиться. Но если Олимпиаду отменят вообще, то я, конечно, расстроюсь.
— На ваш взгляд, изменится ли конкуренция в вашей весовой категории (до 57 кг) за этот год?
— Все будут готовиться и должны подойти в хорошей форме, поэтому конкуренция должна быть еще больше, будет возможность где-то подправить здоровье, где-то восстановиться. Проблемный вопрос-в стартах, чтобы попрактиковаться где-то перед Олимпийскими играми.
— Сейчас вам 25, это оптимальный возраст для выступления на Олимпиаде?
— Кто-то выигрывает ее и в 19, а кто-то в 35, поэтому здесь нет никакой закономерности, но для меня сейчас мой возраст оптимальный, я готова, созрела для того, чтобы что-то показывать.
— Вы завоевали олимпийскую лицензию на чемпионате мира, это было частью плана?
— Выступая на чемпионате, я не думала о том, получу путевку или нет. Моей задачей было показать себя, свои силы и возможности. Может быть, я не реализовала потенциал на все сто, завоевала «бронзу». Получить путевку на Олимпиаду было моей мечтой, и я ее осуществила. Для меня это было значимым событием, я очень рада и до сих пор испытываю положительные эмоции. К тому же теперь я могу уже просто спокойно готовиться к Играм, не забивая голову лишними вещами.
— Пока на чемпионатах мира вам так и не удалось подняться на высшую ступень пьедестала. Чего не хватает до «золота»?
— Не знаю. Мы разбираемся, я и сама пытаюсь разбираться внутри себя, и привлекаю специалистов с другими взглядами. Наверное, мне стоит больше прислушиваться к людям, не быть твердолобым, чтобы было меньше «хочу» и больше действий. На протяжении долгого времени на стартах я чувствую себя уверенно, потихоньку прибавляю, значит, делаю все правильно, иду правильным путем, но чего-то все же не хватает. Большую роль в жизни и спорте играет психология. Теперь стараемся прибавлять везде: люди должны расти во всем и постоянно развиваться.
— Раньше вы тяжело переживали поражения, доходило и до слез. Теперь это изменилось?
— С одной стороны, эмоции — и положительные, и отрицательные — должны выходить. С другой, слезы — это трата эмоций, которая забирает силы. Лучше все-таки аккумулировать позитивные мысли. Моя голова очень долго помнит и победы, и поражения и все это анализирует.
— В 16 лет из-за проблем со здоровьем вам пришлось попрощаться с легкой атлетикой, но не со спортом. Вы перешли в борьбу...
— На тот момент в силу своего возраста и детских мыслей я была растеряна — из легкой атлетики меня отчислили, не знала, что делать дальше. Теперь понимаю, что это был мой второй шанс реализовать себя, и я очень благодарна всем тренерам за это. Легкая атлетика стала для меня уроком: где-то я, наверное, вела себя не так, что-то делала не то. Все это — опыт, мысли о том, как надо работать, — теперь перенесла на борьбу и считаю, что сделала правильные выводы. На легкой атлетике я не сломалась, пришла здоровой нормальной девочкой в борьбу, функционально была уже готова, хотя это совсем другой вид спорта, другая специфика и совсем другая работа. Я хорошо дышала, тело было выносливое, я могла выполнять нагрузку, которую давали на борьбе. Благодаря тому что со мной начали работать очень хорошие, квалифицированные тренеры, которые давали мне хорошую нагрузку и отдых, оказалось сейчас на таком высоком уровне.
— Сколько времени понадобилось для того, чтобы полностью перестроиться на новый вид спорта?
— В первый же год я стала третьей на «республике», выиграла «область», еще через год или полтора выиграла «республику». Очень хорошо помню этот старт, конкуренция там была довольно хорошая, выступали девушки, которые уже боролись и на чемпионате Европы.
— Вы из многодетной семьи. Говорят, у таких людей мотивация добиться успеха всегда выше.
