Будучи главным идеологом Гомельщины, нынешний депутат Ирина Довгало большое внимание уделяла сохранению военно-исторической памяти в регионе. Принимала участие в подготовке и открытии мемориального комплекса «Багратион» в честь Белорусской наступательной операции в Светлогорске, в реконструкции мемориала в Лоеве, посвященному одной из крупнейших сражений Великой Отечественной войны — форсированию Днепра в октябре 1943 года. Имела отношение парламентарий и к созданию памятника в сожженной фашистами деревне Ола, где было уничтожено 1758 мирных жителей, включая 950 детей...
Несмотря на то что сейчас Ирина Довгало на депутатской работе (она член Постоянной комиссии по законодательству Палаты представителей Национального собрания), и на этом посту она не обходит тему исторической памяти. О чем, в частности, свидетельствует принятый недавно парламентариями закон «О недопущении реабилитации нацизма», разработку которого поддерживала депутат, а также объясняла его необходимость и важность в своем округе.
Однако неравнодушие и трепетное отношение к событиям Великой Отечественной войны, к трагедии белорусского народа у старшего поколения, безусловно, заложено на генном уровне. Это дети и внуки тех, кто ценой собственной жизни добывал для нас победу. Бабушка Ирины Довгало, пережив почти всю оккупацию, погибла от рук фашистов незадолго до освобождения. Дед — Павел Хотько — боролся с врагом в подполье. Как и многие участники тех событий, вспоминать войну он не любил. Так и умер, почти ничего не рассказав…
Когда его не стало, Ирине Довгало было всего два года. Естественно, что деда-подпольщика она не помнит. Не могла о нем хорошо рассказать и мать Ирины: ей было тоже два, когда отец пошел в подполье. А после войны на эту тему особо не принято было говорить — были другие заботы. Однако депутат пошла по другому пути. Информацию о подпольной деятельности своего деда отыскала в Белорусском государственном музее истории Великой Отечественной войны.
Оказалось, что, будучи инструктором Лепельского подпольного райкома КП(б) б, Павел Хотько со своим подразделением участвовал во многих операциях и боях. Документы свидетельствуют, что «как политрук, он смело и решительно боролся с ненавистным врагом, восхищая и вдохновляя на подвиги своих подчиненных. Особо отметился на операции при налете на немецкий гарнизон, который находился в деревне стога в двух километрах от Лепеля. Здание, в котором находился гарнизон, было обстреляно ураганным огнем, где было много убитых и раненых немцев. На большаке Гомель — Пышно было сожжено 4 моста. Будучи инструктором Лепельского подполья, провел 40 собраний в деревнях.
Активно распространял среди населения советскую литературу. Организовал 11 подпольных партийных организаций…» Скупые, скромные строчки из наградных листов, за которыми, безусловно, — подвиг человека. За подпольную деятельность Павел Хотько был награжден орденом Красной Звезды, медалью «За боевые заслуги».
До войны семья Хотько жила в деревне Радунь, что на Лепельщине. Хозяин был председателем сельского совета. Жили по тому времени неплохо — много работали. В семье росли четыре доченьки: Клавдия, Алина, Нина и Людмила. Война вторглась в мирную жизнь, оборвала все планы…
Павел Хотько буквально в первые дни ушел в подполье. Анна Степановна вместе с девушками осталась в деревне. Жизнь при немцах была непростой. Особенно свирепствовали гитлеровцы, когда советские войска один за другим начали освобождать белорусские города.
Когда на Лепельщине началась блокада, Анна Хатько взяла детей, корову и пошла в лес. «Во время очередной бомбежки они спрятались в нем, бабушка закрыла детей рукой, ее саму сильно ранила в плечо, — рассказывает Ирина Даугала. — Кровь, как вспоминает тетя, шла фонтаном, дети сильно испугались. К счастью, их быстро нашли партизаны, которые отвезли бабушку на подводе в партизанский госпиталь. Там они встретились с дедом. Он организовал им лошадь, и Анну Степановну с детьми увезли домой».
Правда, домой они не добрались. На подводе ехали женщина и две ее младшие дочери, старшие шли пешком. На рассвете подъехали к реке. Анна Хотько взяла младшую дочь на руку (вторая была подвязана), на кобыле сидела Нина. Старшие в этой суете потерялись... Так и пытались перейти водоем, как вдруг кобыла начала тонуть, а вместе с ней, конечно, и девочка. Люди не растерялись и вытащили их на берег. Вся река была в трупах...
На подводу положили раненого партизана и пошли дальше. Остановились на опушке, как вдруг их окружили немцы. Мужчин, а также тех, у кого нашли медикаменты, сразу расстреляли. Остальных поставили в цепь, и люди, уже прощаясь с жизнью, неподвижно простояли так до вечера. К счастью, их отпустили и загнали в сарай ближайшей деревни. Люди были уверены: их сожгут. Однако и здесь, как говорят, Бог стерег. Утром жителей выпустили, сожгли несколько домов и погнали в Ушачи. Там, в большом здании без крыши, Анна Хотько с младшими дочерьми встретили старших девушек.
— Анна Степановна просила у людей хоть что-нибудь поесть: на ее плечах — четыре голодных рта, — рассказывает Ирина Довгало. — Но откуда у кого была та еда! Утром большую часть людей отправили в концлагерь, остальных, в том числе бабушку, теток и маму, пригнали в какую-то деревню, где в один дом разместили по пять семей. Есть было нечего. Дети побирались. Пошел тиф. Но моих болезнь миновала.
Через несколько дней, боясь заболеть, Анна Хотько забрала детей и пошла в свою деревню — в Радуни жили ее родители. Но там было тесно, и одна семья их пустила жить во вторую половину дома. Плечо никак не заживало. Женщина ходила в немецкий госпиталь за лекарствами, тайно приносила их и для партизан. С собой она часто брала Людмилу: увидев малышку, люди часто давали поесть. Однажды Анну схватили немцы. Тем временем маленькая Люда сидела на скамейке и ела хлеб с маслом, которым ее угостил врач. Когда забирали маму, девочка начала кричать. Анна не подала вида, что знает ее: женщина не хотела, чтобы забрали и малышку.
— Бабушку посадили в тюрьму: видимо, кто-то выдал, что ее муж-подпольщик, — считает парламентарий. — Тетя ***
До освобождения Беларуси оставались считанные дни... Четыре сестрички поселились у дедушки. Старшая, Клавдия, взяла на себя всю заботу по хозяйству, младшим она была за маму. Однако, конечно, ее никто не смог заменить. Даже отец, вернувшийся с войны и забравший детей к себе.
Имя Анны Хотько символично указано на памятнике возле братского захоронения в Лепеле. Могилы женщина не имеет... В семье Ирины Довгалы надеются, что когда-то они ее обязательно отыщут, как и узнают, когда и при каких обстоятельствах оборвалась жизнь дорогого для них человека.
Вероника КОНЮТА
В повестке дня — утверждение концепции нацбезопасности и военной доктрины.
Финалистка проекта «Академия талантов» на ОНТ — о творчестве и жизни.
Почти тысяча двести человек соберутся, чтобы решать важнейшие вопросы развития страны.