— У меня было очень активное детство, мы всегда работали, потому что все было свое — огород, хозяйство. Но успевали и работать, и активно проводить свободное время. В целом детство было беззаботное, это драгоценное время, когда семья была вместе. Мои родные всегда меня поддерживают, когда я тренируюсь, готовлюсь к чему-то, они меня не грузят плохими новостями и проблемами. У меня всегда было право выбора, даже если взять тот же переход из легкой атлетики в борьбу. Родители сказали: Выбирай сама. Я из небогатой семьи, всегда спокойно об этом говорю и не стесняюсь этого, но семья дала мне многое. Всему в жизни научили именно родители. Практика показывает, что многие люди из многодетных семей более мотивированы, и это здорово, что они стремятся чего-то добиться. Когда я занималась легкой атлетикой, не думала о том, что стану профессиональной спортсменкой, просто тренировалась, потому что привыкла делать это с пятого класса. А вот когда уже попала на борьбу, то произошло какое-то переосмысление, я захотела стать хорошей спортсменкой, которая будет показывать высокие результаты. О чем-то материальном вообще не думала. Это было бы, наверное, нелепо в тот период, ведь прежде чем получать большие деньги, ты должен что-то показать, выиграть, собрать вокруг себя команду, заставить поверить в тебя тренера. Получается, что я пришла в борьбу достаточно поздно, в 17 лет, в зале вдохновлялась примерами девушек, которые восстанавливались и возвращались после травм и рождения детишек. Борьба меня очень заманила, ведь это так красиво, борьба — это искусство.
— Наверное, у вас был вариант жить в Минске, но вы выбрали Бобруйск и всегда после турниров и сложных сезонов отдыхаете именно там...
— К Минску надо привыкнуть. Не знаю, где буду жить дальше, но пока остановилась в Бобруйске, потому что мне нравится этот город, я его люблю. Здесь все знаю, здесь родные мне люди, которые внесли большой вклад в мою жизнь. В столице много суеты, а тут все рядом, психологически комфортно и физически все в шаговой доступности для меня.
— Сегодня вам приходится чем-то жертвовать ради профессионального спорта?
— В таких вопросах всегда в первую очередь думаешь о здоровье, но ведь оно тратится везде, даже когда сидишь в кабинете и работаешь бухгалтером. Спорт — это мое любимое дело и любимое занятие, поэтому я не сказала бы, что вообще чем-то жертвую. Это мой сознательный выбор, от спорта и соревнований я наслаждаюсь.
— У вас была серьезная травма и операция на позвоночнике. Это могло тогда остановить еще восходящую звезду борьбы Ирину Курочкину?
— На тот момент меня не могло остановить ничего, потому что я не так давно пришла в борьбу и очень хотела там остаться. Хотя было очень много «за» и «против» этой операции. Решающую роль сыграл разговор с хирургом Сергеем Валентиновичем Макаревичем. Когда я сказала ему, что хочу дальше заниматься борьбой, он не стал отговаривать, как это делает большинство врачей, не стал предупреждать о том, что потом я могу мучиться всю жизнь, а просто сказал: «Если хочешь — будешь!» И мне кажется, он сделал свою работу идеально. Не могу сказать, что мое восстановление проходило долго и болезненно. Изначально, конечно, было трудно собраться с мыслями, после операции поехала на реабилитацию, тренер сделал мне индивидуальный план, по которому я выполняла упражнения, чтобы ко мне вернулись сила и чувствительность. Многие мне очень помогали, и это придавало сил. Ситуация показала, как много людей заинтересовано в том, чтобы я выступала.
— Как долго вы планируете активно тренироваться и выступать?
— Пока не приказываю. Первый показатель — это здоровье, второй — результативность. Возможно, придут новые девушки, которые станут показывать хорошие результаты. Пока будут силы, пока у меня будет получаться, буду стараться. Потом, может, появится семья, и я захочу уйти. Пока не могу быть уверена на сто процентов, что буду в борьбе до 40, как японки. Женщины такой народ: сегодня так, а завтра по-другому.
Дарья Лобажевич
Совместные проекты ядерных технологий.
В повестке дня — утверждение концепции нацбезопасности и военной доктрины.
